Лукьянова Леокадия Ефимовна, 75 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Солнечная
«У нас тут во дворе школы № 67 располагались ребята в военной форме, по виду ВСУ. Они прятались в подвале, там, в мастерских. Вечером, когда темнело, они садились в два белых больших автобуса и выезжали. Они забирались на крыши 9-этажек и начинали стрельбу оттуда и сразу выезжали».
«Украинские военные, как они нам говорили, что они нас защищают от российских оккупантов, которые напали на Украину. А на самом деле просто сжигали и прикрывались тем, что они якобы уничтожали российскую технику. До 8-го я вообще российских не видел. Чтобы ходили российские военные, такого не было.
ВСУ заходили в подвалы, в 25-й дом, перестреляли всех. 23 марта заходили в подвалы и с людьми путались, прикрываясь людьми. Говорили людям выселяться, потому что тут будут военные действия».
Норка Таисия Дмитриевна, 93 года, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Зелинского
«Когда они пришли в наш дом, то они стали располагаться, напротив, к соседям, занесли длинные палки, что-то тяжелое. Они расположились везде вокруг. Стоял наш дом. Они вокруг него поставили пушки и снаряды, стреляли. Стреляли так, что у меня стены дрожали.
На ногу мне что-то упало и поранило меня. Пушки эти близко к дому стояли, очень близко. Такое впечатление, что прям под самым домом стоит. Что самое интересное, я наблюдала, что война идет с одной стороны. Какой огонь страшный был, такая сила. Одна квартира сгорела, мы испугались и не могли выйти. Тамара вышла и давай кувалдой все двери открывать... они прятались за спинами детей и стариков. Я даже в кино не видела столько огня, сколько они гнали на ДНР. ВСУ — это предатели, которые уничтожили страну. Это фашисты и нелюди. Нельзя так обращаться со страной. Города нет, как жалко город. Это же не ДНРовцы город положили. Я же видела, как они на машине с пушками возле одного дома постреляли, потом переехали на другую сторону и оттуда стреляли. Стреляли так, что мы не могли понять, куда они стреляли. Днем и ночью, я считала, где-то в пределах 5 минут перерывы, а потом снова. Это ужас, они враги народа. Самые настоящие нелюди. Мы 5 дней голодные сидели, потому что у нас кушать нечего было. Одна попросила два сухарика маме, а они ответили, что сами голодные. Что же это за армия такая, что голодные. Сказал: “Сидите, если выживете”. А если бы не выжили, то им все равно. Спасибо ребятам нашим, они нас сразу накормили и в одеяло меня закутали».
Коновалова Алла Ивановна, место жительства на момент опроса — г. Северодонецк
«Украина обстреливала наш дом, потому что ракета, которая упала возле нашего дома, а на ней были опознавательные знаки, что это Украина. Когда началась бомбежка, то мы переехали в Боровское, это 15 километров от Северодонецка.
У нас рядом на сельхозе стояла техника, и там в двухэтажном доме сидели украинские военные, которые из окон обстреливали поселок из гранатометов, а дальше у них стояли пушки. Они из них периодически утром и вечером стреляли по поселку. Мы сидели постоянно в подвале, и нам не давали выйти даже на 5 минут».
Никулин Алексей Сергеевич, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь
«Я не считаю гуманным прятаться за мирным населением. ВСУ через дом просто поставили миномет. Поблизости жили тоже много людей, у которых просто отобрали тоже дома и в огородах ставили минометы. Танки стояли прям в центре, они выпилили все деревья, и там стоят танки».
«Значит, посадили ВСУ мирных жителей в подвал. Держали их трое суток, они не ели, не пили, дрожали от страха. Им угрожали, были укуренные, наколотые чем-то, какими-то... люди ж не знают мирные, чем. Ну вид был такой, что они были в неадеквате. Это была не водка явно. Потому что сразу понимаешь, когда мужчина выпивший, а когда у него это. Парень молодой, лет 25, махал ножом и говорил: “Я тебе сейчас глотку перережу, молчи, сука старая... ” Естественно, люди были все перепуганные».
Вера, 39 лет, место жительства на момент опроса —
г. Артёмовск
«Последний, как мы называли, украинский карательный отряд, который приехал и занимал дома только те, в которых были люди, и устанавливал там огневые точки.
Пустые дома их не интересовали. Себе они выбрали дом, где они ночевали. На следующий день были разбиты все дома, и остался только один дом, где они ночевали. Огневые точки были там, где люди и дети, и им было неважно.
Мирное население было загнано в подвалы и больше не выпускалось ни за водой, ни в туалет. Если ты высунул голову из подвала, то по тебе будет сразу автоматная очередь.
Нельзя было выйти и просить взять баклажку с водой, чтобы напоить ребенка.
Нас наказывали за буржуйки, если они видели дым из подвалов, где у людей были установлены буржуйки, то это был моментальный прилет на подвал. Там, где находились мирные в подвалах, туда постоянно были прилеты».
Тиранец Александр Романович, военнопленный, солдат 24-го отдельного штурмового батальона «Айдар» вооруженных сил Украины
«“Азов” не выпускал людей из города, мирных граждан, чтоб они смогли передислоцироваться в какую-то мирную, зеленую зону. Занимал их квартиры и дома, с них вели огонь. Видел видео, как “Азов” подпаливал военнопленных. Много таких гадостей показывали.
“Айдар” делился на две касты. Одна каста стремилась войти в армейское правительство, чтоб дальше править этим батальоном и занимать места, а вторая каста относилась к людям с неуравновешенной психикой, которые любили убивать, грабить, насиловать, причинять боль.
...Я вообще в шоке, как наш народ мог допустить Зеленского — человека, который выступал в “Квартале” и смешил людей, как он мог дойти до политики. Скорее всего, я так рассуждаю, со своей точки зрения, есть люди скрытые, которые им просто руководят. Помогли этому человеку стать до мандата, чтобы с помощью него управлять нашей страной и нашей армией и всем. После чего у нас произошла вот эта война, это все из-за этого произошло».
Орел Евгений Александрович, 26 лет, военнопленный, солдат вооруженных сил Украины
«Блокпост “Азова”, когда подъезжали машины, которые хотели эвакуироваться в сторону ДНР, всех назад отправлял. Сразу по радиостанции им передавали отправлять всех назад. Не давали эвакуироваться — это на всех направлениях было. А люди, которые сидели в подвалах, мы же общались с ними, они постоянно просили от нас зеленый коридор.
10 марта от Фартового прозвучала команда заходить в дома, взламывать дома, квартиры и занимать оборону там. Я спросил: “А если там будут люди?” Он сказал: “Сейчас военное положение”. Вот так говорил. У меня было шесть человек со мной».
Харера Евгений Александрович, военнопленный, главный сержант 1-го отдельного батальона морской пехоты вооруженных сил Украины
«Стояли ВСУ, потом стояли гражданские, а потом “Азов”. Гражданским не давали выходить и нам не давали сдаваться в плен. Бывало такое, что пытались пару раз по нам стрелять. “Азовцы”».
Непран Петр Николаевич, 57лет, военнопленный, военнослужащий
53-й отдельной механизированной бригады вооруженных сил Украины
«Захватывали дома. Мы были в Красной Поляне, а потом в Новоегоровке. В школе».
Костюк Андрей Викторович, военнопленный, сержант 54-й отдельной механизированной бригады вооруженных сил Украины
«3 марта я был в Волновахе, в дачном поселке. Когда мы приехали, дома уже были открыты и нас расселили по этим частным жилым домам. В Сладком, Таран-чуке позиции были в жилых домах».
Слепчук Алексей Владимирович, 27 лет, военнопленный, лейтенант 56-й отдельной мотопехотной бригады вооруженных сил Украины
«Мои солдаты переговаривались между собой о том, что добровольческие батальоны, такие как “Азов”, как “Айдар”, выгоняют людей из дома, занимают дома. Сидят в населенных пунктах, выгнали людей и сидят там».
Луценко Евгений Александрович, военнопленный, военнослужащий 56-й отдельной мотопехотной бригады вооруженных сил Украины
«В поселке мы были в гражданских домах. У мирных жителей не спрашивалось разрешение. Просто вскрывался замок. Я прибыл туда, и это все уже было вскрыто».
Куделькин Игорь Игоревич, 20 лет, военнопленный, военнослужащий 53-й отдельной механизированной бригады вооруженных сил Украины
«Когда начались боевые действия, командир сказал нам отойти и защищать село Бугае. Командир роты принял решение зайти в трехэтажный дом, который был на окраине села, там были местные жители. То есть он отдал своим подчиненным приказ, чтобы они взломали этот дом. В этом доме мы и находились».
Корнюхин Дмитрий Сергеевич, военнопленный, старший лейтенант 53-й отдельной механизированной бригады вооруженных сил Украины
«В школе, я видел, мотопехотный батальон там располагался. Они отходили и в районе Старогнатовки занимали школу. Это я видел. И техника там стояла около школы, расположение личного состава было. Там сельская школа, она не большая, маленькая».