— У нас тут раньше сельхозхимия находилась, газораспределительная станция рядом, — переживают местные жители.
Один из них, пенсионер, 25 лет отслуживший в МВД, говорит:
— Я как раз новости по телевизору про переговоры в Минске смотрел, когда за окном бахать начало. Всех бы политиков, которые не могут договориться, посадил бы к себе в подвал под эти обстрелы, за два дня бы все наверняка решили!
Пока ждали пожарных, которые прибыли тушить кладбище, мимо нас в направлении Мариуполя город начали покидать украинские военные.
Сообщения об обстрелах Новоазовска вызвали некоторую панику у жителей второго по величине города Донецкой области. Уже в понедельник, когда мы заезжали в город, на выезд из него в сторону Бердянска у блокпоста вытянулась километровая очередь загруженных вещами машин с людьми, выезжающих в соседнюю Запорожскую область. В самом Мариуполе очереди образовались на бензозаправках, в магазинах люди начали скупать продукты первой необходимости, в аптеках — обезболивающие, таксисты подняли цены на проезд либо вовсе прекратили работать.
Успокоить людей попытался назначенный Киевом губернатор Донецкой области Сергей Тарута, который устроил прогулку по городу вместе с многолетним мэром Мариуполя Юрием Хотлубеем. Губернатор и мэр вышли из здания драматического театра, возле которого трое студентов бесплатно раздавали украинские флаги: акцию проводит Металлургический комбинат имени Ильича Рината Ахметова.
— У армии достаточно сил и средств, чтобы отразить нападение, вокруг Мариуполя есть два кольца обороны, — убеждает меня губернатор. — Я знаю и об очередях на заправках, и о том, что продукты сметают, но оснований для паники нет.
— Командование ДНР заявляет об успешном контрнаступлении и прорыве к побережью Азовского моря, — осторожно замечаю я.
— Они три месяца говорят об этом контрнаступлении, но это лишь провокации, чтобы перепугать людей, — не сдается губернатор.
Он уверяет, что администрация региона не намерена покидать Мариуполь, хотя ближайшую неделю сам господин Тарута будет работать в Славянске.
— Так война в Новоазовске, — прорывается к главе области местная пенсионерка.
— Да то брехня, бабушка, — спокойно отвечает Сергей Тарута.
Однако вчерашний день показал, что война если и не пришла еще в этот город, то находится очень близко.
28 августа 2014
Артобстрел Новоазовска начался вчера где-то в 10.45. Украинских военных в городе к тому моменту фактически уже не было. Они начали покидать его еще накануне, когда под огонь попали северные и западные окраины. Когда мы заезжали в город, навстречу нам попался лишь один БТР с украинским флагом. Основные силы, по словам местных жителей, организованно покинули Новоазовск рано утром.
Стреляли совсем близко, но целью в этот раз были, судя по всему, северные районы города.
— В подвале больницы лучше пересидеть, — посоветовали проходившие мимо фельдшеры. — У нас и чай, и Wi-Fi найдется, да и целее все будем.
Обстрел закончился через 40 минут, после чего мы решили проехать дальше, к российско-украинской границе.
В приморском поселке Седово, куда в последние недели активно выезжали беженцы из тех районов Донецкой области, где шли активные боестолкновения, приближающейся войны будто и не замечали. Пляжи забиты людьми, двое местных жителей варили неподалеку уху, столбы завешаны объявлениями о сдаче посуточно жилья отдыхающим.
Две женщины из поселка Кировск Краснолиманского района Донецкой области рассказали, что приехали с семьями в Седово четыре дня назад и с тех пор ждут возможности пересечь границу.
— У меня дочь только 11-й класс окончила, поступила в Ростове-на-Дону в институт, а дома обстрелы, так что надо выбираться, — говорит одна из них. — Из Кировска вроде и дээнэровцы ушли, но армия обстрелы не прекращает.
От Седово до границы меньше 10 км через населенные пункты Обрыв и Холодное. В Обрыве — та же мирная жизнь с работающими кафе и людьми на пляже. А вот до Холодного доехать нам уже не удалось. Дорогу перегородил отряд хорошо вооруженных людей в масках, без опознавательных знаков, с белыми повязками на рукавах. Справа от шоссе в поле виднелось несколько единиц техники, над одной из машин был поднят красный флаг «Новороссии».
На вопрос, можно ли проехать к КПП, один из бойцов — молча и не опуская оружия — покачал головой и жестом показал, что нашей машине стоит развернуться.
Попасть на находящийся в нескольких километрах севернее КПП «Новоазовск» оказалось проще. В считаных километрах от границы — на повороте на трассу Одесса — Новоазовск — машину останавливают уже более разношерстные люди в камуфляже, представляющиеся «ополчением ДНР». После проверки документов быстро пропускают.
— Только на перекрестках аккуратнее, скоро будет жарко, — советует один из них.
Поворачиваем к границе и сразу упираемся в колонну из нескольких танков и грузовиков. Машины заведены и загружены людьми, на бортах — тот же красный флаг «Новороссии».
Главный на КПП представляется Александром.
— Граница открыта, всех желающих, включая беженцев, пропускаем в оба направления, — говорит он. — Вот вы, например, не хотели бы прямо сейчас домой вернуться?
По его словам, границу бойцы заняли относительно недавно, но точной даты он не называет. Фотографировать пропускной пункт и позиции Александр запрещает. Про себя Александр рассказывает, будто он бывший учитель, но поверить в это довольно сложно, особенно когда после вопроса о дальнейших планах он говорит: «Разве могу я своим грязным глазом заглянуть в чистую жопу начальства?»
На прощание Александр оставляет свой российский номер телефона и настоятельно просит возвращаться в Новоазовск не напрямую, а через то же Седово.
В Новоазовске снова заезжаем в городскую больницу.
— Коллеги из занятых ДНР населенных пунктов звонили, рассказывают, что в нашем направлении колонны с техникой выдвинулись, — делятся сотрудники. — Вы бы подумали насчет подвала, тут точно пересидите, а до Мариуполя можете уже и не доехать.
Как выяснилось, украинские военные отошли к населенному пункту Безымянное в 20 км от Мариуполя. Когда мы выезжали из Новоазовска в сторону Мариуполя, на перекрестке на западной окраине города разворачивался танк с тем же красным флагом на борту. Сидевший на броне боец махнул рукой: «Уезжайте». Город фактически был занят без боя.
С первых недель конфликта в Донбассе между российскими и украинскими журналистами начался непрекращающийся спор о том, как называть воюющих на востоке Украины людей.
Украинские коллеги предпочитали определение «террористы» или же «российские военные», хотя уверенно утверждать, что последние там присутствуют как минимум в первые месяцы войны, было сложно.
Журналисты из России предпочитали слово «ополченцы», которое категорически не хотели принимать в Киеве. До определенного момента я в определении «ополченцы» также не видел ничего страшного. Мне казалось, что вопрос терминологии вторичен, а главное — взвешенно описывать все, что ты видишь. Но в конце лета 2014 года, когда случились «иловайский» и «изваринский» котлы, а на российско-украинской границе перед штурмом Новоазовска мы с коллегами встретили вооруженных людей, на «ополченцев» совсем не похожих, участие российской армии в конфликте на Донбассе стало слишком очевидным. Уверенно опровергать до сих пор факт периодического вмешательства российских военнослужащих в войну удается лишь Владимиру Путину и его пресс-секретарю Дмитрию Пескову. У последнего, впрочем, в последние годы главная профессиональная задача состоит в том, чтобы отрицать реальность.
Сейчас уже сложно вспомнить, в какой именно момент это произошло, но вскоре после событий августа 2014-го я постарался избавиться от слова «ополченцы» в своих текстах.
После взятия Новоазовска в эфире Ъ-ФМ с коллегой у меня получился следующий разговор:
— Сколько сейчас представителей ополчения находится в Новоазовске и действительно ли они готовятся к удару по Мариуполю?
— Посчитать, сколько там конкретно находится людей, понятно, не представляется возможным. Линия фронта, если можно так выразиться, фактически приблизилась к Мариуполю на расстояние 20 км. Украинские войска перенесли свои позиции в район населенного пункта Безыменное. Параллельно есть информация, что, возможно, Мариуполь попытаются если не брать с наскока, то отсекать от каких-то тыловых частей украинской армии. В частности, говорят о возможности какого-то наступления на Волноваху — это чуть севернее, населенный пункт между Мариуполем и Донецком.
— Хотя бы о каком порядке идет речь, это сотни или тысячи ополченцев?
— Говорить о тысячах не стоит, наверное, сотни. Это в данной ситуации более подходящее определение. Другое дело, надо понимать, что эти сотни очень и очень хорошо вооружены, обстрел Новоазовска велся из крупнокалиберной артиллерии. Мы сами видели на российско-украинской границе колонну танков, которая направлялась в район Новоазовска. И аналогичных вооружений со стороны украинской армии в этом районе я не наблюдал.
— Западноукраинские СМИ сообщают о полномасштабном российском вторжении на территорию Украины. В частности, советник Авакова говорил о том, что по нескольким направлениям ведется это наступление, и в районе Новоазовска в том числе. Вы там видели российских военных?
— Это такая же щепетильная вещь, как и в случае с Крымом. Военных, которые шли бы прямо под российским флагом, мы, естественно, нигде не видели, поэтому эту информацию подтвердить не могу. Другое дело, что на границе, когда мы туда заезжали, например, в районе КПП «Седово» — это самый южный погранпереход, — наткнулись на группу очень хорошо вооруженных людей без знаков отличия, в масках, с белыми повязками на руках, которые вообще, не сказав ни единого слова, очень вежливо автоматами нам показали, что стоит развернуться и сделать отсюда ноги. Это все очень напомнило мне крымские события.