Ограничения, накладываемые в данном случае на телесную экспрессию, особенно примечательны в контексте эволюции техник тела профессиональных моделей в XX веке: по мнению исследователя моды Элизабет Уиссингер, «история модной фотографии, как и дефиле, наглядно демонстрирует постепенный переход от тщательно прописанных сценариев, полностью контролирующих модель, к более свободному взаимодействию, в которое модель должна привнести нечто неожиданное»[256]. Как мы видели выше, «топ-модели» в руководствах по позированию называются в числе основных ориентиров с точки зрения навыков самопрезентации, которые необходимо перенять. И в целом язык тела, принятый в модной съемке, очевидным образом повлиял на массовые практики фотопозирования (так, например, многие авторы советуют попробовать сфотографироваться сбоку в шаге – устойчивый визуальный троп в фотографии уличной моды). Тем не менее ориентация на мир моды ограничивается наиболее клишированными, расхожими образцами, тогда как требуемая от профессиональных моделей спонтанность не встречает аналога в рекомендациях экспертов по позированию, напротив, здесь по-прежнему преобладают те «тщательно прописанные сценарии, полностью контролирующие модель», которые характеризовали репрезентацию моды в первой половине XX века.
Как было показано выше, эти сценарии имеют ярко выраженную гендерную специфику, которая зачастую не столько очевидна из самих фотографий, сколько возникает в их описаниях: фигуры, конструируемые при помощи одинаковых техник позирования, могут характеризоваться в категориях «изгибов» или «углов», «изящества» или «подтянутости». Реальное разнообразие наблюдается, пожалуй, только в положениях рук, которым, как явствует из цитаты, приведенной в начале данного раздела, придается существенное значение в идеализированном исполнении гендера. Базовый прием поразительно прост: «мужская» рука обращена тыльной стороной кисти на зрителя (подчеркиваемая в этом случае ширина ладони призвана воплощать силу, надежность, уверенность), тогда как «женская» кисть развернута боком, акцентируя тонкость пальцев и запястья. Рука, сжатая в кулак, также придает мужественности портретируемому – этот жест никогда не встречается в руководствах по позированию, напрямую или имплицитно адресованных женской аудитории, и, наоборот, преобладает в немногочисленных рекомендациях по мужскому позированию.
В следующей цитате видно, как различные варианты позы неизменно выстраиваются с использованием кулака – основного положения «мужской» руки: «Если не удается убрать двойной подбородок, просто подав голову вперед и вниз, можно попробовать закрыть его, поместив руку вашей модели перед ним так, чтобы двойной подбородок не был виден (опершись подбородком на кулак, положив сжатую в кулак руку на шею сбоку и т. д.)»[257]. Хотя способы убрать двойной подбородок рассматриваются и в советах для женщин и, по сути, не отличаются от изложенных выше, на «мужские» положения рук для читательниц наложен запрет: «Сжимать кисть в кулак во время съемки портрета и опирать на него голову не самая лучшая идея. Такая позиция выглядит тяжело и неестественно. <…> гораздо лучше будет подчеркнуть контур при помощи пальцев. Чтобы кисть руки выглядела расслабленно и естественно, попробуйте взять ручку двумя пальцами, а потом ее убрать, оставив руку в таком же положении»[258]. Женщинам также настойчиво рекомендуют «имитировать касание», а не опираться подбородком на кисть, так как это может привести к деформации контура лица, – тем самым законы репрезентации в очередной раз обнаруживают свою природу в противопоставлении обыденным, привычным жестам.
Авторы руководств по позированию сходятся в том, что руки модели не должны располагаться по швам – это выглядит «скучно» и вдобавок зрительно делает фигуру шире (что неприемлемо не только для женщин, но и для мужчин: так, рассматриваемый текст о позах для мужских портретов сообщает, что мужчина должен быть широк в плечах, но строен в талии). «Что делать с руками?» – проблема настолько распространенная, что она даже была вынесена в заглавие одной из публикаций по теме. Однако примечательно, что Люсьен Бадеа, сосредоточивший внимание на позах для мужчин, описывает это затруднение в категориях гендера, отсылая к мужской рациональности и «аутентичности»[259] (проявляющейся в данном случае в «природной» неспособности к позированию): «Вы должны придумать причину, по которой рука мужчины должна находиться там, где она находится. Иначе большинство мужчин почувствуют, что выглядят глупо, и им станет не по себе»[260]. «Причиной» для того или иного положения рук служит всевозможный реквизит, часто отсылающий к традиции парадного портрета с атрибутами профессиональных или дилетантских занятий: «футбольный мяч, гитара или еще какой-нибудь предмет, который оказался с собой у вашего клиента»[261].
Своеобразным «реквизитом» на мужских фотопортретах служит и одежда. Нередко по умолчанию предполагается, что позирующий для фотографии мужчина одет в деловой костюм (тем самым подчеркивается «парадность» ситуации фотографирования – значение, которое в случае женщин, как было показано выше, транслируется преимущественно через позу), который предлагает массу возможностей занять руки: «поправляя галстук», «поправляя запонки», «одна рука в кармане, другая придерживает перекинутый через плечо пиджак»[262]. На женских фотографиях роль одежды совершенно иная и находится в ином соотношении с предписываемым жестовым языком. Следующий фрагмент публикации «12 ошибок, из‐за которых мы не получаемся на фотографиях» хорошо иллюстрирует эти различия:
Проблема: из‐за мешковатой одежды фигура становится плохо различимой. А сам человек кажется намного шире.
Решение: чтобы хоть как-то подчеркнуть формы, поместите руки на бедра. При этом они должны располагаться спереди, кисти видны, а одна рука чуть выше другой. А лучше вовсе избегать мешковатой одежды на фотографиях[263].
Если мужской костюм скрывает очертания тела, выступая своего рода символической броней, и в то же время участвует в создании столь необходимых «углов» геометричного мужского силуэта, то женская одежда призвана максимально обнажать фигуру. Не буквально – многие авторы указывают на неуместность подобного эксгибиционизма («Не одевайся вульгарно: детали белья не должны вываливаться из-под одежды, впрочем, как и некоторые части тела»[264]), хотя существует отдельный жанр «будуарной» съемки и специальные руководства по нему, нередко чисто визуальные. Однако, как подчеркивается в приведенном фрагменте, одежда не должна скрывать «женственных форм» (вернее, работы тела, направленной на их производство в кадре), поэтому большинство экспертов по позированию предостерегают против свободной одежды для женщин, отдавая предпочтение обтягивающим фасонам. Примечательно также, каким образом положение рук выполняет функцию моделирования фигуры: на фотографии, иллюстрирующей «правильную» позу, руки визуально разбивают монолитную серую плоскость, образуемую топом и кардиганом, «рисуя» на ней очертания «песочных часов».
Наконец, заслуживает внимания специальное указание, что на «удачной» фотографии должны быть видны кисти рук. С одной стороны, это необходимое условие «выправления» эффектов неподходящей одежды: именно пластика кистей позволяет придать фигуре желаемую форму. Кроме того, как уже говорилось, тонкость и изящество повернутой боком ладони выступают одним из ключевых измерений фотографической женственности. Однако аналогичные советы вновь и вновь звучат в различных подборках, причем применительно не только к рукам, но и к ногам: «Не направляйте колени на камеру при позе облокотившись, так как будет ощущение, что у вас ноги ампутированные. При такой же позе вы можете опорную ногу спустить ниже и направить чуть набок. Попросите фотографа следить за тем, чтобы нога не выглядела отрубленной»[265].
Русскоязычные авторы особенно часто применяют медикализованный дискурс в отношении невидимых частей тела, описывая их как отсутствующие или ампутированные: «На первом фото допущена ошибка под названием „инвалид“ из‐за неправильного расположения руки, складывается впечатление, будто рука обрублена по локоть не делаем так ».[266] Подобные сравнения выявляют границы псевдоинклюзивного понимания красоты, озвучиваемого в большинстве руководств по позированию («нет некрасивых людей и каждый может засверкать, как звезда, важно лишь освоить несколько основных поз. Попробуйте, у вас точно получится!»[267]): люди с реальной инвалидностью не просто не вписываются в него, они заведомо исключаются из числа адресатов таких текстов, являясь в этом смысле по-настоящему невидимыми[268].
Как отмечалось уже неоднократно, советы по позированию для мужчин представляют собой редкость, и все же показательно, что в просмотренных нами подборках не встречается аналогов предписаниям демонстрировать на фотографии наличие всех конечностей: мужчина может убрать руки в карманы (одна из наиболее частых рекомендаций по работе с руками в мужском позировании) или заложить за спину, направлять в камеру локти, колени и ступни – даже перспективные искажения, по-видимому, не уродуют мужскую фигуру так, как женскую[269]. Именно для женщин существует императив тотальной видимости тела и необходимость представить себя в лучшем виде, выставляя напоказ «женственные формы». Как будет показано далее, эти требования нередко входят в противоречие друг с другом, и, закрепляя скопический режим, предписывающий женщинам быть полностью на виду, руководства по позированию в то же время учат обходить его, используя зоны невидимости внутри самой фотографии.