вителями русофильского направления в общественной мысли края являлись Богдан Дедицкий, Адольф Добрянский-Сачуров, Александр Духнович и др (рис. 15). Не являлась препятствием русофильству галицийцев и принадлежность к грекокатолической церкви. Более того, грекокатолические священники стояли во главе русофильского движения. Священниками, к примеру, являлись и Добрянский-Сачуров, и Духнович. Многие из священнослужителей грекокатоликов поддерживали идею Добрянского-Сачурова о возвращении униатов в лоно Русской церкви[132].
Галицийские русофилы, в отличие от украинофилов Российской империи, поддерживали русский язык. При этом народный язык признавался как возможное средство повседневного общения, тогда как русский язык мыслился в качестве литературного. Официально эта позиция галицийских русофилов была закреплена в их программных документах с 1899 года. [133]
Рис. 15. Разгром москвофилов в Австро-Венгрии: как Западная Украина стала русофобской
В России долгое время на существование русинов не обращали внимания. Австрийская империя часто оказывалась союзником, и поддерживать внутри нее сепаратистские силы считалось неприемлемым. Только в начале XX века идея поддержки русофилов в Галиции стала воодушевлять императорский двор и широкую общественность. Реакция России на русофильское движение была запоздалой, так как к началу XX века русофилы уже подверглись организационному разгрому и прежнее свое влияние отчасти утратили. Наиболее активная деятельность по поддержке русофилов проводилась лидером неославян-ского движения Владимиром Алексеевичем Бобринским. При его финансовом участии был создан ряд печатных изданий, публиковавшихся в Австро-Венгрии на русском языке: «Галичанин», «Православная Буковина», «Русская Правда», «Русское слово», «Славянский век», «Червонная Русь». В 1908 году в Праге неослависты провед ел и Славянский съезд, на котором формально ставились задачи расширения культурных связей между славянскими народами, а фактически — о ликвидации Австро-Венгерской империи. Инициировалось создание в Москве всеславянского банка. При такой направленности деятельности русофилы не могли не рассматриваться в Вене в качестве «пятой колонны» России[134].
Репрессии против русофилов были, впрочем, организованы задолго до Пражского съезда. Основанием для них являлись исключительно симпатии русинов к России и русскому языку. Русофилы имели в Австро-Венгрии сразу четырех врагов в лице австрийцев, венгров, поляков и евреев.
Первоначально Вена относилась к русофилам даже благосклонно. Русины рассматривались имперскими властями как противовес венграм. И такая ставка по опыту 1849 года себя оправдала. Русины Венгерскую революцию не поддержали и приветствовали подавление ее русской армией. Вопреки историографическим штампам о том, что венгерский поход русской армии вызвал всеобщее возмущение и недовольство, были и те (например, русины), кто поддерживал деятельность России. Но далее для Вены стало ясно, что русофильство, взятое в качестве идеологического знамени русинов, может стать фактором отделения края в пользу Российской империи.
Венгерский фактор оказывался прежде недостаточно учтен в выявлении генезиса украинского национализма. В 1868 году Австрийская империя была преобразована в Австро-Венгрию. Восточная часть государства, где проживали русины, оказалась под венграми. Венгры хорошо помнили о позиции русинов во время Венгерской революции и стали сводить счеты. Начался процесс активной ма-дьяризации края. В качестве угрозы венгерской стороной воспринималось неославянское движение, стремившееся преобразовать двухкомпонентную австрийско-венгерскую империю в трехкомпонентную австрийско-венгерско-славянскую. Безусловно, это ослабило бы прежде всего венгерские позиции.
До разделов Польши территория Карпатороссии входила в состав Речи Посполитой. По прошествии десятилетий польские националисты по-прежнему считали эти земли своими, а себя позиционировали в качестве господ. Помещики в Карпатороссии были преимущественно поляками, тогда как крестьяне — русинами. Русофильство русинов принципиально создавало угрозы для сохранения польского господства и лишало перспективы идеологию польского национального реванша.
Евреи в целом с большей симпатией относились к Австро-Венгрии и Габсбургам, нежели к России и Романовым. Перспектива перехода Карпатороссии под власть царя их никоим образом не устраивала. Существовало мнение, что из подданных империи хуже всего относились к евреям именно русины. И евреи отвечали на антисемитизм доносами на русинов об их связях с Россией.
Первым в серии процессов против русофилов был организованный в 1882 году процесс, названный по имени Ольги Грабарь (дочери Адольфа Добрянского и матери известного художника Игоря Грабаря). Дело было полностью сфабриковано. Лидерам русофилов приписывались попытки организации перехода галицийских крестьян целыми селами в православие. Руководящая верхушка русофилов была арестована. Несколько человек получили сроки заключения, другие были оправданы. Но важен был вектор развернувшегося антирусофильского наступления. В дело вмешался даже Ватикан. За симпатии к православию русофил, униатский священник Иван Наумович был отлучен римским папой от церкви. Воспользовавшись ситуацией, иезуиты захватили монастыри, принадлежавшие грекокатолическому ордену святого Василия[135].
За процессом 1882 года последовали другие: братьев Геровских, Первый и Второй Мармарош-Сигетские, Максима Саидовича и Семена Бендасюка. Как правило, использовался один и тот же механизм: русофилы обвинялись в агитации перехода грекокатоликов в православие. Пройдет время, и Алексей Геровский, один из репрессированных лидеров русофилов, напишет письмо И. В. Сталину, содержавшее призыв спасения русской идентичности на Западной Украине: «Не дайте в обиду самой западной окраины Земли Русской. Защитите ее. Не допустите, чтобы наше маленькое русское племя, удержавшееся в течение тысячи лет на юго-западных склонах Карпат, было стерто с лица земли в момент величайших побед русского оружия. Спасите русский край, который русские ученые (профессор Ключевский) считают колыбелью русского народа. Русская история Вам этого никогда не забудет»[136].
Во время Первой мировой войны репрессии против русофилов в Австро-Венгрии приобрели характер системной государственной политики. Повсеместно велись поиски русских шпионов. Русофилы направлялись в концентрационные лагеря: Телергоф, Терезин, Береза-Картузский. Василий Ваврик, один из ярких деятелей русофильского движения, свидетельствовал о порядках в Телергофе: «Это был лютейший застенок изо всех австрийских тюрем в Габсбургской империи… Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там ее прививали ядом заразных болезней. По Талергофу триумфально прогуливалась насильственная смерть. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было. Враждебным отношением к интернированным отличались даже врачи. О здоровой пище и думать не приходилось: терпкий хлеб, часто сырой и липкий, изготовленный из смеси самой подлой муки, конских каштанов и тертой соломы, красное, твердое, несвежее конское мясо дважды в неделю по маленькому кусочку, покрашенная начерно вода, самые подлые помои гнилой картошки и свеклы, грязь, гнезда насекомых были причиной неугасаемой заразы, жертвами которой падали тысячи молодых, еще вполне здоровых людей из среды крестьянства и интеллигенции. Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талер-гофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрепанные мученики»[137].
Но русофилы в условиях репрессий проявляли предельную стойкость в своей русскости. Тот же Василий Ваврик выразил эту позицию стихами:
Я — русин[138].
Я русин был и русским буду,
Пока живу, пока дышу,
Покамест имя человека
И заповедь отцов ношу.
Когда австрийцы и поляки
Да немцы лютые меня
С правдивого пути не сшибли
И не похитили огня,
То ныне ни крутым запретам,
Ни даже ста пудам оков
Руси в моей груди не выжечь
Во веки вечные веков.
Русофильское движение, хотя и в существенно ослабленном виде, продолжало существовать еще в 1920-е — 1930-е годы в Польше. Борьбу с ним вели как польские власти, так и украинские националисты. Советский Союз не поддержал русофилов, хотя и имел такие возможности. Со стороны СССР была принята установка легимизации большой украинской нации, что, вероятно, являлось стратегическим просчетом.
Хлопоманы и польская трехходовка
В создании украинского движения как противовеса русофильству среди русинов были заинтересованы многие: и австрийцы, и венгры, и поляки. Цель состояла в выведении края из-под потенциального влияния России. Карпатороссам внушалась мысль, что они не русские, а украинцы. При ослаблении России такая позиция давала возможность попытаться отторгнуть у нее в свою пользу другие украинские территории. Вначале в противовес русской идентичности стала заявляться идентичность «украинско-руський народ», а затем и попросту «украинский народ».
Характерно, что первыми с идеей об особом украинском народе выступили поляки. В стратегиях восстановления Польши большая роль отводилась восстановлению польской власти в «восточных кресах» (территории Украины и Белоруссии). Но рассчитывать на поддержку местного населения в вопросе признания этих земель польскими было невозможно. Поэтому пошли на трехходовку: 1) украинцы не являются русскими; 2) земли Украины принадлежат украинцам, имеющим право на свое национальное государство; 3) Польша приходит на помощь Украине, защищая ее от русской агрессии.