— Дед, — укоризненным тоном сказал серебряный, видя, как жена закрыла рот и отвернулась.
— Прошу прощения! — алые всполохи в глазах дракона погасли, и через миг он превратился в учтивого кавалера в серебристом камзоле.
Несколько пассов, и Варе презентовали симпатичную серебряную маску:
— Это уберет неприятные запахи и очистит воздух от примесей, — с виноватой физиономией сказал дракон. Потом махнул рукой, и пустошь приобрела первозданный вид.
Варвара сглотнула и быстро натянула маску, а продышавшись, спросила Диррана:
— Зачем нужно было так… жестоко?
Тот вздохнул, завел жену в лагерь, усадил на мешок с одеялами и объяснил:
— Волколаки — не животные, они порождение дурной магии. Вокруг есть источники чистой силы. На одном таком стоит наша Академия. Бывает, что источник… искажается. И тогда он начинает менять природу тех, кто туда попадает. Всевозможные химеры, ночные чудовища и прочие порождения Тьмы — это все жертвы искажающих источников. Но очень мало кто из этих несчастных может размножаться. А вот волколаки… Это волки, угодившие в Темный колодец. Они теряют даже звериный разум, полностью отдаваясь инстинктам. Поэтому только и делают, что едят и размножаются. А едят они все живое. Легко опустошают деревни, режут лосей и оленей в лесах… Возле большой стаи даже мыши не живут!
— А люди как от них защищаются?
— Нанимают отряды с огнестрельным оружием или пикинеров в броне. Но все равно несут потери. А залетному дракону такая стая — полчаса полетать. Просто есть такая глушь, куда драконы обычно не залетают, вот и начертил нам ректор карту. Ты прости моего деда, он перед бабулей красовался, а про тебя забыл…
Пока Дирран объяснял ситуацию молодой жене, госпожа Фиркин покопалась в своем походном мешке и заварила что-то в кружке. Потом подошла к парочке и протянула Варваре чай:
— Леди, это поможет успокоиться.
Варя приняла напиток, пахнущий валерианой и еще какими-то незнакомыми травами, выпила и крепко уснула, не дождавшись ужина. А утром спокойно села на спину Диррана, ни разу не оглянувшись на выжженные проплешины предгорий. Просто увидела во сне тех самых волколаков, опустошающих ближайший лес. И проснулась в слезах.
Глава 16
Отдых у подножия скал затянулся. Им просто необходимо было поправить здоровье и пополнить запасы. Разобравшись с некоторыми тайнами волшебного леса, Илькар принялся менять повязки на руках Миарэнди каждый час, чередуя мох с целебными травами, и к ночи раны девушки затянулись. Конечно, идти ночью никуда не хотелось, и лес указал путникам уцелевшую эльфийскую колыбель, обещая отгонять хищников. Миа недоверчиво смотрела на переплетение воздушных зеленых корней и гибких кожистых лиан. Вместо матраса и подушки дно «колыбели» устилал толстый слой мха.
— Не бойся, — с восторженной улыбкой успокаивал ее ас Мидар, — эльфы оставляют в таких колыбелях детей — иногда даже на целый день!
— Мне страшно подумать, сколько в этом мху прячется насекомых! — дрожащим голосом выдала девушка. Ей все еще аукались ночевки в пещере.
— Нисколько. Это особый мох, выведенный эльфами. Насекомые его не едят. Вот смотри! — полуэльф мягко провел рукой по пышной зеленой подушке, а потом просто упал в нее, погружаясь, как в хорошую пуховую перину.
Только тогда Миа медленно, цепляясь за лианы, спустилась вниз и даже немного покачалась, проверяя мох на упругость. Потрепанная долгой и трудной дорогой, измученная болью, девушка выглядела удивительно утонченно. Эстетическое чувство Ночного короля выло и скулило, требуя любоваться ею бесконечно. Разве можно отвести глаза от рыжих завитков, выбившиеся из-под самодельной повязки? От тонких пальцев, перевитых бинтами? От стройных ног, мелькающих в прорехах подола?
К счастью для всех, ас Мидар давно уже научился сдерживать свои порывы. Он лишь подвинулся, давая девушке больше места, и протянул ей огромный лист:
— Этим можно укрыться.
Девушка без возражений взяла предложенное и тут же восхитилась:
— Какой пушистый! Как бархат!
— Это растение люди называют «бархатным деревом», — просветил спутницу ас Мидар, — правда, эльфы его называли «летней шубкой».
Миа тихонько хихикнула:
— Забавно, а почему?
— Из этих листьев делали пеленки для новорожденных. Тех, кто рождался зимой, кутали в меха, а летних — вот в такие «шубки».
Под негромкий разговор Миарэнди быстро уснула, а Ночной король долго лежал, вглядываясь в переплетение листьев над головой, вслушиваясь в звуки ночного леса. Он всем своим существом чуял мощь эльфийских заклятий, сковавших трехтысячелетние деревья. Он мог прочитать их историю, просто приложив ладонь к шершавой коре. Его долгий полусон возле мощного лесного исполина открыл ему этот лес, как шкатулку с драгоценностями. Вот только… Илькар не мог тут остаться. Будь он один — полуэльф не сомневался бы ни секунды. Но девушка… Ее нужно вернуть к людям. Она человек из другого мира и даже если не захочет возвращаться туда, что ей делать в лесу? Без привычной еды, одежды, без общения?
Ас Мидар сдержал вздох сожаления. Вообще, Миарэнди ему понравилась. Она хорошо держалась, не позволяла себе истерик без причины и даже спасла ему жизнь. Но им все равно придется отсюда уйти — лес показал ему узы, которые вели куда-то вглубь континента. Да и письмо от мастера-библиотекаря давало подсказку, и ключ, найденный у Миа. Вздохнув еще раз, Ночной король повернулся на бок и наконец уснул.
Спалось в эльфийском лесу удивительно хорошо. Илькару впервые за много лет приснилась мать. Это было странно. Ему казалось — он забыл ее. Помнил только тонкое голубое платье и длинные светлые пряди волос на ветру. Но стоило ей склониться над ним во сне — и сердце радостно забилось.
— Илькар? — удивлению в голосе эльфийки не было предела, она шагнула к нему с невысокого постамента и огляделась. — Призрачный лес? Как ты сумел разбудить его?
— Мама! — полуэльф понимал, что спит, и стремился насладиться коротким мгновением сказки. — Я просто пришел сюда. Так получилось.
— Ты сумел… значит, твоя кровь сильна… Держи его крепко и …
Тут на голову Ночного короля упала шишка, и он резко проснулся. Полежал, укоризненно глядя в темноту. В эльфийском лесу шишки просто так на голову не падают, особенно в колыбели. Рядом тихо сопела Миа. Легко потянувшись, Ночной король наткнулся рукой на шишку и замер в изумлении. Он повидал немало в своей жизни. Бывал в хвойных лесах, бывал в лиственных, видел плоды различных растений. Может, он не так увлекался ботаническими атласами, как Эвиор, но на то была своя причина — эльфы смотрят на плод, а видят дерево, с которого он сорван. Так вот эта шишка была и шишкой, и не шишкой одновременно! Лес вложил в нее по семечку от каждого зачарованного дерева! Теперь Илькар ас Мидар мог высадить магическое дерево где угодно и через него связываться с Призрачным лесом! Навещать его. Питаться его силами и делиться своими. Это было живое сокровище. Ключ от настоящего эльфийского леса!
Полуэльф сосредоточился и послал лесу волну благодарности. Охватил своим разумом огромное пространство, насытил своей заботой, вниманием и получил теплую волну магии в ответ. Лес не спешил и готов был подождать. Хотя и намекнул непонятливому эльфу, что девушка рядом с ним вполне пригодна для появления на свет детей.
— Она не из этого мира, — со вздохом отправил мысль Ночной король.
— Не имеет значения, — ответил Лес, — мы приняли ее!
Илькар перевел взгляд на сладко спящую Миарэнди и замер. Лес действительно принял девушку! Ее тело едва заметно светилось легким зеленоватым светом, а в солнечном сплетении покачивался в такт дыханию маленький зеленый шарик. Стараниями леса Миа превратилась в мага-природника. Слабенького. Но если она будет жить в Лесу, ее век можно будет сравнить с эльфийским. Да и здоровье лес подправил без всяких травок и мхов. Но сколько же на это нужно было силы? Полуэльф изумился и услышал мысленное фырчание. Лес ждал так долго, копил силу, берег — и теперь использовал ее по своему разумению, чтобы сохранить свое будущее. И доказывать ему что-либо было бесполезно.
Ночной король вытянулся на упругом ложе, обдумал ситуацию и махнул на все рукой — сначала нужно добраться до двери, попытаться вернуть девушку в ее мир и только потом искать место для посадки волшебного дерева.
Глава 17
Эвиор и Дарити уснули на берегу «бамбуковой реки», вдоль которой они тащились несколько дней, а проснулись абсолютно в другом месте! Точнее, первым проснулся Эвиор. У него заныли зубы, потому что магия пронизывала все вокруг. Приспешник Ночного короля едва слышно застонал, открыл глаза и немедля толкнул в бок спутницу:
— Дарити, где это мы?
Девушка тут же вскочила, мягко, как кошка, перекатившись в сторону. Огляделась и с недоумением опустила свое самодельное копье. Они снова были в джунглях! Но совсем в других джунглях. Здесь было мало зелени и гораздо больше омертвевших листьев, упавших стволов и узловатых корней. Старый лес, очень старый — и пугающе тихий.
А еще прямо перед ними возвышались причудливые развалины. Красно-коричневый камень, украшенный кое-где яркими майоликовыми вставками, был весь затянут ветвями. Маленькая площадка, на которой проснулись невольные путешественники, еще сопротивлялась захвату, но лишь потому, что была выложена неподъёмными гранитными плитами. Впрочем, и гранит уже топорщился, поднятый молодыми побегами.
— Не знаю, где мы, — ответила девушка, оценив обстановку, — но судя по всему, нас перебросили на новую точку. Ты чувствуешь направление?
Эвиор прислушался к себе и понял, что стал гораздо слабее воспринимать магию. Во всяком случае, его голова не взорвалась болью, когда он развернулся и посмотрел на возвышающийся перед ними не то дворец, не то храм:
— Похоже, нам надо идти внутрь.
Девушка немедля села обратно на подстилку из бамбуковых листьев.
— Сначала нужно найти воду, проверить припасы и запастись факелами. Уверена, внутри темно как у деда за пазухой.