Гетман Скоропадский преуспел не больше в своих усилиях по обеспечению германской поддержки своему плану аннексии Крыма, хотя ему отвечали по этому вопросу скорее осторожно и уклончиво, чем наотрез нет. Кайзеру посоветовали обратить внимание гетмана на то, что в «третьем универсале» Рады, выпущенном 20 ноября вслед за большевистским переворотом в Петрограде, не содержалось никаких притязаний на Крым. Он также подчеркивал сложность проблемы и ее возможное влияние на существующие германо-русские отношения. Столкнувшись с просьбой гетмана поддержать усилия Украины по организации «нового и более податливого режима в Крыму», генерал Людендорф тоже отказался взять на себя те или иные обязательства. По его словам, все, в чем нуждалась Германия, заключалось в администрации, способной поддерживать закон и порядок на территории. Причем сможет это сделать существующая администрация Сулькевича или какое-нибудь другое местное правительство, значения не имело.
Германские представители в Киеве и Крыму продолжали добиваться союза Крыма и Украины. 6 сентября генерал Кош прямо заявил генералу Сулькевичу, что Берлин не признает независимости Крыма и что союз полуострова с Украиной неизбежен. Со своей стороны, посол Мумм пытался убедить крымское правительство, что у него нет выбора иного, кроме как добиваться политического и экономического урегулирования с Киевом. На самом деле Мумм был движущей силой этой политики и не щадил себя в попытках навязать ее Крыму. Это не означало, что Киеву предоставлялась свобода действий в отношении Крыма. Мумм дал ясно понять, что в предстоящих переговорах с обеими сторонами немцы собирались выполнять посреднические и в то же время контрольные функции.
В это время Мумм оставил свой пост в Киеве и вернулся в Германию. Его отставка была вызвана «невозможной политикой» МИД в отношении России. Вряд ли отставку вызвали события в Крыму, потому что как раз на этом этапе кабинет Сулькевича был реорганизован. Он принял новые условия сотрудничества с германскими властями.
Реорганизация кабинета Сулькевича имела место 14–18 сентября, и, согласно татарскому исследователю этого периода, она затронула Сайдамета и Татищева, министров иностранных дел и финансов соответственно. Хотя официально Сайдамет не ушел в отставку со своего поста до возвращения 11 октября из Берлина. Учитывая прежние требования немцев об упразднении крымского МИД и устранения из кабинета Сайдамета, а также принятия этих требований Сулькевичем, можно сделать вывод, что Сайдамет фактически перестал быть министром крымской администрации в середине сентября 1918 года. Статус Татищева во втором правительстве Сулькевича тоже не совсем ясен. Он также во время реорганизации правительства находился за границей, а А. Никифоров, представитель крымской делегации, приехавшей в Киев на переговоры с украинцами, официально числился министром финансов Сулькевича, то есть занимал пост, первоначально принадлежавший Татищеву. Немецкие официальные документы нигде не упоминают возможности для Татищева стать преемником генерала Сулькевича, как полагали в то время некоторые украинские и немецкие осведомленные лица.
Крымское правительство следовало теперь называть «краевым правительством» (Landesverwaltung), а не государственным кабинетом (Reichsregierung). Его МИД упразднили. Это означало, что Крым больше не мог поддерживать дипломатические отношения с другими странами и что Сайдамету следует уйти в отставку. Вторым условием, навязанным немцами, был политический союз с Украиной с тем, чтобы Крым сохранял административную автономию. Третье условие состояло в том, чтобы новый режим Сулькевича вернулся к коалиционному правительству, состоящему из русских, татар и немцев.
Немцы энергично выступали за скорейшее учреждение союза Крыма и Украины. Они полагали, что в случае отказа Сулькевича следовать этому курсу министру его первого кабинета В. Налбандову следует поручить формирование нового правительства. Они считали также, что те крымские руководители, которые прежде категорически отвергали идею крымско-украинского союза, несут основную ответственность за различные карательные экономические меры, которым Киев подверг полуостров. Для прекращения экономической войны и достижения конкретного соглашения об их политическом союзе представителям Украины и Крыма надлежало провести встречу в Киеве с участием немцев в качестве третьей стороны переговоров.
Формально генерал Сулькевич принял все условия немцев, однако он продолжал искать пути сохранения связей, которые Крыму удалось наладить с внешним миром. Вместе с тем генерал, согласившись на политический союз с Украиной, добивался создания «объединенного МИД» и назначения крымчан на дипломатические посты за рубежом. По мере формирования крымской делегации из четырех представителей для ведения предстоящих переговоров в Киеве, украинское правительство решило «временно приостановить» экономическую войну против Крыма. Оно выразило готовность немедленно начать переговоры с крымскими делегатами. Крымскую делегацию уполномочили обсуждать с украинцами ряд вопросов. Речь идет о налогах и тарифах, торговле, железнодорожном транспорте, почтовой и телеграфной службе, финансах, юстиции, беженцах, портах и каналах. Германским военным представителям в Киеве и специальному представителю рейха в Крыму, князю Ройсу, поручили уделять пристальное внимание переговорам, чтобы не допустить ущерба немецким интересам. Несмотря на то что переговоры велись в Киеве, представители Австро-Венгрии не играли на них никакой роли. Им было трудно даже следить за развитием украинско-крымского спора, поскольку немецкие коллеги не были склонны делиться информацией.
Ведя явно проигрываем сражение, администрация Сулькевича попыталась отсрочить начало переговоров, предложив направить в Киев одного из своих представителей для подготовки почвы. Гетман немедленно пожаловался генеральному консулу Тилю, а командование LII корпуса в Крыму предупредило Сулькевича, что подобная тактика нетерпима и что крымская делегация должна без промедления ехать в Киев. Подобным же образом немцы поддержали требование гетмана расширить «великорусскую» крымскую делегацию во главе с министром юстиции Ахматовичем за счет представителей татар и немецких колонистов. Генерал Сулькевич быстро согласился с этим требованием.
Когда в Киеве 5 октября 1918 года открылись украинско-крымские переговоры, немцы оказались на них хорошо представленными. Кроме присутствия в Киеве князя Ройса и других представителей рейха сюда прибыли три делегации немецких колонистов. Германские представители решительно настаивали на том, чтобы Крым присоединился к Украине, и пригрозили, что в случае возникновения дальнейших препятствий правительство Сулькевича заменят на более сговорчивое. Согласно украинскому плану, Крым следовало присоединить к Украине в качестве автономного региона под общим руководством гетмана. Со своей стороны, крымские представители продолжали настаивать на полной независимости полуострова и образовании на этой основе федерального союза с Украиной.
Неудивительно поэтому, что украинско-крымские переговоры прервались сразу же после своего начала. Еще до объявления провала переговоров, которого немцы ожидали, князь Ройс разработал конкретный план урегулирования крымской проблемы вслед за отсрочкой переговоров. Он выступил за возобновление украинско-крымской экономической войны, устранение режима Сулькевича, установление в Крыму оккупационного режима, формирование новой крымской администрации во главе с В. Налбандовым или Соломоном С. Крымом, а затем возобновление переговоров с Украиной. Все это должно было осуществиться без «прямого вмешательства» Германии! К середине октября штаб LII корпуса, наконец, информировали, что режим Сулькевича больше поддерживать не следует и что не надо медлить с формированием новой администрации во главе с деятелем, подобным С. Крыму. Новому режиму следовало оставаться краевой администрацией. Он не должен был преследовать внешнеполитические цели, но его следовало поощрять начать переговоры с Киевом. Немцы снова провозглашали свое невмешательство во внутренние дела Крыма, за исключением чисто военных вопросов.
К концу октября 1918 года обстановка в Крыму чрезвычайно осложнилась. В период, когда задумали формирование нового правительства на полуострове, возникла неизбежная перспектива вывода германских войск с восточных территорий и усиления там влияния Антанты. В этот период немецкий поверенный в делах в Киеве граф Берхем пришел к выводу, что Германии не следует больше проводить в Крыму активную политику. Его военные коллеги, однако, продолжали проявлять беспокойство по поводу турецкой активности. Примерно неделей позже Берхем решил помочь крымским представителям установить связи с представителями Антанты в Болгарии. Хотя сделал он это только после предварительного обсуждения вопроса с гетманом. Затея оказалась пустой, поскольку немцы больше не могли контролировать развитие политических событий на Востоке. 12 ноября 1918 года вслед за объявлением условий прекращения огня германское командование приказало начать вывод войск из Крыма и Тавриды. Одновременно генералу Сулькевичу сообщили, что он больше не может рассчитывать на германскую поддержку. За этим сразу же последовал крах его режима.
Таким образом, этот период смуты и неопределенности в истории Крыма закончился. Выбор генерала Сулькевича в качестве главы крымского правительства во время немецкой оккупации явился, по мнению немцев и татар, компромиссным решением. Представители русской общины полуострова, игравшие важную роль в правительстве Сулькевича, также считали генерала приемлемым только на некоторое время. Однако лишь после вывода германских войск антибольшевистские белые силы превратили Крым в свой оплот на юге. Со своей стороны, украинцы открыто противились Сулькевичу из-за его отказа сотрудничать с Киевом. Татары поддерживали Сулькевича, хотя довольно сдержанно, исходя из убеждения, что он оставался преданным идее независимости Крыма и делал все возможное для поддержки татарской общины. Немцы поддерживали Сулькевича не столько из-за совпадения его планов с их собственными, сколько потому, что их политика в Крыму была еще более неопределенной, чем на Украине. Генерал явился подходящей фигурой в управлении этой оккупированной территорией, пока не была бы выработана для нее более конкретная программа действий.