– Ладно… – сказал Костя, – мы сходим посмотрим, что там.
Он ждал, что Игорь что-то посоветует или просто скажет что-то напутственное, но Игорь промолчал, то ли устал, то ли побыстрее хотел остаться наедине с Заветой. Костя почувствовал, что слегка ревнует, но не так, как обычно Ирку, а куда сильнее, и что это не какая-то возвышенная любовь, к которой он привык, а просто животное чувство, которое он раньше не испытывал. Это его вначале удивило, а потом озадачило. С чего бы это? – подумал Костя. Да она практически и не в моем вкусе. Я не люблю смуглых женщин, уговаривал он себя, стараясь не глядеть в сторону Заветы. Не люблю. Но всё-таки не удержался – искоса глянул. Ему показалось, что она, сладко улыбаясь, читает его мысли. Костя тут же проклял свою слабость.
– Пойдём вдвоём, – сказал Костя. – Ну и морда у тебя, – мимоходом заметил он, взглянув на Сашку.
– Что правда? – расстроился Сашка и посмотрел на себя в боковое зеркало.
От спрея его красное обожженное лицо лоснилось, а кое-где на нём ещё остались белые хлопья лекарства. Сашка стал растирать их.
– Ни в коем случае не трогай грязными руками! – прикрикнула Завета и даже шлепнула себя по колену. – Ну что за человек!
Сашка испуганно отдёрнул руки:
– Как же я буду ходить с такой мордой?! – воскликнул он расстроено.
– Так и будешь, – сказал Костя. – А пока идём. Автомат не забудь. И думай о деле, а не о морде, дольше проживёшь.
– А я что виноват?! – воскликнул в отчаянии Сашка.
– Ладно, – успокоил его Костя, – родиться вообще вредно, от этого умирают.
Сашка шмыгнул носом и полез из кабины. Его обожжённое лицо выражало крайнюю степень недовольства и отчаяния. На Завету он старался не смотреть, ему было стыдно. Молод ещё, думал между делом Костя, пройдёт, не заметит.
Он выскочил из кабины и с удовольствием прошёлся, разминая ноги. С собой он взял «глок» и поменял в нём обойму. Сашка Тулупов поплёлся следом, держа автомат под мышкой, как тубус с чертежами. Хотел Костя приободрить его банальной фразой, мол, до свадьбы заживёт, да не стал. И так парню досталось. Зато репортаж хороший получится, с удовлетворением думал он.
Они пересекли дорогу и подошли к распахнутым воротам. Сашка оживился:
– Думаешь, здесь что-то есть? – спросил он и даже взял автомат, как положено на изготовку, но Костя мог поклясться, что в рожке у него не больше пяти патронов, а предохранитель не снят. Но делать замечание уже не было сил. Авось обойдётся? – подумал он.
– Даже если ничего нет, проверим, – ответил он, и они вошли на территорию склада.
Склад был построен в виде буквы «П». Вход в центре был сделан, как в капонирах, то есть углубленный в землю, с высокими стенками по бокам. Всё заросшее мхом и яркой, весенней травой.
Тулупов робко постучал в металлическую дверь:
– Можно?
– Открыто!
Сашка потянул на себя дверь и заглянул внутрь:
– О! Бля! – воскликнул он и отшатнулся.
На его обожжённом лице промелькнуло выражение испуга.
– Кто там? – оторопело спросил Костя, хватаясь за пистолет.
Он почему-то решил, что американцы захватили склад.
– Баба с косой!
– Смерть, что ли?! – безмерно удивился Костя и покрылся холодным потом.
Наверное, пиндосы кого-нибудь убили и бросили сюда, мелькнула у него дикая мысль?
– Да нет, с косой вокруг головы.
– Бляха муха! – с облегчением выругался Костя. – Чего ты меня пугаешь?!
– Да нет, – засмеялся Сашка. – Она действительно похожа на эту как её… э-э-э… Олесю Тищенко.
– Входите, открыто, – раздалось из-за двери.
– Ну-ка… ну-ка… – Костя с интересом открыл дверь и заглянул внутрь.
У стола перед крохотным, подслеповатым окном действительно сидела женщина, как две капли воды похожая на одного из нынешних президентов Украины. Должно быть, она разгадывала кроссворды, потому что сняла очки и отложила в сторону журнал. На голове у неё была уложена точно такая же коса, как у Олеси Тищенко. Да и фигура и выражение лица было, как у президенши, только одета попроще – в телогрейку и валенки.
– Может, Олеся, действительно прячется здесь? – предположил Костя.
Впрочем, внимательно её разглядеть было невозможно, потому что под потолком едва тлела электрическая лампочка. И от этого казалось, что в складе ещё темней.
Едрить твою налево. Бывает же такое! – удивился Костя, разглядывая двойника нью-президенши.
– Вам чего, ребята? – добродушно спросила женщина, очень и очень похожая на Олесю Тищенко.
– Да мы, собственно… – смущенно произнёс Сашка. – Мы за снарядами!
– За какими снарядами?.. – удивилась женщина.
– Да нам снаряды нужны для танка.
– А-а-а… – сообразила она. – Нет, ребятки, снарядов здесь отродясь не было.
– А что было, если не секрет? – поинтересовался Костя.
– Какой же здесь секрет? – удивилась женщина. – Все знают, что это хранилище промышленной взрывчатки. Только всё уже растащили.
– Кто?.. – неподдельно удивился Сашка и вопросительно оттопырил губу.
– Известно, кто – наши, повстанцы! Они завалы делают на дорогах. Вот им и нужна взрывчатка.
– А что же вы тогда здесь сторожите?
– Да чтобы никто не шарил без надобности.
– А что, больше ничего не осталось?
– А вам много надо?
– Да я не знаю?.. – Сашка вопросительно оглянулся на Костю.
– Дайте нам, сколько есть, – попросил Костя.
– Мешка хватит?
– О! Хорошо! – воскликнул Сашка. – И капселей.
– А они с запальными шнурами, – пояснила женщина, направляясь в глубь склада.
Костя вопросительно посмотрел на Сашку.
– Я испугался, – признался Сашка. – А вдруг она действительно Тищенко? – И добавил, озорно блеснув глазами: – Прячется здесь!
– Ну да, – согласился Костя. – Сидела бы она на радость нам.
Сашка восторженно засмеялся. Он вообще быстро находил повод лишний раз похихикать. Впрочем, в этот раз ему не дало разойтись обожжённое лицо.
Женщина, как две капли похожая на Олесю Тищенко, вернулась через пару минут, волоча по полу бумажный мешок.
Костя разочарованно заглянул в него. В его представлении взрывчатка должна была выглядеть более весомее, что ли. В солидном ящике – да, но только никак не в бумажном мешке. То, что лежало внутри, его тоже разочаровало. Оно походило на толстые церковные свечи, завернутые в красную промасленную бумагу.
– А как пользоваться? – спросил он.
Женщина достала одну такую «свечку» и пояснила.
– Вот запальный шнур. Горит пятнадцать секунд. Я сунула вам ещё бухту. Поняли? Обвязываете дерево, поджигаете и разбегаетесь.
– Ясно, – сказал Костя, поднимая мешок и направляясь к выходу. – Вы бы уходили, – посоветовал он сторожихе. – В двух километрах отсюда полно пиндосов.
– А это кто такие? – поинтересовалась она, надевая очки и берясь за журнал.
– Ну американцы… Морская пехота… Не дай бог, не разобравшись, бабахнут по вашему складу.
– Может, его взорвать?.. – предложил наивный Сашка.
– Я вам взорву! – грозно сказала женщина, похожая на Олесю Тищенко, и погрозила им карандашом. – Каждый будет приходить и взрывать!
– Ладно, – примирительно сказал Костя. – Спасибо за взрывчатку.
– Пожалуйста, – ответила женщина, всё ещё ворча себе под нос.
– Не обижайтесь на нас, просто американцам достанется ваша взрывчатка, – сказал Сашка.
Ничего не ответила сторожиха, похожая на Олесю Тищенко. Может быть, она не поняла? – подумал Костя, как до самого развала Украины ничего не понимала Олеся Тищенко.
– Нужна она им, – с усмешкой высказался Костя, когда они вышли на белый свет, волоча за собой мешок.
Они вернулись к «газели», и прежде чем открыть дверь, Костя вежливо постучал в неё. Он клял себя за то, что не может отделаться от чувства ревности.
За дверью помолчали, потом Завета сказала своим бархатистый, сочный голосом:
– Да, да… войдите!
Костя распахнул дверь и, не глядя внутрь, поставил между сидениями мешок со взрывчаткой. Игорь сидел поперек салона, вытянув свои длинные ноги в хромовых сапогах. С его морды можно было писать иконы – таким оно было умиротворенным. Завета скромно поправляла блузку, вторая и третья пуговички на которой были расстегнуты, открывая нежную ложбинку. Нет, я не ревную, понял Костя, я просто хочу, чтобы она мне тоже дала.
Сашка, ни на что не обращая внимания, первым делом сунул морду в зеркало. К его разочарованию, лицо у него покраснело ещё больше, потому что становилось всё жарче и жарче.
***
В небе появился дрон[38]. Его даже не было слышно – так высоко он кружил, иногда пропадая за терриконом, высотками и перелесками. Но неизменно возвращался, зудящий, как комар – блеклая смерть, напичканная электроникой и чудо-ракетами. Где-то за сотню километров сидел какой-нибудь самодовольный пиндос и видел весь город в ноутбуке, как на ладони.
– Чёрт! – высунулся в окон Игорь, – точно заметит, сволочь. Погоди, не выезжай… – предупредил он, останавливая Костю движением руки.
Завета одобрительно закивала. Глаза её призывно блеснули. Костя предпочел отвернуться, не в силах справиться с собой.
Они подождали. Интересно, думал Костя, слышно, как ракета летит? Спрашивать у Игоря ему почему-то не хотелось. Или соврёт или посмеётся, подумал он. А ещё решит, что я трушу. Сашка Тулупов тоже выглядывал в окно и радовался непонятно чему. Впрочем, он всегда был таким беспечным и весёлым.
– Если бабахнет, то мы даже ничего не услышим и не поймем, – будничным голосом сказал Игорь. – Легкая, бесшумная смерть, со стороны только страшная.
– Иди ты знаешь, куда… – ответила ему Завета беззлобно, прислушиваясь к комариным звукам снаружи. – Накаркаешь!
– Ничего я не накаркаю, – ответил Игорь. – Я такую смерть уже видел.
Он сообщил это так, словно все должны были уверовать в его неординарность. Впрочем, он это делал всегда и везде одинаково. Костя уже привык. Сашка насмешливо покосился на Костю, но промолчал. А вот Завета была поражена.