В самом деле — эти «бронированные динозавры» воевали не только в Гражданскую и Великую Отечественную! В составе Южного Военного округа России в боях на Северном Кавказе участвовали и четыре современных бронепоезда: «Амур», «Байкал», «Дон» и «Терек». Они охраняли железнодорожные пути, вели противопартизанскую борьбу, разминировали и восстанавливали колею. С задачами боевого охранения железнодорожных коммуникаций они справлялись весьма успешно, и теперь добровольцы Донбасса перенимали опыт русских коллег-железнодорожников.
В депо Донецкой железной дороги был построен первый такой бронепоезд. Его основу составили два русских тепловоза ТЭМ-7А. Это были настоящие монстры весом 180 тонн. Четырехтактный двенадцатицилиндровый V-образный дизель с газотурбинным наддувом позволял такой махине легко разгоняться до 100 километров в час, при этом две четырехосные спаренные тележки позволяют легко проходить кривые малого радиуса — 80 метров! Для защиты локомотивов установили броню на моторное отделение, стальные экраны обеспечили защиту топливных баков, ходовой части и кабины поездной бригады. Стекла оклеены специальной пулестойкой пленкой, их защищают еще броневые жалюзи. Чтобы компенсировать недостаток обзора, смонтирована система видеонаблюдения, которая позволяет вести регистрацию и наблюдение путевой обстановки.
Бронированный и вооруженный спецпоезд планировалось использовать для защиты железнодорожных путей, их разминирования, охраны станций и перегонов, огневого прикрытия воинских эшелонов и пассажирских поездов.
Спереди и сзади состава располагались контрольные платформы, заваленные мешками с песком, шпалами и всем необходимым для ремонта путей. Они защищали от подрывов фугасов. А в случае необходимости их запасы использовались для ремонта. Для этого была предусмотрена подъемная лебедка с поворотной стрелой.
В командирском броневагоне установлена специальная обзорная башенка. На ней, на всякий случай, турель с крупнокалиберным «Кордом».
Арсенал бронепоезда внушал уважение мощью и разнообразием. На бронеплатформах, дополнительно обложенных шпалами и мешками с песком установлено несколько спаренных зенитных «скорострелок» ЗУ-23-2 с импровизированными бронещитами. Это — своеобразный «основной калибр» «железнодорожного броненосца». «Зеушки» имеют круговой обстрел и могут быстро переносить огонь в нужном направлении. На других платформах — куда более серьезное вооружение: танки и боевые машины пехоты БМП-2. При необходимости техника по специальным откидным аппарелям может сойти на землю и прикрывать бронепоезд огнем и маневром.
Броневагоны оборудованы пулеметными турелями и автоматическими гранатометами АГС-17 «Пламя». Везде установлены системы вытяжной вентиляции, чтобы стрелки внутри не задохнулись от пороховых газов. На отдельной бронеплатформе располагался «главный калибр»: три 120-миллиметровых миномета. Еще одна платформа оснащена оружием под нежным названием «Василек», иначе — «изделие 2Б9». Это единственный в мире 82-миллиметровый автоматический миномет. Таких на открытой бронеплатформе располагалось четыре штуки.
Нашлось применение и старым «Шилкам» с базы хранения военной техники под Артемовском. С них снимали всю устаревшую электронику, оснащали ночными прицелами и забивали освободившееся место боекомплектом. По пехоте, легкой технике и полевым укрытиям такая установка «работала» за милую душу!
Кроме того, в составе бронепоезда были и обычные плацкартные и купейные вагоны для солдат и офицеров. Только защищены они были дополнительными бронелистами, а на окнах — пулестойкая пленка и сетчатые экраны. Не забыли даже о вагоне-ресторане и рефрижераторе с продуктами! Служба — службой, а обед по расписанию!..
Острословы уже успели переименовать спецпоезд «Донбасс» в «Шахтерскую дружбу», мол, бандеровские националисты из «Правого сектора» пытались высылать на восточную Украину «поезда дружбы», чтобы насаждать силой свой фашистский порядок. «Бандера придет — порядок наведет»! — скандировали они.
А теперь шахтеры готовы пожаловать с ответным визитом!
На одной из бронеплатформ, как раз под стволами спаренной «Зеушки» кто-то краской написал стихотворение:
«Правый сектор» «поезд дружбы»
Отправляет на Донбасс.
Приезжайте, будем рады! —
Говорит рабочий класс.
Металлурги и шахтеры
По культурному обмену
Нанесут визит ответный
В Ровно, Львов… Погуляют по Волыни.
Станет мирным «Правый сектор» —
Вспомнит горький вкус полыни![34]
— Шо робыть?.. — растерянно спрашивали у главаря залегшие с оружием бандеровцы.
Они рассчитывали встретить пусть хорошо вооруженный, но все-таки конвой, взвод охраны — не более. А тут — настоящая бронированная крепость, ощетинившаяся стволами орудий и пулеметов! К тому же мощный фугас так и не сработал, скорее всего, подавленный радиоэлектронной «глушилкой» донбасского бронепоезда.
Пришлось отходить, признавая, скрепя зубами от ярости, техническое превосходство и смекалку донецких металлургов и шахтеров. И их могучего союзника…
— Товарищ командир, с «беспилотника» замечено движение группы вооруженных людей. Они отходят. Открыть огонь на подавление?
— Отставить, все равно деваться им некуда.
Да, днем противостоять диверсионным вылазкам «Правого сектора» было относительно просто. Иное дело ночью…
Одиночный выстрел грохнул, как всегда, неожиданно, бронебойная пуля Б-32, выпущенная из снайперской винтовки Драгунова, выбила искры рикошета из наклонной стенки броневагона. Снайпер, наверное, был о себе высокого мнения, ведь целился он по амбразуре для пулемета.
— Т-твою мать! — выругался стрелок бронепоезда и дал короткую очередь из пулемета Калашникова.
Цепочка трассеров унеслась в ночь, но за деревьями не было понятно, поражены ли цели.
А командиру бронепоезда нужно высадить группу инженерной разведки: от агентурной разведки, действующей среди террористов «Правого сектора», получено сообщение о минировании этого участка пути. Знают, гады, что на рассвете должен пройти спецпоезд с очень важным грузом…
— Саперам — приготовиться к десантированию. Взводу охраны — обеспечить их работу и взаимодействие с огневыми средствами, — распорядился командир по внутренней связи. — Наводчикам оператора и артиллерии — работать по вспышкам самостоятельно. Даже, если придется весь лес на хрен выкосить! — связь со всеми — только проводная. Радиоэлектронная «глушилка» на бронепоезде блокировала не только управляющие частоты фугаса, но и радиопереговоры и сотовую связь.
— Есть! Саперы готовы к работе.
Неуклюжие фигуры в громоздких противоминных костюмах двинулись по гравию насыпи. Русские саперы были оснащены новейшими, во многом еще экспериментальными образцами миноискателей и портативных радаров. Но все же самым лучшим средством по обнаружению «дьявольских сюрпризов» была МРС — миннорозыскная собака. Она-то и учуяла фугас.
— «Сюрприз» обнаружили, можем работать, — доложил командир группы инженерной разведки в трубку полевого телефона. Приходилось таскать с собой катушку провода, как в Великую Отечественную, но зато более безопасно, чем радиосвязь.
Понял тебя, даем превентивный залп, — по лбу командира бронепоезда медленно сползала капля пота. Он понимал, что саперы на железнодорожном полотне — прекрасная мишень! А работать быстро они не могут просто в силу специфики своей военно-учетной специальности… — Всем огневым средствам — десятисекундный залп!
— Есть!
И тут же ночь разрывается сполохами огня, яркими струями трассеров и грохотом взрывов. Десять секунд — это очень много при среднем темпе стрельбы около тысячи выстрелов в минуту! Лес с обеих сторон железнодорожного полотна на расстоянии около километра превращается в сплошной бурелом! Разлетаются срезанные пулями и осколками ветки, переламываются стволы, выворачиваются с корнем и кряжистые деревья. Уцелеть при таком огневом шквале просто невозможно!
Но — «береженого Бог бережет»! Поэтому после огневого налета в ночное небо поднялись малогабаритные беспилотные самолеты с низкоуровневыми инфракрасными телекамерами. Они отслеживали любое передвижение в радиусе километра.
Тем временем саперы, подсвечивая себе мощными фонариками, принялись за трудную и смертельно опасную работу. Медленно соленым потом по лицу текли секунды. Граница жизни и смерти проходила по остриям тонких щупов и пинцетов.
— Ну, что?..
— Разминировать не получится, фугас установлен на неизвлекаемость: датчики положения зарядов, плюс ко всему — акселерометр. На миллиметр сдвинешь — и уже у небесных врат… Профессионалы ставили, научили, твою мать! Тут — только подрывать.
— Ясно, устанавливаем заряд и даем команду отходить.
Вернувшись на бронепоезд, саперы доложили обо всем командиру «бронированного носорога». Могучий локомотив «Шахтерской дружбы», недовольно ревя двенадцатицилиндровым V-образный турбодизелем, дает задний ход. Через несколько минут на железнодорожном полотне грохает взрыв, в ночное небо взметается фонтан дыма, пыли, гравия, обломков стальных рельс и железобетонных шпал.
После чего наступает черед работы отдельной ремонтно-восстановительной железнодорожной роты. Труд — просто адов. Но до рассвета нужно успеть. Рычит дизелем инженерная машина разграждения ИМР-2М, засыпая воронку бульдозерным двухотвальным ножом. С платформ с помощью лебедки, а то и вовсе вручную, «на раз-два взяли» сгружаются заранее припасенные рельсы и шпалы. Шипят сине-фиолетовым пламенем газовые резаки, рассекая искореженный металл. Дробные удары металла о металл, крепкая ругань строителей, визг и рев двигателей, скрежет лопат о гравий… И все это под прикрытием внимательных глаз, глядящих через ночные прицелы на окрестности изувеченного леса…
Но к рассвету о подрыве напоминает только груда строительного мусора в «полосе отчуждения».