– Не мог же он сквозь землю провалиться, – удивляется Лео.
– Пошли отсюда, пожалуйста, – прошу я, обнимая его.
Лео ведет меня к лифту. Там у дверей стоит Виктор и хмурится, разговаривая с кем-то по телефону. Похоже, у него пропадает сигнал. Когда мы подходим, он с воодушевлением выдает:
– Новое убийство. Всего полчаса назад.
Ева радостно хлопает. Лео окидывает ее нравоучительным взглядом.
– Я хочу поехать на место преступления с тобой, – прошу я.
– Боюсь, Фурса опять будет нервы мотать, солнце.
Еве не нравится, что Виктор называет меня солнцем, она театрально задирает нос.
– О, не будет… – отмахиваюсь я, – не в этот раз. Поверь.
– Ты успела с ним подружиться?
– Не то слово.
Лео молчит. Просто смотрит куда-то в черную пустоту коридора. Виктор удивленно моргает. Не стоит ему рассказывать о том, что Фурса пытался меня изнасиловать. По крайней мере, не сейчас.
Тем более… будет ли там вообще Фурса? Если Лео его убил, то… тогда Виктору точно нельзя знать, что со мной произошло. Он сразу догадается, кто избавился от следователя.
Остается надеяться, что Фурса жив.
– Я с вами, – твердо заявляет Лео.
И его, и мой взгляд возвращаются во тьму заброшенного крыла. Мы оба явно размышляем об одном: вдруг на меня напал не просто сумасшедший пациент?
Глава 26Убийца, который никогда не убивал…
– Сегодня твой счастливый день, солнце, – воодушевленно заявляет Виктор. – Сможешь посмотреть на труп. Почти свежий. Красота.
Пока мы с Лео сидели в «Лексусе», который он припарковал в квартале от места убийства, Виктор ходил на разведку. Коллеги из следствия сказали Шестирко, что Фурса не приезжал. Он вообще не отвечает на звонки.
У меня внутри все заледенело от этой новости, ведь скоро следователя начнут искать, и коллеги поймут, что он не в запой ушел, а пропал без вести. Его труп найдут. Теперь я знаю, что это не «если найдут», это «когда найдут». Сомнений не осталось.
Я потираю руки в попытке согреться, рассматриваю кладбище за домами. Ужасный район. Как можно жить рядом с покойниками?
Меня трясет и знобит. Я стараюсь это скрыть. Лео не убивал Фурсу… не убивал. Его никто не посадит.
А если посадят?
Из-за меня.
Не за то, что он был киллером «Затмения», нет-нет – его запрут в клетку из-за меня, за то, что он в очередной раз спас мою задницу.
Меня словно бьют кулаком в грудь, и я сижу, задыхаясь и скручиваясь изнутри, но сохраняю на лице равнодушие. Виктор не должен увидеть, что я боюсь, ему нельзя знать правду.
Лео. Защищал. Меня.
Это все случилось из-за моей глупости.
– Я возьму тебя с собой как помощницу, – говорит Виктор и переводит взгляд на Лео: – Тебя пригласить не могу, красавчик, уж извини. Если я приду изучать место преступления с главным подозреваемым, меня не поймут. А меня и так никто не понимает. Я, знаешь ли, слегка сумасшедший для них. Так что… нет. Точно нет.
– Интересно, почему они так решили? – саркастично уточняет Лео, не поворачивая головы.
С тех пор как мы приехали, он непрерывно смотрит прямо, о чем-то размышляя.
– Дашь нам пять минут? – спрашиваю у Виктора. – Нужно кое-что обсудить.
– Подожду у ворот.
Виктор подмигивает и закрывает дверь «Лексуса» с моей стороны.
– Хочешь спросить про Фурсу? – хмыкает Лео, постукивая пальцами по рулю.
Внезапно выражение его лица становится непривычно виноватым.
– Я должна знать, что ты с ним сделал.
– Зачем? – едва ли не раздраженно спрашивает Лео, как будто теряет над собой контроль, который так много для него значит.
– Чтобы понимать ситуацию!
– Ситуация следующая: сейчас мы прощаемся, – произносит он хрипло. – Я уезжаю. И больше мы никогда не видимся.
Лео продолжает избегать моего взгляда. Кожа на руле скрипит под его пальцами: до того крепко он вцепился.
– Что?
Мой желудок опускается куда-то вниз.
– Мне пора, Эми, – вздыхает Лео. – Меня держала только Ева. Я хотел забрать ее за границу, но она дала понять, что никуда не поедет. Я не могу ей указывать. Это ее выбор. Однако мне нужно ехать, пока «Затмение» вновь не… – Он поджимает губы, потом кусает их, уже не в силах сдерживать ураган, разрывающий его изнутри. – В общем, я… должен ехать.
Горло сжимается, и я не способна выдавить из себя ни слова о том, как возненавижу Лео, если он опять сбежит. Приходится перевести тему, чтобы вернуть голос и успокоить дыхание:
– Ты не рассказал Еве, что Виктор сделал в школе?
Пока Лео смотрит вдаль, я внимательно разглядываю его, наслаждаясь тем, как лучи закатного солнца касаются его аристократичного лица с красивыми, ровными и тонкими чертами, его жестких губ и щетины, каштановых волос. Сейчас Лео кажется мне особенно красивым. Видимо, потому что я уже чувствую горечь скорой потери, страх, что я отныне его не увижу. Он загадочен, холоден, далек и недоступен, как редкий экспонат под стеклом в музее, когда на самом деле этот экспонат горяч и взрывоопасен. Я вспоминаю наш поцелуй утром, как ладони Лео скользили по моему телу в душе, как он шептал мне на ухо, чего хочет.
У меня захватывает дух от этого мужчины.
И одновременно я ненавижу его за то, что он со мной делает, за то, сколько боли он мне причинил и собирается уничтожить меня вновь.
– Нет. Я сказал Виктору, чтобы он сам ей признался. Или расскажет Глеб. Не хочу лишать ее единственного друга, когда ей и так несладко. Не знаю, что между ними происходит, но вижу, что она стала более открытой, и на это явно как-то повлиял Виктор. Пусть он сам поведает правду. Если скажу я, то ей будет куда больнее… кажется, он ей нравится в очень глубоком смысле этого слова.
Я замечаю, как изменился настрой Лео по отношению к Виктору. Несколько часов назад он расчленить его хотел, а после разговора с сестрой гнев вдруг утих. Что Ева ему сказала, интересно?
– Не думаю, что Виктор позволит себе быть с ней, не рассказав о прошлом. Он не такой человек. Может, и был сволочью, но изменился.
Да и как вообще Виктор будет с убийцей? С другой стороны… это же Виктор. Он способен на любую авантюру: и завести дома дикую пантеру – в его стиле.
– Мне остается лишь надеяться. – Уголок губ Лео вздрагивает. – Прости, что вынужден прощаться вот так.
– Ты убил его, да? Фурсу, – тихо бормочу. – Я слышала твой разговор с Глебом в ту ночь, слышала, как ты говорил, что не рассчитал силы. – Лео открывает рот и качает головой, наконец-то поворачиваясь в мою сторону, но я отсекаю его мысль: – Нет! Не смей лгать. Я не идиотка.
– Хорошо, да. Я думаю, что… он не выжил. Я убил сотрудника следствия, Эми. Того самого, кто ведет мое дело. Ты ведь понимаешь, в каком я сейчас дерьме, да?
Чтобы пересилить ужас, который едким туманом врывается в мой разум вместе со словами «я убил», приходится чуть ли не до крови прикусить щеку изнутри.
– Не понимаю. Глеб ведь поехал к нему в тот вечер, так? Он должен был увидеть труп.
– Только вот он его не увидел.
– Тогда почему ты думаешь, что Илларион мертв?
– Потому что у него не было пульса, Эми! Кто-то утащил труп. Значит, я на крючке.
– А вдруг нет? – Я чувствую слезы на глазах. – Вдруг ты ошибаешься? Вдруг он жив? Ты не можешь просто взять и сбежать! Снова…
– Даже если ошибаюсь, – он вытирает большим пальцем слезы с моей щеки, – расследование на днях завершится. Все против меня. И ты уже давно поняла, что это единственный шанс уйти из «Затмения». – Малахитовые глаза Лео скользят по моим губам, будто мужчина хочет податься вперед, но запрещает себе, поэтому лишь хмурится и глубоким голосом добавляет: – По-другому они меня не отпустят.
Его взгляд кажется стеклянным, когда он намеревается попрощаться со мной в последний раз, и я хочу выпрыгнуть из машины, только бы не слышать этого, ведь с уходом Лео в моем сердце провалится фундамент в том самом месте, которое я ретиво восстанавливала после исчезновения Лео, там снова образуется черная пропасть.
Я так и не смогла отказаться от Лео.
Он вернулся.
И опять бросает меня.
Так будет всегда.
Говорят, что иногда нужно просто сдаться, принять неизбежное, и сейчас я ловлю себя на мысли, что пришло время и мне перестать сажать семена на мертвой земле.
– Знаешь, – я открываю дверь и выбираюсь из «Лексуса», – самое ужасное в нашей истории, что я всегда любила тебя намного больше, чем ты меня. Еще до потери памяти. Хотя… кого я обманываю? С чего я вообще решила, что ты меня любил? Я была готова отдать ради тебя все. А ты просто бросил меня. Исчез. Сбежал. И делаешь это снова. Беги. Проваливай, куда хочешь. Надеюсь, там ты будешь счастлив. Прощай, Лео.
Я резко закрываю дверь. Раздавшийся хлопок кажется мне собственным падением с высоты и ударом о землю… о реальность, где мы никогда не могли быть счастливы.
– Эми, – надрывным голосом зовет Лео, но я несусь по дороге, лишь бы его больше не слышать.
Никогда.
– Ты плачешь? – спрашивает Виктор, касаясь теплыми шершавыми пальцами моего лица. – Что эта сволочь тебе наговорила?
– Не важно. – Голос дрожит, но я изо всех сил стараюсь отвечать спокойно. – Мы идем в дом?
– Уверена? Ты выглядишь как сдутый шарик.
Янтарные глаза Шестирко будто погружаются в мои, желая, чтобы я поделилась тем, что спрятано глубоко в душе.
Я сцепляю пальцы, чтобы они не дрожали.
– Сам ты шарик. Уверена. Мне нужно отвлечься. И я хочу увидеть, что происходит. Пожалуйста.
Виктор вздыхает и кивает на белый кирпичный забор, у которого стоят машины правоохранительных органов.
Я молча бреду за другом. Каждый шаг отзывается болью, желанием упасть на колени и лить слезы, словно Лео не уехать решил, а умер и одно из надгробий за домом жертвы принадлежит ему. Однако его имя выбито не на куске холодного камня. Оно вырезано в моем сердце. Я знаю, что каждый раз, когда я буду вспоминать Лео, это клеймо будет обжигать и ныть.