В разные дома, в разные стороны били. Вот там на втором восточном, где илличевские дома, — там вообще ужасно.
Они не стеснялись, на углу дома ставили. Никаких стеснений не было. Киевская, 45. Вот тут танк и стоял (пальцем показывает), сбоку. Они знали, что они уже тут не выиграют и, значит, не доставайся ты никому».
Слапинова Светлана Анатольевна, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь
«Украина всегда стреляла. В районе Евробуда гаубицы стояли, это вот туда в парк, и лупили не по-детски по домам мирным».
Безчеревная Ирина Александровна, место жительства на момент опроса — г. Горское
«И рядом, и в наш дом были попадания. У родителей разбили дом полностью. Мы месяц в подвале жили, были такие случаи, что видно было, что это Украина. Как говорится, была замечена. Мы не выезжали на Карбонит, и по нашему Горскому стреляли. Выстрелы постоянные были. Стреляли куда-то в сторону Первомайска. Да и сейчас постоянно стреляют. Они постоянно стреляют, а мы ждем, когда же от-ветка будет. Позвонили и сказали, что повыгоняли всех людей из интернатов и на шахте. Угрожали. Люди все в слезах, куда прятаться. Какие в частных домах подвалы? Моя знакомая тоже здесь, в Луганске, а у нее мама в нашем Горском. Мама звонит со слезами и говорит, что выгнали с бомбоубежища в интернате и что нам делать, у нас подвал затоплен. Они только успели выехать, и в дом прилетело, как только из города вышли».
Ливицкая Людмила Сергеевна, место жительства на момент опроса — г. Первомайск
«Стреляли в районе ЗО-й школы, на “Спартаке”, Дзержинский, Театральная. Много разрушений, конечно, было. Наш повоз, как две недели вывезли, и как раз “Грады”, ровно 40 залпов накрыло. Стреляли со стороны Украины. Буквально образно с Золотого, именно с той стороны прилетело 40 снарядов.
Машину осколками посекло. По техникуму и по 39-му училищу, или колледж, там дети учатся. Раз в три недели и на рынок прилетало».
Зяброва Наталья Анатольевна и Булкот Светлана Георгиевна, место жительства на момент опроса — г. Золотое
«Мы живем на втором этаже, и прямо ночью под балконом подъехало какое-то оружие. Стрельнули прямо из-под балкона, все загорелось, и мы думали, что пожар. Это стреляли, где мы живем, на Горское, а оно же рядом. Это стреляла Украина. Они стреляли от наших домов и по частным домам в Горском. Тетя у меня живет в Родине, это Золотое-4, это непосредственно уже совсем, там частный сектор. Там есть Вольное-1 и Вольное-2, а это рядом с Марьевкой, а это Золотое-5. Там выселили всех, причем кто не выселялся, может, люди не успели или возвращались, и там уже ничего не было, так они все разграбили. Нацики. Они бросали прямо в дома гранаты. Это до Родины минут 15.
Тероборона набиралась из местных. Люди стояли за продуктами, а это очень тяжело. Это уже когда война началась. Практически прекратили возить хлеб, соответственно людей было очень много... А это все под обстрелами. Подъехала тероборона, вышло два товарища, притом что они местные. Были пьяные и начали стрелять из автоматов поверх голов. Люди начали кричать: “Что вы творите?” А они: “Вы тут все сепары, и вас надо расстрелять!”
Они вообще предпочитают стрелять оттуда, где дома. Была такая мысль пересидеть в подвале пятиэтажки, но это не гарантия того, что спасешься. У меня однокурсница, она из Новотошков-ского, и они же практически месяц из подвала не вылазили. Пока не пришли... Сначала они сидели в клубе, там хорошее бомбоубежище. Потом пришли украинские военные, причем она говорит, что они были в бронежилете в касках, и они их выгнали и сами засели там. Потом они пошли в школу, и история повторилась. Их снова выгнали из бомбоубежища. Потом они в домах трехэтажных и двухэтажных. И вот она говорит, что последней каплей было то, что все горело. У них в дом прямое попадание, и говорит, что горело все. Когда они уезжали, уже горел тот подвал, что-то бросили туда. Еще у них такая есть мода, когда они ограбят дом, то они его поджигают, расстреливают, в общем, уничтожают».
Авдеева Надежда Анатольевна, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь
«Рядом с нами 48-я школа, у меня там ребенка ранило, так же как и меня, но дитя потом в нашей 3-й городской зашивали. Это как раз украинцы нас и обстреляли. Потому что звука такого не было, как “пышш”. Мы даже не поняли, что это было. Вторичное мы уже слышали, но нога у меня уже была прострелена. ДНР там еще не было».
Бобок Николай Степанович, место жительства на момент опроса — пгт Новотошковское
«Украинцы сразу, когда еще не началось, взяли все и выехали. У нас же рядом дорога на Бахмутку.
Они выезжали туда, и люди им говорили: “Что же вы делаете?” У нас же дом пятиэтажка, он газовый считался. Так его и называли, потому что там газ. Так вот они и отвечают, что сейчас дом газовый подорвем. Начали. Все, дом разбитый. России не было там еще».
Владыченко Александр Владимирович, 48 лет, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, ул. Новороссийская
«Украинцы обстреливали именно нас с района морского порта с 30 марта, но я пострадал с 3 на 4 апреля. Дом тогда горел полностью. А так до этого были попадания, но такого возгорания не было. Рядом дома тоже страдали — 16-й, 22-й, пятиэтажки. Дома горели полностью, люди бежали, прятались кто куда. Кто в подвалы, половина людей задохнулись угарным газом. Мои отец с сестрой спустились тоже в подвал, и я не знаю, выбрались они или не выбрались, я так их и не нашел. Говорят, что половина выбрались живыми, а половина угорели. Я домой пришел в начале седьмого вечера. У меня балконный блок, там дверь болталась, видать, взрывной волной выбило. Хотел подправить, а тут опять взрыв, меня взрывной волной вместе с этим блоком откинуло в сторону, и я, видно, потерял сознание. Когда очнулся, все горит, все в дыму. Хорошо, что я быстро сориентировался, что надо бежать. Если бы еще чуть-чуть замешкался, может, и не выбрался бы. Я надышался этой гарью, пока выскочил, еле отдышался и откашлялся. И в итоге, когда выбирался, пострадали кисти рук, сильно пострадали, лицо немножко было обожженное. Людей много пострадало».
Сороколат Виктория Валентиновна, место жительства на момент опроса — г. Лисичанск
«У нас же город наверху находится, а Северодонецк и Рубежное внизу, и мы месяц, весь март, слышали, что из Лисичанска по Рубежному бьют и оно не прекращалось. Было невыносимо. Практически уехали все. город разбит Украиной.
У меня даже нет сомнения. В 2014 году у нас же Мозговой был, может, слышали за такого.
Так они ушли из города за 2 дня, а эти ВСУ нас бьют. Приехали потом и говорят, что им сказали, что здесь никого нет. Заехали 25 июля.
У нас дом напротив завода РТИ, так они в него влупили 40 раз. Он сгорел и разрушился полностью. Это 17-й дом, который у нас единственный. Они просто в него били, а он разрушился и сгорел, потом его демонтировали, и у нас теперь там пустырь. Лежу я на диване в полседьмого утра, а у меня 5-й этаж, и слышу такой громкий гул.
Думала, что у меня сейчас дом развалится. Я к окну, а у меня окна на две стороны выходят, дом так стоит. Короче, середины дома нет. Это было 30 марта в полседьмого утра.
Из Лисичанска по РТИ “Точкой-У” ВСУ ударили. Летела она с украинской стороны. Она конкретно гупнула. С 5-го по 3-й этаж разрушило все, два трупа вытащили. Это буквально было на моих глазах».
Санжарлийская Нина Николаевна, 64 года, место жительства на момент опроса — г. Мариуполь, Комсомольский бул.
«22 марта от украинских обстрелов в моей квартире обрушилась стена. Мне попало по ногам, а внуку Кизюну Александру Владимировичу, 16 лет, по голове. Вся стена разрушилась. Мы стали кричать, и прибежали соседи. Меня потянули в подвал, где мы пробыли до 25 марта.
Потом в результате обстрелов угол дома завалился, и опять мне попало по ногам.
Мы перешли в другой подвал, где было 70 человек, и там просидели до 14 апреля, пока не пришли чеченцы и не вывезли меня в больницу Новозаовска».
Вишинская Клавдия Васильевна, место жительства на момент опроса — г. Рубежное
«Украинская армия. Они все уничтожали. У нас больницы, школы и садики, у нас вообще теперь ничего нет. Все взорвано украинскими войсками. Начали попадать на 9-й этаж, люди погибали. Снаряды эти летят, когда люди стоят за гуманитаркой. Стояли, чтобы получить, и их убило, потому что снаряд туда попал».
Щукин Анатолий Васильевич, 74 года, место жительства на момент опроса — г. Волноваха
«Все дома, которые здесь побиты, это все от рук украинских “защитников”, так сказать. Они стреляли в открытую. Ставили танки, пушки и били напрямую по домам, по машинам.
Им нужно было уничтожить нас всех, чтоб мы не шли в ДНР к России. Вот это они и преследовали. Даже люди беженцы, которые сюда убегали, их гнали на Западную Украину. Останавливали машины и разворачивали. Только на западную Украину.
На той стороне дороги сразу упал снаряд и разбил у соседки нашей веранду, разбил летнюю кухню, шифер, окна, все, двери, все повыбивало. Второй с “Града” прилетел прямо в ее дом, на углу, пять метров от угла, врезалось там в дерево. У нас столб, оно, видно, врезалось в столб, потому что столб весь покоцаный, в землю врезалось. Вышибло все окна у меня, в гараже выбило все двери, повыбивало и входную дверь, и осколки полностью влетели внутрь. Чудом я остался, потому что я как сидел и упал на пол, а рядом, где я лежал, прилетел осколок, разрезал ковер, пол вырвал деревянный и в дверь врезался соседнюю.