– В смысле? – удивленно спросил Игорь с заднего сидения. – Какой ещё «пояс верности»?
Разумеется, он подумал совсем о другом понятии этого выражения, но не решился произнести вслух.
– Или «петля анаконды», – преспокойно сказала Завета, – Балтий, Польша, Румыния, Болгария, Украина, Грузия и Киргизия. Всё тоже самое, что и во время холодной войны, но только гораздо ближе к нам.
– Ого! – искренне возмутился Игорь. – Значит, опять воевать?
– А мы что делаем? – спросила она шутливо.
– Ну да… – оторопело, словно его вывели на чистую воду, согласился Игорь, устало покривившись, – я и не подумал. Я уже привык драться.
Всё-таки в душе он оставался просто солдатом и мыслил, как солдат. Это было хорошее качество, свойственное мужественному человеку. Так, по крайней мере, думал Костя. И в этом отношении Игорь Божко ему импонировал.
– Ну а куда ты денешься?! – с жесткими нотками в голосе спросила Завета и подмигнула Косте, как старому приятелю.
У Костя внутри пробежала горячая волна. Он с удовлетворением отметил этот факт и в свою очередь, как ему показалось, очень выразительно посмотрел на Завету, но в следующее мгновение её лицо хранило абсолютную непроницаемость. Ничего не понял, сокрушенно и горестно подумал Костя. В душе у него всё запело, но, оказалось, что зря. Со зла он так крутанул руль, что «ниссан» с визгом вильнул от бордюра до бордюра на узкой дороге. Что-то внутри него громко щелкнуло.
– Ты что, сумасшедший?! – закричали все.
– Кошка! – объяснил Костя.
– Ну да, кошка! – иронически произнесла Завета. – Видела я эту кошку! Костя, что с тобой?!
Хотел он объяснить ей, что с ним, да промолчал, уловив в её голосе издевательские нотки, и больше на неё не смотрел из принципа. Слишком много посторонних ушей было в машине. Нарочно злит меня, чтобы я мучился, думал он. Знаю я эти штучки! Ни за что ни на ком на свете не женюсь! Останусь бобылем. И пропади оно всё пропадом. Но стоило ему бросить случайных взгляд на Завету, как всего благие намерения испарялись, как иней под солнцем. Он ничего не мог с собой поделать. Неужели я влюбился? – с ужасом думал он, мучаясь над неразрешимой проблемой.
Машину они достали совершенно случайно. Белый «ниссан» стоял в переулке, словно дожидаясь их: с ключами, с открытой водительской дверью, заправленный под завязку, и даже с номерами, что было вовсе некстати.
Костя оглянуться не успел, как Игорь очутился внутри, а после того, как все залезли в машину, высунулся и ехидно спросил:
– А тебе что, особое приглашение нужно?
– Да как-то неудобно… – признался Костя, оглядываясь, словно опытный вор. – Машины я ещё не угонял.
– Садись, козел! И погнали!
Косте ничего другого не оставалось делать, как занять водительское место и взяться за руль. Вот тогда-то Сашка и включил приёмник.
Олеся надрывалась:
– Наши западные союзники окажут нам всемерную поддержку не только морально, не только умными и дельными советниками, но и – войсками! Украинский народ очень на это надеется. Как стало известно, на окраинах Донецка, Мариуполя, Харькова, Севастополя, Днепропетровска, Запорожья и других городов обнаружены массовые захоронения мирного украинского населения. Это ничто иное, как геноцид русских против «титульной нации». В этих условиях мы вынуждены направить в эти районы компетентную международную комиссию, в состав которой входят представители общественных международных организации, ООН, ОБСЕ и средств СМИ. Любая общественная организация любой страны может подать заявку на участие в расследовании преступлений. Мы не оставим это просто так! Мы раскрутим маховик международного права, чтобы никто! Слышите, наши враги, никто не смог его остановить!
– Во, чешет! – поразился Игорь.
– Нашли подснежников, – догадался Сашка.
Подснежниками называли бандеровцев и этномутантов, которых никто, естественно, не хоронил. Они валялись по полям и оттаивали весной из-под снега. Убрали только тех, кого убили в городе. Рассказывали о фанатиках, которые предпочитали отстреливаться до последнего патрона и подрываться, как чеченцы, на последней гранате. Чаще всего это были боевики из националистической СРУН[40]. А ещё поговаривали, что среди них были грузины и арабы с длиннющими бородами, а ещё какие-то черномазые – то ли африканцы, то ли афроамериканцы – наёмники всех мастей, одним словом.
– Значит, будут провокации, – задумчиво сказал Костя. – Я надеялся, что всё кончилось, что наши припугнули, а оно только началось.
– Всё, как в Югославии, – сказал Игорь. – Вначале обработают общественное мнение с помощью плана «ковер демократии», а потом начнут бомбить.
– По-моему, они уже не утруждают себя какими-либо оправданиями, – заметила Завета. – Создают революционную ситуацию на свой вкус.
– Но это ещё только цветочки, – авторитетно заверил их Игорь.
– Спешат, – согласился Костя, – наших боятся. Чёрт, почему не вводят войска?
– В Косово такие провокации устраивал спецназ англичан, – напомнил Сашка. – Это зафиксировано документально.
– А что толку?! – так закричал Игорь, что Костя подумал о том, что действие успокоительного укола закончилось.
С Игорем случился приступ бешенства. Он с криком разорвал на себе бинты. Костя резко остановил машину. Игорь выскочил и побежал в кусты. Костя – за ним. Завета и Сашка – следом. Игоря мотало, как пьяного. В таком виде он весьма смахивал на сбесившуюся мумию, срывающую с тела тысячелетний саван.
– Ненавижу! Ненавижу весь этот блядский мир! – кричал он. – Сколько можно, я уже две войны прошёл, а ничего не меняется!
Костя настиг его в тот момент, когда Игорь забрёл в ручей, рухнул на колени и стал бить ладонями по воде и рыдать. По ручью поплыли клочки бинта. Костя устало сел так, чтобы на него не попадали брызги, но для облегчения души сунул ступни в воду. Ногам в кроссовках сразу стало приятно.
За месяц, в течение которого он знал Игоря, ничего нового в его поведении не изменилось, и такие сцены он уже видел. Надо было подождать, пока Игорь не выплачется и не выплеснет в пространство своё горе.
Прибежал Сашка и сунул Косте бутылку водки. Сам он подойти к Игорю, зная его буйный нрав, побоялся.
– Молодец… ковбой… – поблагодарил его Костя. – От лица командования выражаю вам благодарность! Больше ничего не стырил?
– Иди ты в жопу! – беззлобно сказал Сашка, намекая на то, что Костя плохо смотрит за своими подчиненными.
Костя отвернул колпачок и сделал большой глоток. Водка упала в желудок, даже не зацепив нервы. Подошла Завета, в глазах её застыла усталость. Досталось девчонке, подумал Костя. Зря она с нами связалась. Но прогнать её у него не было душевных сил.
– Сейчас придёт в себя, – со знанием дела сказала она, глядя на Игоря.
– Дай ему хлебануть, – мотнул головой Сашка, и обычно смешливые глаза у него были серьезными-серьезными.
– Погоди… ковбой… – Костя глотнул водки, – он ещё не созрел…
Холодная вода сделала своё дело. Игорь вдруг поднялся с совершено спокойным видом. Костя подошёл и протянул бутылку:
– Выпей, всё пройдет.
– Костя! – на повышенных тонах произнёс Игорь, – ты меня… ты меня один понимаешь! – и схватил его за шею.
Они ткнулись лбами и несколько секунд смотрели друг другу глаза в глаза.
– Ты и я, и мы все одной крови! – выкрикнул Игорь.
– Конечно, Игорь! – вздохнул Костя. – Выпей ты эту водку! И завяжем!
– Что, всю?! – У Игоря загорели глаза.
Должно быть, он действительно выпил бы её до дна, но Косте жаль было водки. От такого количества водки Игорь мог сойти с ума. Тогда с ним точно не оберёшься хлопот, думал он. А мне ещё жениться надо. Я ещё жить хочу. Завета ещё опять же… философский вопрос получается…
– Можешь выпить всю, если не хочешь делиться с нами.
– Ладно, – сказал Игорь. – Вы мужики и женщины хорошие люди, я с вами поделюсь.
Незаметно как-то рядом оказались Сашка и Завета, и встали в кружок прямо в центре ручья. Холодная вода залила щиколотки. После Игоря выпил Костя, потом – Завета, потом Сашка. И ещё раз, и ещё – пока не кончилась водка.
– Всё равно они нас не сломят! – нешуточным голосом заорал Игорь. – Не сломят же ведь, да?! – потребовал он у всех подтверждения больше для самого себя, чем для пафоса. – Нам уже отступать некуда!
– Не сломят, – упокоил его Костя. – Мы сделаем всё, что можем, и даже больше.
Если человек говорит такое на трезвую голову, значит, он уже дошёл до ручки. С такими людьми хорошо в бою. Они тебя не бросят, даже если подохнут, как собака.
– Правильно! – воскликнул неунывающий Сашка.
Кожа на его морде уже не краснела, а пошла пузырями, и от этого выглядело немного страшновато, как у прокаженного. Но в принципе, Сашка Тулупов был готов к какому-нибудь жуткому подвигу. Всем сделалось за него страшно.
– Вы что, воевать собрались? – с подозрением спросила Завета и словно обожгла взглядом Костю, смотри, командир, не заведи человека, куда не надо, читалось в нём.
Костя знал эту женскую черту – подсказывать тайные вещи, оставаясь в стороне. Впрочем, на это способны только самые-самые умные, подумал Костя. Я ещё только соображал, а она высказала суть проблемы.
– Понимаешь… Завета… – веско сказал Сашка, словно специально запнувшись. – Чую я, что дела заварились крутые, что надо держать нос по ветру. В ближайшее время здесь точно будет что снимать.
– Ладно, ладно, – попытался успокоить его Костя и подтолкнуть к машине.
– Конечно, – вдруг заорал опьяневший Сашка, размахивая руками, – а я тебе давно твержу, нужна хорошая техника!
– Потопали, потопали, – устало сказал Костя. – Хватит болтать!
И они прошлепали ещё немного по ручью, выбрались на берег и, обнявшись, пошли к «ниссан», распевая: «Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка темная была…»
Прежде всего надо было вернуться город. Но для этого следовало пересечь реку, и все понимали, что это будет самым небезопасным мероприятием.