и в Украину предложил гетману принять его. Грёнер немедленно распорядился, чтобы германские военные власти в Киеве обращались с молодым человеком так же, как и любым другим австрийским офицером его звания. Неприятная миссия обсуждения этого вопроса с гетманом выпала послу Мумму. К счастью для него, гетман отказался иметь дело с «претендентом» на престол, встреча между эрцгерцогом Вильгельмом и генералом Скоропадским так и не состоялась. В начале сентября эрцгерцог вернулся на прежнее место службы в Александровске. Это, по мнению Мумма, означало восстановление наиболее активного центра оппозиции гетманской власти в Украине.
Однако через месяц украинский легион вместе со своим ярким и популярным командиром эрцгерцогом Вильгельмом, а также с Василием Вышитым тихонько отозвали на базу в Восточной Галиции. Так закончилось пребывание эрцгерцога в Украине. Ему суждено было, однако, остаться активным и преданным сторонником украинского национального движения до самого своего таинственного исчезновения в советской оккупационной зоне родной Австрии где-то в конце 1947 года.
Германские возражения относительно эрцгерцога Вильгельма фон Габсбурга и встреча в начале сентября 1918 года между кайзером и гетманом в Берлине не внесли серьезных изменений в германо-украинские отношения. Да, они несколько улучшились, но это связано не столько с визитом гетмана, сколько с ослаблением немецкого интереса к Украине. 3 сентября граф Зигфрид фон Рёдерн, статс-секретарь имперских финансов, доказывал, что оккупация Украины обходится слишком дорого, чтобы ее продолжать. Он предложил сокращение немецких оккупационных войск до минимума. Его коллега, военный министр Пруссии, генерал Хайнрих Шейх, возражал против радикального сокращения германских войск, но вскоре после этого из Украины вывели пять дивизий и перебросили их на Западный фронт.
После вывода этих частей численность немецких войск в Украине составила 12 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, помимо 8 пехотных дивизий на других восточных территориях. Сокращение численности германских войск, видимо, было продиктовано скорее военными, чем экономическими соображениями. Вена рассмотрела вопрос о выводе всех своих войск из Украины в середине августа 1918 года. Однако в стране все еще оставались значительные вооруженные силы Германии и Австрии. Они продолжали играть определяющую роль на восточных территориях вплоть до краха центральных держав в ноябре 1918 года.
10 сентября было заключено новое германо-украинское экономическое соглашение. В течение примерно еще двух месяцев немцы прилагали серьезные усилия для сохранения своего господства в Украине, которую они продолжали считать ключевым звеном на Востоке. Вице-канцлер Фридрих фон Пайер открыто провозгласил эту политику в речи 12 сентября в Штутгарте. Выступая за восстановление предвоенных границ на западе, вице-канцлер призвал к окончательному отделению от России Польши, Финляндии и стран Прибалтики. Он рекомендовал одобрить договоры, заключенные Германией в начале года с Украиной, Россией и Румынией. В конце месяца в разговоре с генералом Грёнером кайзер, как сообщают, проявил искреннюю озабоченность будущим Украины.
Немецкие дипломаты в Киеве придавали большое значение Украине в планах освоения Германией восточных территорий. Например, представитель германского посольства в Киеве Хуго Линдеман, хотя и критиковал оккупационную политику рейха в Украине, выступал тем не менее за обеспечение немецкого присутствия в этой стране. Ввиду «будущих возможностей», говорил он, Украину не следует бросать как «бесполезное предприятие». Подобно многим другим немецким руководителям того времени, включая представителей Верховного командования, Линдеман стал рассматривать Восток как единственный регион, где немцы смогут продолжить свою деятельность после войны. А Украина была, очевидно, важным плацдармом такой деятельности. Поскольку Украина играла существенную роль в долгосрочных планах, Линдеман рекомендовал лучше обращаться с украинцами и исправить ошибки прошлого.
Таким образом, даже после поражения на Западе и решения добиваться мира, немцев не оставляла надежда на сохранение того, что они приобрели во время войны на Востоке. 5 октября вновь назначенный канцлер князь Макс Баденский принял официально четырнадцать пунктов программы Вильсона за основу будущих переговоров. Причем он заявил, что Польша, страны Прибалтики, территории Кавказа, а также Финляндия и Украина не должны рассматриваться «строго говоря, российской территорией». Касаясь вывода германских войск с восточных территорий, князь Макс сделал следующее заявление: «Мы готовы уйти с этих территорий, если нам дадут гарантии того, что эти территории смогут сами определить свою будущую судьбу посредством представительных органов, избранных в абсолютно свободной атмосфере, при исключении терроризирования населения какими-либо демагогами или вооруженными лицами…»
На этом этапе немцы готовились отозвать свои войска с восточных территорий при условии сохранения там статус-кво. Они утверждали, что украинцы прониклись большим доверием к рейху, стали более дружелюбными к оккупационным войскам, чем когда-либо, и что перспектива эвакуации немецких войск обеспокоила сторонников гетмана. Немцы в Украине не ограничивались, однако, просто заботой об улучшении отношений с украинскими властями. Пришлось принять более конкретные меры для укрепления гетманского режима и таким образом обеспечить сохранение влияния рейха в стране. Эти меры были навязаны гетману генеральным консулом Тилем на встрече 7 октября. Тиль потребовал от гетмана добиваться следующих целей: 1) немедленной украинизация кабинета; 2) быстрого осуществление аграрной реформы и 3) отказа от плана организовать муниципальные подразделения национальной гвардии. Гетман согласился со всеми этими требованиями. Он заявил, что вместо подразделений национальной гвардии (которые считались опорой русских) будут сформированы отряды украинских казаков под командованием украинских офицеров.
По вопросу об аграрной реформе тайный советник Видфельдт, главный экономический эксперт рейха в Киеве, порекомендовал поддержку средних и крупных фермеров, лишение крупных помещиков их владений. Все эти меры рекомендовалось осуществить ненасильственными методами.
В результате данных немецких усилий произошел, как отмечает в своих мемуарах Павел Милюков, еще один резкий разворот в направлении «независимости» в политике гетмана. А ведь раньше, во время встречи в Киеве Скоропадского с графом А. Бобринским, Милюковым и другими руководителями кадетской партии, он, как утверждают, говорил другое. Он заявлял, что его цель не расходится с целями правых русских политических сил — восстановление единой и неделимой России. На самом деле в это время политика гетмана отличалась особой неопределенностью и нестабильностью, Ирония состоит в том, что немцы, в конце концов, выработали более конкретную и состоятельную политическую программу в отношении своего главного сателлита на Востоке. 10 октября новый немецкий министр иностранных дел Вильгельм Зольф составил нижеследующую программу для Украины:
«1. Украине следует оставаться независимым государством под нашей (германской) эгидой.
2. Мирный договор Германии и Украины не подлежит какому-либо пересмотру на всеобщих мирных переговорах,
3. Гетману рекомендуется полагаться на поддержку Национального союза в усилиях по украинизации своего кабинета и приступить к аграрной реформе. Союзу надо выполнять функции временной национальной ассамблеи. (Это была наиболее влиятельная организация прежнего руководства Рады.)
4. Из Украины должны быть удалены лидеры и организаторы российского Белого движения, а также агенты Антанты.
5. Украину следует убедить обратиться с официальной просьбой о сохранении наших войск до полной стабилизации политической обстановки.
6. Мирный договор с Украиной следует дополнить некоторыми специальными соглашениями.
7. Чтобы облегчить осуществление этих мер, в Киев следует направить доктора Зюдекума и представителя МИД. Им следует действовать в тесном сотрудничестве с имперскими эмиссарами в украинской столице.
8. Майоров Хассе и Яроша отозвать на некоторое время в Берлин для консультаций. Будьте любезны телеграфировать нам, под каким предлогом следует отозвать обоих офицеров в Германию. Доктор Зюдекум, имеющий связи с Национальным союзом, может отправляться в Киев немедленно».
Берхем и Тиль, два ведущих немецких дипломата в Киеве после отставки со своего поста посла Мумма, восприняли эту программу довольно сдержанно. Они не считали, что русских можно было удалить из Украины в массовом масштабе, поскольку их было слишком много и многие из них могли претендовать на украинское гражданство. Кроме того, эти дипломаты сильно сомневались в целесообразности на данном этапе таких серьезных мер, как высылка представителей Антанты. Они не одобряли также предложенную миссию доктора Зюдекума, опасаясь, что это может вызвать недовольство гетмана. Вместе с тем они выражали готовность использовать связи Зюдекума с украинскими националистами для налаживания собственных, более тесных контактов с ними. Берхем и Тиль возражали и против отзыва в Берлин майоров Хассе и Яроша. Они признавали, что украинским националистам явно не нравились эти два помощника генерала Грёнера. Тем не менее германские представители настаивали на оставлении офицеров в Киеве. Берхем и Тиль опасались, что отъезд офицеров серьезно встревожит Грёнера и вызовет ненужные трения среди германских эмиссаров в Киеве.
Между тем Тиль продолжал усилия по украинизации правительства гетмана и ограничению влияния на него кадетов. Генерал Грёнер и его помощники действовали в том же направлении. Для облегчения дела Тиль предложил вернуть в Киев (Александра Севрюка, бывшего представителя Рады в Берлине. Основные усилия Тиля сводились, однако, к реорганизации кабинета гетмана. В целом гетман активно сотрудничал в этом деле, но он больше не уступал во всем своему немецкому «советнику». Он настаивал на оставлении в кабинете Игоря Кистяковского и предпочел в качестве кандидатуры на пост главы правительства Дмытро Багалия, известного украинского историка.