Хасан не сдержал улыбку.
— Измени свои планы и пригласи ее на ужин, — предложил он. — Она отвлечет многих, чему я только обрадуюсь.
— А Леона обрадуется? — спросил Рафик.
Хасан посуровел:
— Сейчас Леона не радуется ничему. — После этого мрачного напоминания он отправился на поиски своей женщины.
Он без труда нашел Леону в ванной, она принимала душ. Тот факт, что она не заперла дверь, красноречиво говорил о ее настроении. Хасан присоединился к Леоне в душе, где она мыла голову. Пенящиеся пузыри скользили по ее мокрой золотистой коже. Открыв глаза, она одарила его взглядом, который мог убить.
— Что ты хочешь? — спросила она.
Он выдавил гель для душа себе на ладонь и принялся намыливать им Леону. Она уперлась руками ему в грудь, словно приготовившись оттолкнуть его.
— Спасибо, — сказал он и спокойно вылил немного геля себе на грудь, решив, что Леона его намылит. — Совместный душ превращает простейшее занятие в лучшее удовольствие, да?
Зеленый блеск ее глаз стал угрожающим.
— Ты высокомерный и противный человек, и я хочу, чтобы ты убрался отсюда, — холодно сообщила она ему.
— Закрой глаза, — посоветовал он. — Иначе в них попадет шампунь.
Леона подняла руку, чтобы смахнуть мыльные пузыри с лица, и Хасан направил ей в лицо струю воды. Она ахнула от удивления, и он, воспользовавшись моментом, поцеловал ее в губы.
На какое-то время он позволил себе поверить, что добился легкой победы. Обычно такая тактика срабатывала. Но на этот раз он получил резкий удар под ребра. Кроме того, Леона с силой прикусила его нижнюю губу. Он поднял голову и встретил ее свирепый взгляд.
Он выгнул бровь и нахально провел рукой по шелковистой коже ее живота.
— Вы рискуете, шейх, — предупредила она его.
— Неужели?
— Мне нечего тебе сказать. Оставь меня в покое.
— Но я не предлагал разговаривать, — объяснил он и смело опустил руку ниже.
— Не смей! — Она прижалась к углу кабинки, прикрываясь руками.
— Ладно. — Он пошел на попятную так быстро, что Леона нахмурилась. — В любом случае у нас нет времени. Наши гости приедут менее чем через час.
— Гости? — Она резко посмотрела на него. — Какие гости?
— Гости, которых мы отвезем в Рахман на празднование тридцатилетия правления моего отца, которое состоится через десять дней, — ответил он, спокойно смывая с себя мыльную пену.
Леона застыла от шока:
— И давно ты знал о приезде гостей?
— Не очень давно. — Он взял душевую насадку и принялся смывать шампунь с головы Леоны.
— Но ты не счел нужным сказать мне раньше?
— Если бы я сказал, это повлияло бы на твое решение вернуться в Рахман?
Помолчав, она наконец тихо произнесла:
— Полагаю, мне лучше узнать еще о чем-нибудь, о чем ты не удосужился мне сообщить.
Он выключил душ.
— Только имена наших гостей. И это может подождать. Нам надо вытереться и одеться.
Выйдя из душа, он протянул Леоне полотенце, взял полотенце для себя и пошел к двери ванной.
— Хасан! — позвала она, и он остановился. — На празднике твоего отца меня выставят на всеобщее обозрение с конкретной целью?
— Некоторые люди должны понять, что им не удастся ни к чему меня принудить, — ответил он, не оборачиваясь. — Мой отец ждет тебя. Это его последняя годовщина.
Леона оделась в соответствии с арабской традицией: шея, руки и ноги были закрыты шелковым платьем, на ее голове была вуаль из тонкого шелка, а волосы были уложены в аккуратный пучок. Она была почти без макияжа, если не считать черную тушь на ресницах и нежно-розовый блеск на губах.
Рядом с ней стоял Хасан в белой шелковой тунике и золотом шелковом халате, на голове он носил белую гутру с тремя золотыми шнурами. По другую сторону от Леоны, в шаге от нее, стоял Рафик, одетый почти так же, как его брат, только на его гутре не было золотых шнуров.
Шейх Хасан бен Халифа аль-Кадим и его жена шейха Леона аль-Кадим приготовились официально принимать гостей, независимо от того, были они друзьями или врагами.
Рафик был их опекуном, защитником, самым уважаемым братом и верным другом. У него был собственный титул, хотя он никогда не использовал его. Он обладал правом носить золотые шнуры на гутре — признак высокого статуса, но никто ни разу не видел их у него на голове. Он безразлично относился ко всему, что его не интересовало. Он отдал бы свою жизнь за Хасана и Леону, а также за отца, которого бескорыстно любил.
Его присутствие здесь было показательным. Он словно говорил: если вы пришли с миром, то мы с вами подружимся, а если вы пришли с войной, то пеняйте на себя.
Первыми, кто ступил на борт яхты, были шейх Абдул аль-Ясин и его жена Зафина. Хасан и Рафик знали, что за заговором с целью похищения Леоны стоял шейх Абдул, но тот не догадывался, что братья обо всем знают. Вот почему он чувствовал себя в безопасности, согласившись на эту поездку и встречу со старейшинами во время круиза по Красному морю. Он планировал заставить Хасана взять себе вторую жену.
Никому было невдомек, что Леона подозревает о плане похищения, придуманном шейхом Абдулом. Он хотел, чтобы второй женой Хасана стала его красавица-дочь Надира.
— Ах, Хасан! — Мужчины обменялись рукопожатиями. — Вам будет приятно узнать, что вашему отцу стало лучше. Я виделся с ним сегодня утром, прежде чем вылетел в Каир.
— Я должен поблагодарить вас за то, что вы составляли ему компанию, пока нас не было, — ответил Хасан.
— Не благодарите. Это честь для меня. Леона… — Абдул повернулся к ней и поклонился. — Вас так давно не было. Рад видеть вас.
— Благодарю. — Она заставила себя улыбнуться, чувствуя поддержку Хасана.
— Рафик. — Абдул кивнул ему, выглядя настороженным.
Все это время жена шейха Абдула Зафина молчала и не пыталась напомнить мужу о своем присутствии. Зафина умело использовала свои чары, чтобы добиться своего. Благодаря ее хитрым махинациям ее сын женился на любимой дочери другого шейха. Как только родилась Надира, Зафина решила, что ее дочь выйдет замуж за Хасана. Поэтому у нее были все основания не любить Леону. И хотя она казалась спокойной, Леона чувствовала, что Зафина кипит от злости.
— Зафина? — Леона шагнула к ней. — Надеюсь, вы в порядке? Благодарю, что нашли время и присоединились к нам.
— Для меня это удовольствие, шейха, — ответила женщина постарше.
Их мужья навострили уши.
— По-моему, вы похудели. Но шейх Халифа сказал мне, что вы болели.
Леона подозревала, что эту новость сообщил Зафине не отец Хасана. К счастью, начали прибывать другие гости. Шейх Джибриль аль-Махмуд и его робкая жена Медина, которая боялась сделать лишний шаг без одобрения мужа.
Потом приехали шейх Имран аль-Мухтар и его младший сын Самир. Словно лучик надежды, Самир спровоцировал у всех первую искреннюю улыбку, потому что пренебрег всеми условностями и сразу пошел к Леоне.
— Моя принцесса! — Он приподнял Леону и прокружил на месте.
— Поставь ее, — упрекнул его отец. — Рафик угрожающе смотрит на тебя.
— Рафик, а не Хасан? — загадочно спросил Самир.
— Хасан знает, что ему принадлежит, а Рафик просто чрезмерно ее защищает. А все остальные не одобряют твои распутные действия.
Впервые за две недели ужин накрыли в большой столовой на верхней палубе. Беседа за столом была приятной и легкой, в основном благодаря Самиру, который не позволял другим мужчинам погрузиться в серьезную дискуссию и очаровывал женщин своим юношеским обаянием.
Но Леона молчала. Со своего места Хасан наблюдал, как она разговаривает, когда к ней обращаются, и улыбается, когда требуется. Он смотрел, как она играет роль идеальной хозяйки в той простой и скромной манере, которую он хорошо помнил. Но время от времени, когда она думала, что ее никто не видит, уголки ее рта опускались от явного волнения.
Хасану хотелось сказать, как он любит ее. Но любовь не имела большого значения для женщины, которая чувствовала себя зажатой между молотом и наковальней.
Вдруг все замолчали. Хасан отвлекся от собственных мыслей, заметив, что Леона уставилась на тарелку перед собой, а Самир застыл в ужасе. Рафик смотрел на Хасана, ожидая указаний. Но Хасан не только упустил что-то чрезвычайно важное, но и не мог придумать, что сказать!
Его сводный брат проявил инициативу, поднявшись на ноги.
— Леона, вы позволите мне покинуть вас? — спокойно спросил он, но Хасан видел, что Рафик дрожит от ярости.
Леона подняла голову и приложила все силы, чтобы сосредоточиться.
— О да, конечно, Рафик, — ответила она, совершенно не понимая, в чем дело.
— Мне нужно сказать тебе пару слов, прежде чем ты уйдешь, — сказал Хасан Рафику и встал. — Самир, будь другом и налей вина моей жене.
Бедный юноша чуть не набросился на бутылку вина, радуясь тому, что ему удастся чем-то заняться. Пока разъяренный Рафик проходил мимо Хасана, тот увидел, как Леона нежно прикоснулась к руке Самира, словно уверяя его, что все в порядке.
— Что я там пропустил? — спросил Хасан, как только они оказались вне пределов слышимости.
— Если бы мне не нравился Самир, я бы задушил его, — резко ответил Рафик. — Леона спросила, как поживает его мать. Он рассказал длинную и смешную историю о том, как она ждала, пока родит его сестра. Леона это выдержала. Она даже смеялась. Но потом этот идиот предположил, что ей пора родить тебе сына и наследника.
— Он не мог сделать это нарочно, — сказал Хасан.
— Леону потряс не вопрос, а последовавшая за ним тишина и мрачное выражение твоего лица! Что с тобой?
— Я задумался, — напряженно ответил он.
— Тебе следует всегда быть начеку. Хватит того, что на яхте сейчас находится человек, который желал ей зла.
— Перестань сыпать соль мне на рану и иди к своей танцовщице, — нетерпеливо огрызнулся Хасан. — Ты не хуже меня знаешь, что ни Абдул, ни Джибриль не осмелятся на что-то дурное. Они приехали сюда, чтобы поговорить со мной!
Леона приказывала себе успокоиться. Она говорила себе, что всегда знала: Хасан хочет родить наследника. Сегодня его застали врасплох, и он не сумел скрыть свое разочарование.