Мы быстро добираемся до черного «Лексуса». Лео открывает передо мной дверь и кивает на сиденье из молочной кожи.
Стоп.
Что я творю?
– Садись, – мягко просит он, – армия стервятников дышит нам в спину. Лучше поедем ко мне.
– Зачем? – ошарашенно восклицаю я.
Лео склоняется и томно шепчет:
– Вдруг в порыве страсти я вспомню, кто ты такая…
У меня ускоряется пульс и горят уши. Взгляд задерживается на жестких приоткрытых губах мужчины, его щетине, острых скулах…
– Иди ты к черту! – краснею я.
– Да шучу я, Эми. За кого ты меня принимаешь? – Лео закатывает глаза. – Залезай в машину, а то простудишься под дождем. Я подвезу тебя, куда скажешь.
– Без тебя справлюсь, – рычу я и ухожу, захлопывая дверь «Лексуса» как можно громче: так, чтобы у Лео инфаркт случился.
За то, что он бросил меня, нужно бы гвоздем ему машину расцарапать. И лицо заодно. Его идеальное, мать его, лицо!
Я злюсь и бреду к скверу, но в следующую секунду вижу журналистов, а потом небо разражается громом – до того взрывным, что от страха я кидаюсь обратно и запрыгиваю в «Лексус», едва не сбивая удивленного Лео с ног.
Глава 6Очнись ты, чертов Шакал…
– Так и будешь молчать? – спрашивает Лео, останавливаясь перед светофором.
Я неосознанно поглаживаю мягкую белую кожу сиденья, любуюсь изумрудной подсветкой в салоне, а когда Лео это замечает, то скрещиваю руки и перевожу взгляд на окно. Дождь барабанит по крыше. Мне хочется опустить стекло и жадно хватать губами влажный воздух, смыть с себя напряжение, оставить его в каплях воды. Запах древесных духов Лео отныне меня раздражает. Хорошо еще, что он ароматизатор сменил. Раньше пахло кофе. А теперь… маком?
«Пахнешь, как маковое поле, Эми… говорят, если переходить маковое поле, то можно уснуть и не проснуться…»
Ночь в доме у моря. Наши поцелуи… слова Лео.
Зажмурившись, я трясу головой.
Черт! Черт! Черт! Проклятый Шакал! Как избавиться от воспоминаний?
– Все хорошо? – уточняет Лео, нахмурившись. – Ты не замерзла? Включить подогрев сидений?
– Просто отвези меня в центральный районный суд, – бормочу я, ковыряя ноготь.
Палец щиплет. Я случайно оторвала заусеницу. Гадство.
– Подрабатываешь там?
– Помогаю судье Фролову.
– Правда? Это мой хороший знакомый.
Я едва сдерживаю ироничное «Ха!». Именно Лео год назад посоветовал Фролову взять меня помощницей, но он этого не помнит.
– Почему ты избегаешь моего взгляда? – Лео подталкивает меня локтем.
Вздрогнув, я плотнее закутываюсь в плащ и глухо произношу:
– Тебе кажется. Я любуюсь видом за окном.
– Видом кладбища? – усмехается адвокат.
– Все лучше, чем тобой, – парирую я.
– Не знаю… девушки любят на меня смотреть, – лукаво замечает Лео.
Злость заставляет меня тотчас повернуться всем корпусом и прошипеть прямо адвокату в лицо:
– Ах да, прости, как я могла забыть! Конечно! Зачем наслаждаться видом за окном, когда ты каждое утро восхищаешься своей неописуемой красотой в зеркале.
– Почему утром? – недоумевает Лео и глубокомысленно добавляет: – И вечером. Перед сном. Ставлю зеркало на стол, зажигаю свечи и ужинаю с самым сексуальным мужчиной в мире. А потом благодарю бога за то, что он создал меня таким люксовым и неотразимым.
Он медленно склоняет голову в мою сторону и проводит рукой по своим темно-каштановым волосам. Издевается. Хотя с его трехдневной щетиной, властным взглядом и черным костюмом – образ очень даже брутальный… хочется прикоснуться к лицу мужчины, пройтись носом по скуле, щетине… Лео подмечает то, с каким огнем в глазах я изучаю его внешность, и нахально ухмыляется, а затем вновь возвращает себе отстраненный строгий вид, обгоняя по встречной полосе синий джип.
По моему телу прокатывается волна жара. Зараза! Идиотский Лео и его идиотская сексуальность. Руки чешутся стукнуть этого дьявола лбом о руль. Подпортить красоту. Однако проблема его самовлюбленности уходит на второй план, когда я осознаю, что мы едем куда-то не туда.
– Мне кажется… или мы свернули в другую сторону? Дорога в суд – налево, а не направо.
– Сначала я заеду по делам.
– Ты офигел? – кричу я.
– Господи, я скоро оглохну, – закатывает он глаза.
– Высади меня! – требую я, отстегивая ремень. – Что тебе надо? Почему ты прицепился? Сказал держаться подальше, а сам преследуешь меня! Чокнутый!
– Расскажешь, как мы познакомились? – спокойно интересуется Лео.
Тиканье поворотника заполняет паузу. Я не сразу отвечаю.
– Зачем?
– Хочу знать, – вздыхает адвокат, – на самом деле это ужасное чувство, когда из тебя вырвали кусок. Вдруг я что-то вспомню.
Тон его голоса заставляет мое сердце сжаться.
– Не плачь, – добавляет Лео. – Я не умираю.
– Не дождешься моих слез, – отмахиваюсь я.
– Так как мы познакомились?
Сенсорная панель аудиосистемы загорается. Лео переключает каналы радио.
– Эм… – Я прикусываю губы. – Ты меня спас.
– Спас? – удивляется он. – От кого?
– От одного… друга.
Он смеется.
– Ты настолько выводишь людей из себя, что даже друзья хотят тебя убить?
– Один парень попытался изнасиловать меня на парковке.
Я заглядываю в малахитовые глаза, с надеждой жду, что Лео вспомнит тот день, но этого не происходит.
– Отличный друг, – хмыкает адвокат. – И где он сейчас?
– Не знаю, не слежу за своими насильниками, – огрызаюсь я. – Моя очередь задавать вопросы. Почему ты заинтересовался мной?
Лео кивает на мою шею.
– Кулон с фениксом. Его мог подарить лишь я… и только кому-то важному. Поэтому я решил поискать информацию о тебе. И нашел договор о дарении моей квартиры маленькой девочке.
– Я знаю, что это символ твоей чокнутой мафиозной семейки. Его мог подарить и Глеб, скажем, – пожимаю я плечами. – И мне двадцать лет, хватит называть меня маленькой.
– Этот кулон я делал на заказ для матери. Это не просто знак моей семьи. Это символ, который предупреждает о том, кому ты принадлежишь, сообщает, что если кто-то к тебе прикоснется, то он покойник. Очевидно, что я хотел защитить тебя. Значит, ты была кем-то важным для меня.
– Ты куда разговорчивее, когда меня не помнишь, – отмечаю я. – Подожди, а ты помнишь, что Стелла скрывала от тебя Еву? Ты всю жизнь сестру мертвой считал!
– Ева настояла, чтобы я не злился на тетю. В семейном кругу мы все обсудили и пришли к компромиссу.
– Ух ты… С этой девушкой можно что-то обсуждать? Я думала, что Ева совершенно безумна. Ну… – кручу пальцем у виска. – Она же людей на куски кромсала, судя по фотографиям с мест убийств. Словно какой-то зверь. Еще и игры на выживание им устраивала. Мне казалось, что она совсем отбитая.
– Все сложно, – осекает меня Лео. – Откуда ты вообще о ней знаешь? Моей сестры официально не существует.
– Да, и виновата в этом Стелла! Она сделала из нее машину для убийств!
– Это сделало «Затмение».
– Не без помощи твоей тети! Она собственную племянницу превратила в безжалостное чудовище! Никого хуже Стеллы я не встречала. – Мне хочется вцепиться в пальто Лео и трясти, пока его мозг не перевернется. – Как ты мог ее простить?
– Я не простил. Но мы одна семья. И я понимаю, почему она так поступила. Ради семьи приходится идти на многое, Эми. Стелла вырастила меня, как родного сына. Я всем ей обязан.
– Понимаешь? – ужасаюсь я. – Как это можно понять?
Лео не отвечает, и я заставляю себя успокоиться, а потом уточняю:
– И где сейчас Ева?
– Не знаю.
– Лео… – Я касаюсь его плеча, жду, пока он повернет голову, и заглядываю в глаза. – Что с тобой случилось?
– Тоже не знаю, – повторяет он устало.
– Как это?
– Говорят, что я упал с крыши.
– Упал с крыши? – хохочу я, не в силах сдержать смех.
– Представь себе. Упал и ударился головой.
Лео тоже смеется.
– Не верю ни единому слову.
– И правильно делаешь, – поддерживает он с нотками раздражения. – Но так мне сказали, когда очнулся.
Я поджимаю губы, осознавая, что Лео тяжело говорить об этом. И мне хочется подбодрить его, сказать, что семья бы не лгала, но слова будут звучать неубедительно, ведь сама я в это не верю.
Стелла – родная тетя Лео по отцу – вполне могла сотворить подобное с племянником.
Отец Лео сел в тюрьму за покушение на убийство насильника дочери, а мать свихнулась, когда Лео было двенадцать лет. Стелла забрала племянника к себе. Она дала ему образование, воспитание и обеспечила всем необходимым. После смерти мужа, который был известным криминальным авторитетом, у Стеллы осталось огромное наследство, так что она могла позаботиться о племяннике. Однако у этой женщины проблемы с головой. Она состоит в тайном обществе и поддерживает его деятельность – истребление тех, кто является, как Стелла любит говорить: опухолью, которую нужно вырезать; тех, кто благодаря деньгам и связям уходит от ответственности. Звучит благородно… на первый взгляд. «Затмение» творит безбожные зверства, прикрываясь мнимой справедливостью.
От одной мысли о мрачной семейке Лео и о «Затмении» меня трясет.
– Зря ты приехал на место преступления, – перевожу я тему. – Дал пищу для размышлений журналистам.
– Со мной все понятно, а вот что ты здесь делала?
Лео мрачнеет. Его пальцы барабанят по рулю.
– Помогала другу, – моргаю я, не понимая, что его нервирует. – Он из органов.
– Виктор не просто из органов, – заявляет Лео. – Он из органов, которые следят за моей семьей.
Я сглатываю.
– На что ты намекаешь?
– Ты прекрасно поняла.
– Подожди… ты поэтому затащил меня в машину?
Шакал хмуро молчит, и я покрываюсь холодным потом, громко вскрикиваю:
– Останови машину!
– Я не отпущу тебя, Эми, – говорит он. – Пока не выясню то, что меня интересует.
– Выпусти сейчас же!
Мы останавливаемся на перекрестке, и я тянусь к дверной ручке, чтобы выскочить на улицу, но Лео вмиг дергает меня к себе, прижимает за шею к груди и держит, пока мы снова не набираем скорость. Я до того поражена, что беспомощно лежу на его груди, слушая быстрые удары сердца. Лицо горит огнем. Пальто расстегнуто, и щекой я чувствую твердые мускулы под рубашкой. Одна ладонь упирается в бедро Лео, а другая в рельефный п