В целом же перемирие соблюдается неожиданно хорошо. Да, кое-где продолжаются перестрелки, но все изначально понимали, что «как по маслу» Минские соглашения выполняться не будут. Тем не менее первейшую задачу перемирия – прекратить смертоубийства – на данный момент можно считать решенной. Вместе с тем выполнение одной задачи еще не означает разрешения проблемы. Гуманитарная катастрофа в Донбассе находится в самом разгаре, и очень многое нужно сделать для восстановления там хоть сколь-нибудь приемлемых жизненных условий.
Немаловажный фактор, обеспечивающий надежность перемирия, – позиция официального Киева. Президент Украины Петр Порошенко, похоже, действительно в этот раз хочет мира. Да, он не совсем свободен в своих решениях и не может избежать некоторой милитаристской риторики, поскольку со всех сторон окружен «партией войны». Любое его миролюбивое высказывание, любой примиряющий нюанс должны быть обязательно компенсированы целым морем «анти-Донецка», «террористов» и «АТО».
Но несмотря на такое жесткое давление, президент признал, например, что тяжелые вооружения были отведены обеими сторонами. И даже то, что он подчеркнул «обеими сторонами», а не только «украинской армией», – уже хороший знак. Изменяется и общий тон высказываний украинской стороны. Так, до недавнего времени спикер АТО Андрей Лысенко всегда называл представителей ДНР и ЛНР «террористами», а последние несколько дней – просто «врагами».
Возникает закономерный вопрос: «А что дальше?» Кто-то уверен, что для укрепления мира необходим ввод на Украину миротворческих войск, но лично я считаю это чисто пропагандистской риторикой, предназначенной для того, чтобы не делать выполнение Минских соглашений главной и единственной украинской темой в повестке дня.
Так каков же следующий этап перемирия? В Минских соглашениях установлено, что до 14 марта украинский парламент должен проголосовать за то, на какие конкретно территории непризнанных республик будет распространяться так называемый особый режим. Опять же, в соответствии с Минскими соглашениями ряд территорий, которые, по сути, должны быть подконтрольны Киеву, сейчас заняты ополченцами, пример – то же Дебальцево. И ясно, что по просьбе Киева ополченцы эти места не оставят.
Как будет парламент голосовать в этих спорных случаях – большой вопрос. Скорее всего, Рада не станет признавать «особыми» те районы, которые ополченцы отбили у украинской армии с осени прошлого года. Из чего следует, что на этих территориях не будут проходить обязательные местные выборы. При этом Донецк, со своей стороны, заявляет, что выборы пройдут только после изменения конституции Украины. А Порошенко, со своей, – что менять конституцию в угоду ополченцам он не собирается. И эта задача даже технически более трудновыполнима, чем отвод вооружений.
И конечно, нужно понимать, что чем дальше, тем труднее будет придерживаться Минских соглашений. Разные силы на Украине будут запутывать их, вносить свои изменения. Но самое необходимое для перемирия – это твердое желание европейцев и Владимира Путина удерживать стороны от войны. И пока этот контроль «сверху» будет оставаться жестким, украинское перемирие под присмотром ведущих держав сможет маленькими шажками двигаться вперед.
«Минск-2» по-киевски(Lenta.ru, 09.06.15)
После того как спецпредставитель ОБСЕ в Трехсторонней контактной группе по реализации Минских соглашений Хайди Тальявини заявила об отставке, эксперты всерьез заговорили о крахе плана мирного урегулирования на Украине, известного как «Минск-2». Впрочем, отставка еще не принята, и возможно, Тальявини проведет еще две встречи контактной группы 16 и 23 июня.
Доподлинно причина этого заявления Тальявини неизвестна. Объяснения, что это был «эмоциональный срыв», выглядят неубедительно. Хайди Тальявини – опытный дипломат, прекрасно понимающая всю сложность роли, которую она выполняла все месяцы работы Трехсторонней контактной группы. Если бы ей удалось добиться успеха в реализации минских соглашений – пусть хотя бы и частичного успеха, например, устойчивого замораживания конфликта, – она вписала бы свое имя в анналы современной европейской дипломатии как чрезвычайно успешный переговорщик, которому удалось остановить нарастающую угрозу крупномасштабной войны в Европе. В мире большой дипломатии такими шансами не принято разбрасываться.
На мой взгляд, возможны две причины отставки спецпредставителя ОБСЕ. Либо Хайди Тальявини убедилась в абсолютной бесперспективности продолжения работы в составе контактной группы, либо на нее было оказано давление, противостоять которому она не могла, но и уступить этому давлению для нее означало бы потерять самоуважение.
Я склонен считать, что вторая причина более вероятна. Прежде всего потому, что работа контактной группы в Минске не была абсолютно безнадежной. Более того, сама Тальявини после срыва последней встречи заявила о прогрессе по ряду направлений. Украинская сторона ответственность за срыв переговоров, как обычно, возложила на представителя РФ в контактной группе Азамата Кульмухаметова, который якобы неожиданно покинул заседание. Российская сторона никак не комментирует срыв переговоров. Однако, по моей информации, Кульмухаметов покинул заседание после отказа украинской стороны вести диалог с представителями непризнанных республик, ссылаясь на «проблему формата». Представители ДНР и ЛНР, по мнению украинской стороны, должны «курить в сторонке» и ждать, когда их позовут, если они понадобятся. Разумеется, на таких условиях представитель РФ работать в контактной группе не станет, так как данная интерпретация формата «Минска-2» означала бы, что Москва признает себя стороной конфликта. Именно этого добивается Киев, прекрасно отдавая себе отчет в том, что на это Москва не пойдет и переговоры зайдут в тупик.
Похоже, что именно тупик в минских переговорах – это то, чего добивается Киев, и делает он это довольно успешно. Хотя декларации о «безальтернативности минских соглашений» остаются неотъемлемой частью риторики Киева и Вашингтона. Так, посол США в Украине Джеффри Пайетт, выступая 6 июня на открытии «Донбасс медиафорума» в Киеве, дал понять, что говорить Киев должен только «с легитимными представителями местной власти в Донбассе». А они, заявил Джеффри Пайетт, «могут появиться лишь после выборов, которые, согласно Минским соглашениям, должны пройти по украинскому законодательству и под международным наблюдением». Тут Пайетт ссылается на 4-й и 12-й пункты Комплекса мер по выполнению Минских соглашений.
Напомню читателю эти пункты, поскольку далее будет показано, как произвольно они трактуются Киевом и Вашингтоном.
4. В первый день после отвода (тяжелых вооружений – прим. «Ленты. ру») начать диалог о модальностях проведения местных выборов в соответствии с украинским законодательством и Законом Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», а также о будущем режиме этих районов на основании указанного закона.
12. На основании Закона Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» вопросы, касающиеся местных выборов, будут обсуждаться и согласовываться с представителями отдельных районов Донецкой и Луганской областей в рамках Трехсторонней контактной группы. Выборы будут проведены с соблюдением соответствующих стандартов ОБСЕ при мониторинге со стороны БДИПЧ ОБСЕ.
В чем же тут «фишка», как любят выражаться молодые люди?
Джеффри Пайетт, а заодно с ним и президент Порошенко вычленяют из документа только ту его часть, которая соответствует интересам Киева и Вашингтона, игнорируя не только «дух» документа, но и его «букву».
На самом деле «Комплекс мер…» предусматривает проведение выборов не просто «по украинскому законодательству», а по согласованному с представителями Донбасса в рамках контактной группы закону, учитывающему положения закона о временном порядке местного самоуправления. Между прочим, этот закон предусматривал временную автономию, включая собственную милицию в отдельных районах Донецкой и Луганской областей. Этот закон должен был уже вступить в силу, но Порошенко, как известно, внес в него изменения, в соответствии с которыми закон вступит в силу после местных выборов, а местные выборы пройдут после того, как ополченцы сдадут оружие (капитулируют), чего, разумеется, не будет. То есть это снова такой желанный для Киева тупик. А отказ от переговоров с нынешними представителями Донбасса – это прямое нарушение пункта 12 минского протокола.
Вот еще одна цитата из упомянутого выше выступления Джеффри Пайетта. «… Россия и боевики постоянно нарушают Минские соглашения, в то время как Украина прилагает максимум усилий, чтобы эти договоренности выполнять. Это факты. Но мы не готовы декларировать срыв Минских договоренностей».
Таким образом, позиция официального Киева, поддержанная США, очевидна: минские соглашения рассматриваются исключительно в той их части, которая соответствует интересам нынешней украинской власти при полном игнорировании остальных частей подписанного документа, получившего после голосования в Совбезе ООН статус международно-правового акта. И при этом декларируется «безальтернативность минских соглашений».
Президент Порошенко, выступая на прошлой неделе с ежегодным посланием Верховной Раде, вполне четко дал понять, что двигаться по пути поиска политического урегулирования кризиса на юго-востоке он не намерен. Неслучайно Порошенко не устает настаивать на единственном пункте «Комплекса мер…» – возврате Киеву контроля над границей с РФ, – прекрасно отдавая себе отчет в том, что, как и предусмотрено «Минском-2», этот пункт стоит после реализации всех предыдущих, включая внесение изменений в Конституцию о предоставлении особых прав Донбассу. Поэтому нынешний тупик в переговорах контактной группы Порошенко вполне устраивает.
Местные выборы в Донбассе, по мнению Порошенко, возможны только после того, как регион перейдет под контроль Киева, то есть после «зачистки Донбасса от террористов». Поскольку такой исход возможен лишь в результате военного поражения непризнанных республик – а это на сегодня выглядит совершенно невероятным, что, по-видимому, признается и в Киеве, – то остается лишь одна возможность для интерпретации политики нынешних киевских руководителей. Решение об отказе реинтегрировать Донбасс в состав Украины в Киеве принято, но заявить об этом Порошенко, разумеется, не может, как не может он публично заявить об отказе от соблюдения «Минска-2».