Претворение в жизнь этой задачи возлагалось на органы государственной власти, чья деятельность должна совершаться «систематически и целенаправленно». Указан и возраст, подлежащих национально-патриотическому воспитанию. Это «молодые граждане 14-35 лет».
В принципе, необходимость воспитательной работы, в том числе и патриотической, в среде молодежи не вызывает сомнения. Конечно, она нужна. Сомнения вызывает то, как предполагалось ее проводить, на каких идеологических, морально-нравственных и этических принципах? И какую молодежь органы государственной власти намеревались воспитывать? Всю или только этнически украинскую?
Содержание «Концепции» свидетельствует, что ее авторы подобных вопросов перед собой не ставили. Для них украинская молодежь едина. И воспитываться должна на единых принципах, единых культурно-исторических традициях и единых примерах героического прошлого украинского народа. В первом разделе об этом сказано с недвусмысленной определенностью. «Патриотическое воспитание формируется на примерах истории становления Украины, украинского казачества, героики национально-освободительной борьбы». Ниже к этому прибавлены еще героика Второй мировой войны и современных вооруженных сил(?).
Как видим, перечень примеров, на которых должна воспитываться украинская молодежь вполне выдержан в этноидеологическом духе «оранжевой» власти. Он избирателен и тенденциозен. Глубина исторической памяти авторов документа не выходит за пределы XVI-XVII вв. Они не вспомнили о Киевской Руси, считая, очевидно, что это не наша история и не может вызывать уважение и гордость потомков. Не нашей для них оказалась и более чем трехсотлетняя история Украины в составе Российской империи и Советского Союза, отмеченная достойным ратным и созидательным трудом ее граждан. Правда, упомянута «героика Второй мировой войны», но это звучит скорее как оскорбление памяти миллионов наших соотечественников-фронтовиков, для которых эта война была, прежде всего, Великой Отечественной. Такой она остается и для их внуков. И вряд ли нравственно делать вид, что это священное для всех народов бывшего Советского Союза название неизвестно украинским министрам.
Практически каждый пункт воспитательных задач «Концепции» свидетельствует о том, что ее адресатом является исключительно украинская этническая молодежь. Она должна воспринять «духовное наследие украинского народа», формировать «национальное самосознание», «культивировать лучшие черты украинской ментальности», «овладевать украинским языком, как духовным кодом нации».
Но в Украине ведь проживают не только украинцы, а представители еще более ста национальностей. Соответственно столько же в ней и молодежных групп. Все они — политические украинцы, но этнокультурно являются русскими, белорусами, крымскими татарами, венграми, румынами, евреями и др. И вряд ли государственные исполнительные органы вправе требовать, чтобы они отказались от ментальности и традиций своих национальностей, от любви к своим народам, от родного языка, который для них является таким же «духовным кодом», как и украинский для украинцев.
Среди принципов национально-патриотического воспитания главным также определен национальный. Он предусматривает «формирование у молодежи национального самосознания» и «гордости за свою принадлежность к украинскому народу».
Выше уже говорилось о гуманистической ущербности культивирования особой гордости украинцев за свое этническое происхождение. Во-первых, в этом нет никаких заслуг гордящихся, а, во-вторых, декларируя свою этническую гордость, необходимо понимать, что ответной реакцией на нее неизбежно будет декларация аналогичного чувства представителями других народов, проживающих в Украине. Посеяв ветер, мы обречены пожинать бурю. В обстановке этнических предпочтений невозможно рассчитывать на создание в Украине единого гражданского общества и единой политической нации. В конечном итоге и на создание демократического государства.
Как значится в «Концепции», в основу национально-патриотического воспитания молодежи будет положена «национальная идея». Отсутствие разъяснения, что имели ввиду авторы под этим понятием, указывает на то, что для них она является категорией этнической и вечной, чем-то сродни чувству национальной гордости.
Но это совершенно неправильное понимание национальной идеи. В многонациональной стране она, по определению, не может быть этнической. Это всегда общегосударственный или общенародный приоритет развития на том или ином историческом этапе. Он не может быть постоянным, раз и навсегда определенным. Как и не может быть таким, который разделяется только частью социума. Национальная идея предполагает консолидацию усилий всего общества для ответа на вызов времени. Печально это осознавать, но за все годы независимости Украины ее политическая и творческая элиты так и не сподобились предложить обществу этот общенациональный приоритет развития. Или, хотя бы, общенациональную мечту.
Поэтому положить в основу национально-патриотического воспитания молодежи то, чего в Украине нет, невозможно.
В свое время, я предлагал определить общенациональным приоритетом созидание экономически развитой и богатой страны, в которой бы в достатке жили все ее граждане. Считал и считаю, что вокруг такой идеи можно консолидировать усилия всего общества[6].
К сожалению, ни на одном этапе нашего суверенного развития эта идея на уровне политического руководства страны так и не была, сколько-нибудь, внятно сформулирована. Все занимались бесконечным «строительством независимой державы». Между тем, более важной и более насущной задачи, чем достижение материального благополучия и комфортных условий жизни всех жителей Украины у власть предержащих не должно быть по определению.
Стоит ли доказывать, что такой страны мы еще не построили. Свидетельство этому — массовая эмиграция из Украины молодых специалистов. Конечно, это плохо. Но еще хуже то, что и сегодня на повестке дня идея благополучия страны не стоит. В канун Нового, 2012 г., общественность Украины была буквально шокирована высказыванием премьер-министра Н. Азарова по поводу национальной идеи. Он не знает, какой ей быть, но точно знает какой она не должна быть. «Кто-то говорит, что национальная идея — это создать благополучную и сытую страну. Разве может это когда-нибудь для кого-то быть национальной идеей? Никогда и нигде».
Получилось, что этим «кто-то» оказался и я, а поэтому счел необходимым отреагировать на морализаторство премьера. Конечно, «не хлебом единым жив человек». Но если у него не будет хлеба, жить он вообще не сможет. На фоне постепенного вымирания нации (из более чем 52 млн. нас осталось менее 46 млн.) заявление премьера производит, по меньшей мере, странное впечатление. Особенно учитывая, что сам Николай Янович уже давно живет в «сытой стране». И не только он один. Так отчего же эта «сытость» противопоказана простым его согражданам? И почему для них это не может быть национальной идеей? К тому же, никогда.
...Однако вернемся к «Концепции». О том, что она адресовалась непосредственно украино-этничной молодежи, свидетельствуют и такие ее положения: «изучение украинского языка, как государственного языка Украины», «содействие расширению контактов с украинцами, проживающими за рубежом», «поддержка украиноязычных молодежных печатных средств массовой информации, теле- и радиопрограмм, интернет-центров». Человек, незнакомый с этнической ситуацией в Украине, прочитав все это, может прийти к выводу, что наша страна является моноэтничной, что другой молодежи, кроме как украинской, в ней нет, а поэтому больше некого и воспитывать.
В определенном смысле вершиной идеологической мысли творцов рассматриваемого документа является предложение решать воспитательную задачу также посредством «возрождения и развития украинского казачества, как важнейшей общественной силы». Здесь для читателя остается неясным, кто должен заняться этим возрождением? Сама молодежь, или эту многотрудную задачу выполнят национальносознательные дяди, дабы явить ей пример для воспитания? Неясно и то, как мыслится это самое возрождение. С восстановлением Запорожской сечи на Хортице и учреждением полкового деления Украины с 60-ю тысячами реестровых казаков? Или для целей воспитания достаточно ограничиться потешной игрой в казаков, с ряжеными гетманами, куренными атаманами, полковниками и даже генералами, которых у казаков отродясь не было? Но в таком случае, что же это за «возрождение и развитие» казачества?
В целом, «Концепция» производит удручающее впечатление. Причем, не только своей идеологической ортодоксальностью, но и методами ее реализации. Чем-то из прошлого веет от нее. Национал-патриоты, прокляв коммунистов, заимствовали у них систему тотального идеологического контроля своих подданных. Патриотическим всеобучем предполагалось охватить не только молодежь, но и их родителей, а также педагогов. А практическую работу, как и в старые времена, запланировано проводить посредством систематических научно-практических конференций, семинаров, месячников, вахт памяти, создания специализированных воспитательных и контрольных структур. Не правда ли, все это у нас уже было?
Конечно, в условиях демократического развития XXI в. подобная национал-патриотическая озабоченность является немыслимым анахронизмом. Появись нечто подобное в какой-либо стране цивилизованного Запада, куда мы так неодолимо стремимся, и у четырех министров немедленно бы появились приставки «экс». Концепция не только не сможет содействовать «укреплению единства и дружбы коренных народов и национальных меньшинств», как заявили ее авторы, но наоборот, еще больше разобщит их.
3. Принуждение к единомыслию
Не успели мы как следует разобраться в «Концепции национально-патриотического воспитания молодежи», как «оранжевая» власть огорошила широкую общественность еще одним воспитательным документом. На этот раз проектом закона «Про відновлення і збереження національної пам’яті українського народу». Не знаю, был ли в мировой юридической практике прецедент такого утверждения национальной памяти, но в тоталитарном советском прошлом, которое предается этим документом анафеме, уж точно ничего подобного не было.