Ответ, как мне кажется, достаточно прост и заключается в том что, США и НАТО как и ЕС, что в сущности одно и то же, уже давно представляют собой огромную трансконтинентальную империю. А как свидетельствует исторический опыт, природа всех империй экспансивная. Им всегда нужны новые территории, чтобы иметь ресурсы развития: природные ископаемые, рынки сбыта, резервы дешевой рабочей силы[15]. Россию в свой клуб США и НАТО никогда не примут, поскольку видят в ней такую же империю и с такими же глобальными интересами. А следовательно, скорее естественного противника, чем союзника.
Поэтому, оригинальное предположение М. Погребинского о возможном соединении в будущем усилий Европы и России, и образовании единой Евро-Российской империи, в которой найдет свое скромное место и Украина, имеет ничтожно малые шансы на реализацию. Особенно, учитывая то обстоятельство, что в понятие политической Европы входят и США, которые, собственно, и определяют ее лицо. Это не значит, что между НАТО и ЕС, с одной стороны, и Россией, с другой, невозможно сотрудничество и даже партнерство в отдельных областях. Наверное, оно будет. Но всегда с учетом наличия глобальной конкурентности сторон[16].
В одной из своих статей известный киевский журналист В. Скачко пришел к выводу, что Украине позарез нужна реальная евроинтеграция. К сожалению, этот крик своей «евродуши» он не сопроводил хотя бы элементарными экономическими расчетами, из которых следовала эта позарезная необходимость. Не делают этого, о чем шла речь выше, и другие адепты евроинтеграционной безальтернативности Украины. А между тем серьезный сравнительный экономический анализ крайне необходим. Слишком ответственное решение нам надлежит принять.
Мне всегда казалось, что страна и народ должны определять свое место на политической карте мира строго сообразно своим экономическим интересам. Поэтому декларация безальтернативности евроатлантического выбора должна быть обоснована, прежде всего, не тем, что Украина получит гарантии безопасности (от кого?), а тем, сможет ли она обрести лучшую, по сравнению с нынешней, альтернативу экономического развития. Скажем, будет получать из Европы более дешевые (чем из России) энергоносители; сможет производить самолеты марки «Антонов» на заводах ФРГ и Франции, а не Воронежа; сбывать сельскохозяйственную продукцию не на постсоветском пространстве, а на общем европейском рынке; там же продавать танки «Т-90» и другие виды вооружения, производимые украинской промышленностью; развивать с помощью Запада химическую отрасль и пр.
Не надо быть особо прозорливым, чтобы осознать, что в обозримом будущем это невозможно даже теоретически. Тогда, спрашивается, чем Украина собирается наполнить свой безальтернативный евроинтеграционный процесс? А если нечем, то следует ли так навязчиво предлагать себя Европе и так вызывающе абстрагироваться от России и всего постсоветского пространства. А, по существу, и от своих собственных экономических интересов. Ведь не настолько же инфантильны нынешние руководители страны, чтобы не понимать негативных последствий такой политической стратегии Украины[17].
Именно она спровоцировала строительство двух трансевропейских газопроводов — Северного и Южного, — которые обошли Украину. Это, несомненно, скажется на загруженности украинской газотранспортной системы и на доходах от ее эксплуатации. Примечательно, что эти проекты были поддержаны Европой, в которую мы стремимся интегрироваться. Причем, без оглядки на то, что об этом думало и думает руководство Украины, и как это скажется на ее интересах.
Положение, в котором пребывает независимая Украина, чрезвычайно образно определил С. Гриневецкий, согласно которому она находится на евророссийском сквозняке. В одни открытые двери — на востоке, сама не хочет входить, в другие — на западе, ее не впускают. И судя по заявлениям евроатлантических чиновников о первичности политической интеграции для новых стран, желающих вступить в ЕС или НАТО, в обозримом будущем этого не случится. Быть же политически и мировоззренчески на Западе, а экономически на Востоке, как это пытаются делать уже «регионалы», безнравственно и саморазрушительно.
На последней (десятой) встрече В. Януковича с президентом Российской Федерации Д. Медведевым, президент Украины заявил, что более тесному экономическому ее сотрудничеству со странами СНГ, в том числе и вхождению в таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана, будто бы мешают соответствующие статьи Конституции. О каких запретительных статьях говорил наш президент, неизвестно. И что это за статьи такие, которые препятствуют интеграции Украины на евроазиатском пространстве и не мешают этого делать на западноевропейском. Я внимательно еще раз прочитал Конституцию и ничего, запрещающего экономическую интеграцию, будь то с Западом или Востоком, в ней не обнаружил. Да об этом никто и не вспоминает, когда речь заходит о вступлении Украины в различные европейские структуры.
В заключение, позволю высказать свое мнение относительно поиска лучшей альтернативы ее будущего развития. Как мне кажется, она определена самой историей. Культурно и цивилизационно мы представляем единый мир с Россией и Белоруссией, и абстрагироваться от этого совершенно невозможно. К тому же этот мир родственный этнически. В силу складывающейся политической конъюнктуры Украина может избрать для себя внеблоковый и даже нейтральный статус, но экономически, несомненно, должна быть интегрирована. Без этого она не поднимет свою экономику.
К сожалению, а может и к счастью, здесь у нас, объективно, нет и выбора. В то время как на Западе нам такой интеграции никто не предлагает, на Востоке она имеет многосотлетнюю традицию. Нам надо только грамотно восстановить порушенные связи. Даже если отбросить все сантименты о культурном и этническом родстве, восточная экономическая интеграция выгодна Украине из сугубо прагматических соображений. Перефразировав известное выражение М. Ломоносова, можно сказать, что богатство Украины может прирастать Россией. Там, в отличие от исчерпанной Европы, несметные природные ресурсы, к разведыванию и добыче которых мы имели (да и сейчас имеем) самое непосредственное отношение. При разумной экономической кооперации можем обрести и часть владельческих прав на них. Нам уже и предлагалось это в обмен на согласие создать совместный газотранспортный консорциум. Так стоит ли отказываться от таких возможностей.
Надо учиться у того же Запада. Прилагая много усилий, чтобы развести нас с Россией, сам он, тем временем, соединяет себя с ней множеством экономических проектов, в том числе и прямыми, обходящими Украину, трубопроводами. Мы же, в своих затянувшихся раздумьях с кем быть — «с умными или красивыми» — рискуем навсегда опоздать к разделу, выражаясь фигурально, российского природного пирога.
3. Цивилизационный выбор?
Говоря о необратимости курса на евроинтеграцию, украинские государственные и политические деятели, к месту и не к месту, повторяют заклинание, что это для Украины цивилизационный выбор. Причем, ныне оно звучит даже чаще, чем в «оранжевые» времена. Чаще, потому, что в верности евроинтеграционности теперь клянутся не только оппозиционные политики, но и те, которые пришли к власти в 2010 г., еще недавно так истово ратовавшие за русский язык, как второй государственный и за стратегическое партнерство с Россией. Оказалось, что они даже больше евроинтеграторы, чем «оранжисты». Как заявила одна известная «регионалка» на шустеровском телешоу, обращаясь к оппозиционным политикам: «Вы много говорили и мало делали, а мы меньше говорим, но больше делаем». И, к сожалению, это правда.
Если оценивать «регионалов» с позиции элементарной человеческой нравственности, то трудно отрешиться от мысли, что они ловко провели всех. Избирателей, которые поверили в их пророссийскую риторику и обеспечили победу на президентских выборах; «оранжевых», у которых ловко перехватили их интеграционные европейские козыри и, наконец, российских политиков, считавших «регионалов» своими союзниками и активно поддержавших их кандидата в президенты Украины[18].
Я принимал участие в работе одного из российско-украинских форумов, проходившего в Москве вскоре после победы В. Януковича, и был свидетелем глубокой удовлетворенности большинства российских коллег этим обстоятельством. «Наконец-то, — говорили они, — к власти пришли вменяемые политики, с которыми можно иметь дело». Предостережение некоторых скептиков, высказывавшихся том смысле, что цыплят по осени считают, утонули в море оптимизма.
«Осень» еще не наступила, однако оказалось, что радость российских политиков была действительно преждевременной. В. Янукович свой первый зарубежный визит осуществил не в Москву, что казалось естественным, но в Брюссель. Там он отчетливо заявил, что курс Украины на евроинтеграцию необратим. То есть, уверил европейцев в преемственности политики его правительства относительно «оранжевых» предшественников. И хотя во время визита в Москву Виктор Федорович объяснился в любви и к России, будто бы, остающейся для Украины стратегическим партнером, сомнения в искренности сказанного не могли не возникнуть.
Их, как будто, развеяло Харьковское соглашение о продлении базирования Черноморского флота России в Севастополе и стодолларовой скидке цены на каждую тысячу кубометров российского газа для Украины. Однако этот успех российской дипломатии оказался, по существу, единственным. Да и достигнут он был не только ее усилиями. Новое украинское руководство, получив трудное наследие, оказалось в весьма тяжелом положении, и без российской уступки в цене газа просто не могло сверстать бюджет Украины на 2010 г. Так что Харьковское соглашение было подписано правительством В. Януковича не из любви к России, но от безысходности.