Лишенным допуска в дом приходилось материализовываться вне стен жилища, а бестелесные существа, наподобие виртуалов, аватар и людей, Измененных в скопления наннитов, не могли попасть внутрь без предварительного разрешения. Но друзьям и родственникам Эдмунда, которых он принимал, было прекрасно известно о странностях хозяина, а потому гости всегда просили разрешения войти.
– Эдмунд, – обратилась к кузнецу аватара.
Тальбот молчал, наслаждаясь видом бывшей возлюбленной. По умолчанию аватары копировали облик владельцев на момент создания копии. Конечно, существовали и исключения, но Даная, если только то была действительно она, никогда не стала бы менять внешность.
А потому можно предположить, что внешние перемены почти не коснулись Горбани. Слегка порыжевшие волосы искрились – возможно, от солнечных отблесков. Чуть сильнее загорела. Но в остальном – такая же, как тогда, когда они виделись в последний раз. Выглядит… в общем, хорошо.
А он чувствовал, что стареет день ото дня.
– Госпожа Даная, – приветствовал посетительницу Эдмунд, согнувшись в легком поклоне. – Чем обязан?
– Кто-то рассылает спам, пользуясь твоей аватарой, – язвительно ответила копия. – Вряд ли ты разрешал проекту по терраформированию на Вулфе – триста пятьдесят девять использовать твой облик.
– Сомневаюсь, – фыркнул Тальбот. – Извини. Постараюсь разобраться. Кстати, аватара, у тебя есть дополнительные сведения?
– Госпожа Даная не поручала мне сбор информации, – ответила проекция лишенным интонаций голосом.
– Ну и ладно. Ты как?
– Госпожа Даная чувствует себя хорошо. Я передам, что вы интересовались ее самочувствием.
– А Рейчел? У нее тоже все нормально?
– Мисс Рейчел чувствует себя хорошо. В настоящее время занимается энерг-серфингом на островах Фиджи.
– Тогда передай Данае, что мои двери для нее всегда открыты, а Рейчел – что я ее люблю. Скажи, что приглашаю в гости на следующей неделе.
– Передам, господин Тальбот. Всего хорошего.
– Хорошей скорости, аватара.
Эдмунд замер, задумчиво теребя губу. Виртуальная копия покинула комнату, вернулся дворецкий.
– Чарльз, разошли аватар к моим друзьям – пусть предупредят и извинятся. Отправь жалобу в Совет. Копию с предупреждением о контрмерах в случае, если безобразие не прекратится, отправь проекту терраформирования. Да, свяжись с Карбом и попроси, пусть разведает, кто решил нажиться на моей внешности.
– Хорошо, мой господин. Кстати, к вам – еще один посетитель.
– Кто это?
– Дионис.
– О адово пугало! – не сдержался Тальбот. – Чего надо этому болвану?
– Он не соблаговолил поставить меня в известность, милорд, – ответил дворецкий. – Прикажете впустить или посоветовать гостю найти как можно более короткий и как можно менее приятный путь ко всем чертям?
– Сам пришел или аватару послал?
– Сам, мой господин.
– Жду его в зале, – ответил Тальбот после непродолжительных раздумий. – Через три минуты.
– Да, мой господин.
Перед встречей Эдмунд накинул плащ со своим гербом, после чего отправился в главную в большом доме комнату. Стены украшали оружие и стяги, свидетельствующие о победах над многочисленными противниками. Здесь висели катаны, палаши, сабли и ятаганы, а в дальнем углу помещения возвышалась композиция из сотен декоративных мечей, спаянных воедино. Все они и впрямь стоили меньше, чем металл, потраченный на их производство.
Плащи сотен рыцарей заменяли обычную стенную обивку, а двери были изготовлены из покореженных щитов.
В другом углу помещения, возле гигантского камина, стояли довольно помятые средневековые доспехи, а напротив – огромный щит, на котором крепились молот и длинное копье для ристалищ.
Эдмунд сел перед камином и махнул рукой дворецкому, чтобы тот впустил посетителя.
Дионис Мак-Кейнок был выше двух метров и широкоплеч, отчего напоминал башню. Незваный гость имел человеческий облик с легкой примесью эльфийских черт – не настолько явных, чтобы нарушить соглашения, но все же вполне достаточных, чтобы заставить любого эльфа скрипеть зубами.
Длинные серебристые волосы с голографическими отблесками спадали радужным водопадом на спину, а кожа была черной как ночь – не как у негра, а угольно-черной.
Глаза с вертикальными щелками зрачков испускали еле заметное сияние даже при свете горящих ламп.
– Герцог Эдмунд, – приветствовал вошедший хозяина дома густым бархатистым баритоном, поклонившись в пояс.
– Чего нужно, Дионис?
После того как Мак-Кейнок впервые появился на турнирах, Эдмунд не поленился провести небольшое расследование. У кузнеца никогда прежде не случалось явных конфликтов с Мак-Кейноком, но Тальбот старался предвосхитить возможные осложнения и действия недоброжелателей, а слово «недоброжелатель» бросалось в глаза, точно было вытатуировано у Диониса на лбу.
Тальбот пришел к выводу, что и внешние, и внутренние качества гостя, – всего лишь благоприобретение. Эдмунд слышал, что в прежнем воплощении действия Мак-Кейнока настолько противоречили общепринятым устоям, что пришлось вмешаться Совету.
Заставили ли Диониса подлечиться или же просто установили за ним наблюдение, приговорив к условной изоляции, пока оставалось неясным – как и преступления, по которым ему были предъявлены обвинения и состав которых разглашению не подлежал.
Впрочем, едва Мак-Кейнок присоединился к движению реконструкторов, как причины, осложнявшие жизнь новичка, стали ясны: Дионис попросту был больным на голову.
Продвижение Диониса на поприще игровых реконструкций началось с того, что он вызвал на поединок короля Авалонии. Поскольку у того не имелось абсолютно никаких причин принимать вызов бойца, не стоившего и королевских шпор, правитель с полным на то основанием отказался от поединка.
И тогда Дионис стал распускать о короле грязные слухи, обвиняя властителя во всех мыслимых грехах – от трусости до педофилии. Одновременно Мак-Кейнок принялся собирать вокруг себя шайку приспешников, незамедлительно получивших прозвище Молодые отморозки, вместе с которыми бесчинствовал на просторах Авалонии.
Все это время Дионис либо избегал турниров, либо сражался исключительно с как можно более слабыми противниками – особенно если правилами допускалось супероружие. Пользуясь превосходными энергоклинками и дарованными Изменением габаритами, Дионис с легкостью побеждал всех, с кем сражался.
Наконец положение стало невыносимым, и король изгнал Мак-Кейнока из владений. Так и не угомонившись в изгнании, Дионис продолжал словесные, политические и военные атаки силами сложившейся при нем клики, пока король не снизошел до поединка.
Однако за прошедшие годы формальные правила вызова на поединок стали иными из-за способности людей Изменяться и получать дополнительные силы. Дионис так и не знал, что Сеть, в ведении которой находилась вся информация о Метаморфах, устанавливала ограничения в зависимости от степени Изменения, выбранного каждым из бойцов. Разумеется, использовать супероружие также запрещалось.
Мак-Кейнок отправился на битву с королем, имея при себе самое обычное оружие и доспехи, утяжеленные на сто килограммов.
Из-за того, что Дионис избегал сражений с рыцарями, равными ему по рейтингу, было неизвестно, насколько серьезный противник Мак-Кейнок. Несколько боев с его участием оканчивались кровопролитием, но поединки всегда велись против менее сильных, неопытных бойцов.
Как бы то ни было, сражение с королем Авалонии длилось недолго. Оба противника сошлись в схватке один на один, при каждом были разийский меч, кольчуга и щит.
Поскольку поединки давно стали условностью, то клинки мечей окутывало нейтрализующее поле, смягчающее удар.
Однако Дионис потерпел не простое поражение, а кровавое. За пару столетий до того король Авалонии успел сразиться в сотне подобных поединков, изучив все дозволенные приемы (а также немало недозволенных).
Этими приемами и воспользовался правитель – и не просто выиграл по очкам, а заставил Мак-Кейнока долго зализывать раны. С тех пор Дионис уже не считал щит лишь оборонительным оружием. Когда Мак-Кейнок, пошатываясь, покинул поле боя, из-под шлема на доспехи стекала кровь. Дионис телепортировался восвояси, и с тех пор о нем долго не слышали на ристалищах.
Схватка произошла почти год назад. Несколько месяцев ни об отморозках, ни об их вожаке не слышали. Похоже, что с тех пор Дионис решил всерьез заняться самопродвижением в рейтинговой таблице турнира с противниками себе под стать.
Оказалось, сражается Мак-Кейнок неплохо. Но поскольку всякий раз, когда допускалось применение супероружия, участники турниров пользовались не менее мощными средствами, продвигался Мак-Кейнок неспешно. Весьма.
Видимо, в этом-то и загвоздка.
– Сделай мне комплект турбодоспехов и силовой меч, – потребовал вошедший воин.
Тальбот не выдержал и расхохотался во все горло.
– Да ты шутишь, наверное! – задыхаясь от смеха, просипел кузнец. – С какой стати я стану что-то для тебя делать?
– А вот с какой: за кредиты, – ответил Дионис, нимало не смущенный весельем хозяина. – Заплачу я тебе нормально. Ты даже не представляешь, сколько.
– Полагаю, ты не знаешь, сколько стоит подобная работа, – ответил Эдмунд. – Я не фокусник, чтобы делать доспехи из воздуха по щучьему велению. А то ты бы сейчас передо мной не стоял. Каждая часть создается на заказ, из руды, а для супердоспехов (кажется, именно такая амуниция тебе нужна) я пользуюсь специальными наннитами. На полный комплект уйдет не меньше трех месяцев. Ну и что ты можешь мне предложить в обмен на три месяца моей драгоценной жизни?
– Двести теракредитов, – не растерявшись, ответил Дионис.
– Что? – опешил Тальбот. – Да это же солидная часть планетарного бюджета! Откуда у тебя такие деньги?
– Места надо знать, – улыбнулся Дионис. – Достал из особых… источников.
– Ну хорошо, – неохотно согласился Тальбот, – допустим, тебе удалось раздобыть колоссальную сумму. Тогда остается последняя загвоздка.