Никакое государство или группа государств не имеет права вмешиваться, прямо или косвенно, ни по каким причинам, во внутренние или внешние дела другого государства. Следовательно, вооруженная интервенция и все иные формы вмешательства или попытки угроз против самого государства или против его политических, экономических и культурных элементов являются нарушением международных законов.
Ни одно государство не может использовать или поощрять использование экономических, политических или любых иных мер принуждения другого государства с целью добиться его подчинения при осуществлении его суверенных прав и обеспечить какие-либо преимущества. Также ни одно государство не должно организовывать, помогать, поощрять, финансировать, провоцировать или терпеть подчинение, террористическую или вооруженную деятельность, направленную непосредственно на насильственное свержение режима другого государства, или вмешиваться в гражданские раздоры другого государства…
Каждое государство обязано воздерживаться от организации, поощрения, помощи или участия в актах гражданского неповиновения или террористических актах в другом государстве или соглашаться с организованной деятельностью на своей территории, направленной на совершение таких актов, когда эти действия… включают угрозу или использование силы.
В соответствии с принципом равенства права и самоопределения народов, закрепленным в Хартии ООН, все народы имеют право свободно определять, без внешнего вмешательства, свой политический статус и следовать своему экономическому, социальному и культурному развитию.
Каждое подобное обязательство включает взаимодействие принципов самоопределения и вмешательства. Резолюция осуждает военную интервенцию против «территориальной целостности или политической независимости любого государства», считая такие вторжения «агрессивной войной… на что существует ответственность согласно международному праву».
Кроме того, 3 января 2006 года США, Россия и Украина в числе других стран подписали Международную конвенцию об экономических, социальных и культурных правах, которая гарантирует в части 1, статье 1, что «все народы имеют право на самоопределение. В соответствии с этим правом они свободно определяют свой политический статус и свободно проводят экономическое, социальное и культурное развитие».
Вмешательство в дела страны со стороны государства или группы государств может принимать одну или несколько форм: военное, экономическое, подрывное (т. е. использование пропаганды с помощью СМИ для поощрения гражданского неповиновения или революции в другом государстве), дипломатическое (т. е. использование угрозы военных действий одним государством против другого, чтобы вызвать внутренние перемены в находящемся под угрозой государстве) и гуманитарное.
Для нашего анализа особенно значимо, что Международный суд в Гааге постановил, что право на национальный суверенитет и самоопределение запрещает другим странам помогать повстанцам деньгами, оружием, подготовкой или логистикой (пример — Демократическая Республика Конго против Уганды, 2005).
Гуманитарные интервенции часто служат поводом, на основании которого одна страна объявляет о своем праве вмешиваться в дела другой, в частности военным образом. По определению, гуманитарная интервенция проводится для того, чтобы воспрепятствовать или прекратить нарушения прав человека государством. Таким образом, само государство становится мишенью интервенции.
Вот причина, по которой гуманитарная интервенция имеет тенденцию превращаться в военную. Тем не менее существует и такая вещь, как невоенная гуманитарная интервенция. Разновидности последней включают в себя такие вещи, как экономические санкции, бойкот, отказ в кредитах и другой помощи и т. д.
Международные законы в отношении вмешательства можно найти в нескольких источниках, они обсуждаются далее. Первичные источники таких законов включают в себя общее международное право, Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, различные региональные соглашения между государствами (например, Хартия Организации американских государств, статьи 16,18 и 19), договоры о дружбе и сотрудничестве между странами, Хартия ООН (статьи 2, 7) и различные хартии международных организаций (например, Всемирного банка).
В частности, Международный суд постановил (Никарагуа против США, 1986), что вмешательство запрещено, когда дело касается «выбора политической, экономической, социальной и культурной систем и формирования внешней политики. Вмешательство ошибочно, когда использует методы принуждения в отношении такого выбора, который должен оставаться свободным». Далее определение вмешательства включает «косвенные формы поддержки подрывной или террористической вооруженной деятельности в другом государстве» (параграф 205).
Отдельным государствам запрещено одностороннее вмешательство статьей 2 (1, 3 и 4) Хартии ООН. Это необходимое условие национального суверенитета. Только Совет Безопасности ООН может принять законное решение в отношении вмешательства (полномочия Совета Безопасности ООН в принятии таких решений были подтверждены в деле Югославия против США, 1999).
Однако очевидно, что существует необходимость в крайних случаях некоторого вида вмешательства всего мира в дела отдельного государства. Это было продемонстрировано массовой резней в Руанде, продолжающейся войной в Дарфуре (которую некоторые называют геноцидом) и государственными провалами Судана, Чада и Сомали, когда необходимо было воспрепятствовать войнам, болезням и голоду, которые разразились среди их населения.
С учетом такой необходимости ООН одобрила доклад по международному праву о гуманитарных интервенциях, подготовленному Международной комиссией по интервенциям и государственному суверенитету (ICISS) и названному «Ответственность по защите». Доклад остается несколько противоречивым, поскольку он вводит «возникновение консенсуса» по границам действия государственного суверенитета в отношении прав человека. В целом его весьма широко цитируют и используют определение документом основных вопросов гуманитарных интервенций.
Государственный суверенитет в докладе фиксируется как норма, но ограниченная: государственный суверенитет предполагает ответственность государства за защиту своих граждан. Когда населению наносится серьезный вред и государство неспособно или не желает остановить или предотвратить его, «принцип невмешательства уступает международной обязанности по защите». У этой международной ответственности есть три части: предотвратить, защитить и восстановить. Это ограничивает военную интервенцию рамками традиционной «Теории справедливой войны», подробно изложенной ниже.
В сумме «фиксируется, что постепенно проявляется параллельный переход от культуры суверенной безнаказанности к культуре национальной и международной ответственности», основанных на «осознании идеи универсального правосудия — правосудия без границ» (2.18, 2.19)
Этические нормы ведения боевых действий не только устанавливались многие столетия, но еще и подчинены концепциям права (пример — Ролз, «Теория справедливости», с. 378–382) и остаются основой дискуссий о войне сегодня. Даже при том, что у них есть свои очернители, нормы войны вошли не только в международные законы, но и в лексику большей части граждан, которые обсуждают справедливость войн. Нормы традиционно делятся на две категории, у каждой из которых есть подкатегории.
Первая категория отвечает на вопрос «справедлива ли война?». Чтобы ответить на этот вопрос с точки зрения этичности, надо обратиться к трем категориям. Во-первых, справедлив ли повод? В нормативной теории, как и в международном праве, использование военной силы должно быть лишь оборонительным, т. е. только в ответ на текущую или явную неизбежную угрозу использования военной силы против другого государства.
Второе — этика требует использования пропорциональных критериев, определяемых рациональными и разумными расчетами, подтверждающими, что хорошие результаты от войны будут превосходить содеянное ею зло.
Третье — военный конфликт должен быть последним средством достижения мира после того, как все возможные варианты и альтернативы уже исчерпаны.
Вторая категория для использования военной силы должна включать рассмотрение дискриминации (то есть иммунитета гражданских лиц к прямым нападениям) и пропорциональности. Последнее требует, чтобы жертвы среди гражданского населения и ущерб инфраструктуре, означенные как «сопутствующий ущерб» военными планировщиками, не рассматривались и не превалировали над общими целями достижения мира.
Поскольку этические нормы не указывают конкретно, что такое «сопутствующий ущерб», это позволяет вести споры относительно применимости и выполнимости этих норм в условиях войны.
Международные законы военных действий одной страны против другой требуют мандата в соответствии с положениями Хартии ООН. Необходимо как минимум два пункта, чтобы оправдать использование военной силы. Во-первых, это должна быть самооборона. В соответствии с Хартией ООН статья 51 очерчивает пределы самообороны «в случае вооруженного нападения» или в ответ на прямое/немедленное неизбежное нападение. Второй критерий состоит в том, что если это не немедленная самооборона, то использование военной силы должно быть одобрено Советом Безопасности ООН (глава VII, статьи 42 и 43).
Существует третья норма международного законодательства, которой нации по закону должны следовать, и это общее международное право — то есть «принуждающий закон», который еще считается «высшим законом». Это, по сути, часть «общих принципов закона», относящихся к компетенции Международного суда, и сюда входят такие законы, как отказ от геноцида. В этот закон включена и агрессивная война (иначе — преступление против мира).
По международным законам резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 3314 определяет агрессию не только как военное вторжение в другое государство, но и как действия одного государства, направленные против другого и «любым образом не