– Как звать Вас, леди? – всё так же сухо поинтересовался служитель данного заведения.
– А вас интересует какое имя? Которое я получила в этом мире или то, что дано от рождения? – поинтересовалась я, так как была уверена, что это очень важно.
– Оба. – невозмутимо ответил он.
– Юлия по рождению, а тут меня называют Ирика. – как можно спокойней ответила я ему.
– Ну, что ж Юлия-Ирика, держи кубок и выпей его содержимое, на любые вопросы и действия ты должна отвечать согласием, и если будет хоть малейшее сопротивление с твоей стороны, второй носитель метки пострадает.
– Что, сильно пострадает? – беря кубок, спросила я.
– Умрёт, – спокойно ответил тот мне.
У меня от услышанного чуть кубок не выпал. Эх, Юлька, чувствую, что тебя ждут крупные неприятности, но делать нечего, сама кашу заварила, так что теперь придётся идти до конца.
– Как я поняла, отказаться уже не могу? – решила уточнить, может, остался шанс остановить всё это.
– Ну почему же, можешь, – холодно ответил храмовник. Я только хотела вздохнуть от облегчения, как тот добил, – если второго носителя не жалко.
Понятно, ходу назад нет, обречённо подумала я и залпом выпила содержимое кубка. На первый взгляд мне показалось, что я выпила терпкое вино. Я даже успокоилась немного, но зря. Так как впоследствии все чувства и восприятие невероятно обострились, появилась невероятная лёгкость во всём теле, моё сознание было словно в тумане. Неожиданно почувствовала, что кто-то взял меня за руку, тело будто электрический разряд прошиб от этого прикосновения, от неожиданности я вздрогнула и попыталась выдернуть руку, но мне не позволили этого сделать, крепче сжав её. Я успокоилась и решила, что это опять служитель храма решил меня куда-то отвести, но, услышав его голос напротив себя, поняла, что тут находился кто-то третий. От осознания этого по спине пробежался неприятный холодок. Если бы не моё странное состояние, я бы, наверное, рехнулась от ужаса происходящего, но напиток делал своё дело, и я превратилась в безвольную куклу, которая позволяла с собой проводить разные манипуляции.
Я ничего не видела, а только пыталась понять, о чём меня спрашивают, ведь языка, на котором говорил служитель храма, я не знала, а когда от меня требовался ответ, то стоящий рядом со мной человек сжимал мою ладонь, тем самым давая понять, что пришла моя очередь отвечать. Меня даже не напугало, когда мне разрезали ладонь, и неизвестный переплёл свою руку с моей. «Может, я сейчас прохожу обряд с другим мужчиной, становясь его женой? Возможно, только так можно снять метку?» От этих мыслей стало невыносимо больно, словно острый нож пронзил моё сердце! А когда голос храмовника стих, а неизвестный стал меня раздевать, я осознала в полной мере весь ужас происходящего. Моё тело же, наоборот, с радостью откликалось на уверенные ласки неизвестного, а вот сознание вопило от отчаянья. Я поняла, что всё, больше я никогда не буду со своим зелёноглазым демоном, он потерян для меня навсегда.
Неизвестный взял меня на руки, положил на твёрдую поверхность и продолжил свои манипуляции с моим телом. Почему телом? Да потому, что крохотные зачатки моего сознания ещё не угасли, и я осознавала ужас своего положения. Сейчас я ненавидела себя за глупость и упрямство, ведь Глюк меня дважды отговаривал от этой затеи, а я? Как всегда никого не слушала и шла напролом, и в итоге сейчас я нахожусь в объятьях постороннего мужчины, которого даже не вижу, не говоря уже о том, что даже и не знаю, кто он такой.
Как противно всё это! Чувствую себя грязной. Как я завтра посмотрю в глаза ректору? Нет, это будет для меня невыносимо, я не смогу, я не выдержу этого! И тут до меня дошло, что Демиян мне не просто нравится, тут более глубокое чувство, не любовь, конечно, но и не просто симпатия, я даже не могу дать определения этому чувству. Но зато теперь я могу с уверенностью утверждать, что знаю вкус измены: горький и мерзкий, несмотря на то, что тело ощущает невероятное блаженство от действий незнакомца.
Я ещё надеялась, что дальше поцелуев не зайдёт, но когда почувствовала, что мощное тело мужчины осторожно опустилось на меня сверху, и он уверенным движением развёл мне ноги, устраиваясь между ними, я испугалась, вздрогнула, попыталась вырваться, но его сильная ладонь властно надавила мне на грудь, заставляя лечь обратно. Мужские руки стали меня ласкать, словно нежный шёлк, отчего по телу пробежала волна возбуждения, и предавшее меня тело вновь отозвалось на искусные ласки незнакомца, а остатки сознания стали покидать меня, только иногда словно мелкие искры появлялись и тут же гасли. Теперь был только он, его руки и губы, и моё желания стать с этим человеком единым целым. Я жаждала этого всем сущёством, и когда незнакомец резко вошёл в меня, я была готова кричать от восторга, я почувствовала восхитительное чувство наполнения.
Каждое его движение возносило меня на вершину блаженства, меня больше не существовало, теперь были только мы с ним, как единое целое. Его движения стали жёстче, я не смогла сдержать крик удовольствия. Мне казалось, что я не в состоянии выдержать страсть этого мужчины, я сгорю в ней без остатка, и когда думала, что это предел, во мне будто что-то взорвалось. Чувство эйфории переполняло меня, я тонула в волнах оргазма, которые просто накрывали меня одна за одной, и это было что-то невероятное. И тут неизвестный резко сорвал с моих глаз повязку.
– Клятва, мелкая, помнишь? – сквозь зубы прорычал ректор, сверкая изумрудными глазами, и выглядел он при этом ужасно злым.
А я? Что я могла сказать? Моё тело всё ещё сотрясало от неведомых ранее ощущений.
Мой разум был ещё окутан, словно дымкой, так что сейчас я была сама не своя, и ясность мышления у меня отсутствовала. Демон же, не отрывая от меня своего пронизывающего взгляда, который будто проникал до самых глубин моей души, озвучил своё желание, и ведь не одно, как впоследствии оказалось. Но под воздействием столь странного напитка из кубка я была готова дать согласие на всё, что угодно.
– Желаю дар от тебя, тот, что заключён в Эллари. Ты согласна вручить мне его добровольно? – резко входя в меня, спросил он.
– Да, – со стоном ответила ему, на большее меня не хватило, моё тело всё ещё сотрясало от ранее пережитого оргазма. Но его движение вновь пробудило во мне новую волну желания, которое захлёстнуло с головой. Сейчас я знала, кто предо мной, и жаждала продолжения, словно одержимая.
При слове "да" его глаза полыхнули красными всполохами, а горящий взгляд словно выжигал на мне печать принадлежности ему, и не только телом, но и душой, сердцем, разумом. Это было сравнимо с полным и безоговорочным признанием его своим хозяином. Уверена, случись это раньше, или находись я в адекватном состоянии, то точно воспротивилась бы этому. А сейчас, находясь во власти невероятной эйфории, я была, наоборот, невероятно счастлива, что теперь принадлежу ему душой и телом, и это самое правильное, и по другому быть не может.
– Ты принимаешь мой дар, заключённый в Элиар, что соединит нас навечно? – приподнимаясь на локтях и не отрывая всё ещё горящего взгляда от моего лица, задал он вопрос. И опять короткое…
– Да. – так как на другое я была всё ещё не способна.
Но стоило мне только это произнести, стало происходить нечто невероятное: в воздухе появился Эллари, а рядом с ним ещё один цветок, но только цвета он был золотистого. С минуту оба цветка парили над нашими сплетёнными телами, а потом резко устремились к нам. Мой цветок – к демону, он словно растворился в нём, чтобы тут же проявиться в виде серебристой татуировки на его груди.
Я была настолько поражена происходящим, что не заметила, куда делся золотой цветок демона, и только когда я почувствовала резкую боль в области предплечья, поняла, что тот тоже проник в меня, и теперь и у меня есть похожая тату на плече. Но на этом странности не закончились. От демона стали исходить еле заметные золотистые светящиеся нити, которые тянулись ко мне, а от меня, так же, еле заметные нити, но только серебристого цвета, потянулись к нему. Они словно проникали в нас, и было ощущение, что они привязывали нас навечно друг к другу.
– Вот теперь ты полностью моя, мелкая, – приглушённо сказал демон перед тем, как смять мои губы властным, собственническим поцелуем, после чего я потеряла связь с реальностью и растворилась в водовороте чувств. Было ощущение, что мы стали с ним единым существом, нет слов, чтобы описать мой восторг. Но всё прекрасное имеет конец, и это волшебство кончилось, когда ректор в последний раз вошёл в меня, издавая победный рык, и моя душа воспарила к небесам.
Когда дурман развеялся, и я постепенно стала приходить в себя, ко мне медленно стало возвращаться понимание того, что произошло. Меня просто накрыло гаммой чувств: растерянность, боль, отчаянье, злость на саму себя за глупость, и на него – за то, что он специально всё это подстроил, жестоко этим самым проучив меня. Мне было страшно посмотреть ему в глаза. Я не выдержала накала нахлынувших на меня эмоций и расплакалась, как маленькая девочка. Моё тело всё ещё сотрясало от первой в моей жизни истерики, когда почувствовала, как ректор взял меня на руки, и мы направились в открытый портал.
– Всё, тихо, маленькая, успокойся, – стал успокаивать меня доморощенный Макаренко, садясь в кресло, усаживая меня на колени и бережно прижимая к себе. При этом он не прекращал гладить меня по голове, но я не могла успокоиться. Как можно так просто после такого взять, и всё забыть?!
– Это жестоко! Я думала, что ты умрёшь, если я остановлю этот проклятый ритуал! Ты хоть представляешь, что я чувствовала в тот момент, пока напиток не отключил моё сознание?! – сквозь слёзы прокричала я.
– Да, жестоко, – не стал отрицать он, – но я предпочитаю, чтобы ты запомнила урок и впредь не совершала необдуманных поступков. Это лучше, чем потом хоронить тебя. Мне очень жаль, что тебе так больно, но это только ради твоего блага, поверь, теперь ты сто раз подумаешь, прежде чем совершить подобную глупость. Уму не постижимо! Ты даже не удосужилась поинтересоваться, что это за ритуал! – возмущённо воскликнул он.