– Нас не должны видеть вместе. Учитывая, как обстоят сейчас дела.
Он хмурится.
– Так зачем вообще ты пришла сюда?
Я обхватываю себя руками, глядя на свои ноги.
– Потому что... Ты хотел меня видеть, – мой взгляд направлен на него. – Я сделала так, но не должна была. Это... – говорю я, указывая между нами рукой, – то, что произошло прошлой ночью, больше не повторится. Я – помощник прокурора...
– Знаю, – перебивает он. – Ты говоришь мне об этом постоянно.
– Говорю, потому что это правда.
Грейсон сокращает пространство между нами, делая шаг ко мне.
– А если бы все было иначе?
– Но это не так.
– Но если бы было? – спрашивает он, пристально глядя на меня.
Свои мысли я держу при себе, и сжимаю губы.
– Грейсон, я не могу...
Разочарование мелькает в его глазах. Грейсон отворачивается от меня.
– Мне жаль, что я поцеловал тебя прошлой ночью, – говорит он. Его голос тихий, и он разбивает мне сердце. – Я был немного не в себе. Этого больше не повторится.
– Хорошо, – говорю я.
Что я еще должна сказать? Рада, что он не смотрит на меня прямо сейчас, потому что знаю, что разочарование, которое пронзает меня внутри, отражается на моем лице.
Грейсон поворачивается ко мне. Его выражения лица серьезное, и то, как он говорит, тоже.
– Когда, я сказал, что сожалею, Мел, я имел в виду, что сожалею о том, что заставил тебя почувствовать, когда поцеловал. Меньше всего на свете, я хотел доставить тебе неудобства. Но... – он делает большой шаг в мою сторону, его длинные ноги преодолевают расстояние между нами.
Грейсон настолько близко, что мне приходится наклонить голову назад для того, что бы видеть его лицо.
– Я не сожалею о том, что это произошло. Никогда не буду об этом сожалеть. Потому что я хотел поцеловать тебя. Черт возьми, я хотел поцеловать тебя, – он смотрит на мои губы. – Я хотел поцеловать тебя с той самой минуты, когда впервые увидел.
Он переводит свой взгляд от моих губ к глазам. Я начинаю дрожать.
Черт возьми. Я попала.
Открываю рот, пытаясь что-то сказать. Не имею ни малейшего понятия, что именно, поэтому снова закрываю рот.
Грейсон проводит рукой по своим волосам.
– Знаю, ты не хочешь, чтобы что-то было между нами, и я отступлю. Но хочу, чтобы ты знала о том, что я чувствую. Больше я не буду поднимать эту тему.
Моё сердце падает.
Моё сердце кричит, о том, как я хочу быть с ним! Вот в чем проблема. Я хочу его и не могу быть с ним.
Как я могу сказать, что чувствую, не говоря ему об этом?
Я рассеянно тру лоб кончиками пальцев. Делаю глубокий вдох и говорю.
– Грейсон, моя работа – все для меня. Абсолютно все. Я очень много вкалывала, чтобы попасть туда, где нахожусь сейчас, и я все еще не там, где хочу быть. Хочу пойти дальше. Хочу быть когда-нибудь прокурором штата. И не буду ничего делать, что может подвергнуть меня риску.
Он наклоняется и берет мяч в руки. Держа его между своими большими ладонями, он смотрит на него, и говорит.
– Я все понимаю, Мел. Я знаю. Хотел бы, чтобы все было по-другому, но это уже произошло, – мужчина снова смотрит на меня – Но я должен знать. Если бы все было иначе. Если бы у меня не было этого обвинения. Мы были теми, кем мы есть, и я поцеловал бы тебя…
Я перебиваю его.
– Если бы ты не был замешен в этом обвинении, тогда мы никогда не узнали бы друг о друге. Мы находимся в разных социальных кругах.
– Прекрати уклоняться и просто ответь мне на проклятый вопрос.
Во рту пересыхает. Он знает правду. Грейсон знает, что я была бы с ним в мгновение ока. Не знаю, зачем он заставляет меня это говорить.
Ни один из нас не произносит ничего вслух. Потому что это не приведёт ни к чему хорошему. Простое напоминание нам о причине, по которой мы не можем быть вместе. Я выбрала промолчать, и напомнить Грейсону о том, почему мы не можем быть вместе.
– Я помощник прокурора штата, который выступает против тебя в суде, Грейсон. Кроме этого, ничего другого не имеет значения. «Что, если» и «может быть» – бессмысленны. Важно то, что здесь и сейчас, а это значит, что произошедшее прошлой ночью больше никогда не повторится.
Глава 15
Лицо Грейсона темнеет. Гнев, разочарование и печаль мелькают в его глазах. Это адская комбинация, которую можно увидеть на лице мужчины. Его челюсть крепко сжата, мышцы на лице напряжены.
– Я не принимаю такого ответа, – говорит он и бросает мяч на землю.
В этот же миг мое лицо оказывается в его руках, всем телом он прижимается ко мне, и целует меня снова и снова.
На этот раз, я не буду его останавливать. Не могу, даже, если бы захотела. Я расслабляюсь. Он целует меня со страстью и интенсивностью, которую я никогда раньше не знала.
Резко прерывая поцелуй, Грейсон прижимается своим лбом к моему.
– Как ты можешь сожалеть о нашем поцелуе? – спрашивает он, прикасаясь к моим губам. – Я хочу тебя. Ты хочешь меня. У нас все может получиться.
Я открываю свои глаза.
– Как? Потому что не знаю, как мы можем все уладить.
– Откажись от этого. Если дело по обвинению меня будешь вести не ты, тогда проблем не будет.
– Не могу, – произношу я, качая головой.
Я должна рассмотреть его случай. И если то, что я услышала раньше, правда, тогда Бен, мой босс, которым я когда-то восхищалась, может подставить Грейсона ради собственной выгоды. И если не я, то кто его остановит.
– Я помощник прокурора штата, – говорю Грейсону, делая вид, что это единственная причина. – Мне не разрешено передавать дело другим.
Выдыхая, он легко проводит своими губами по моим, и говорит.
– Я хочу всего с тобой.
Я обхватываю рукой его запястье.
– Знаю, – я хочу этого тоже. – Но не вижу...
– Не говори так, – перебивает он меня. – Просто... не говори.
Я трепетно даю своё согласие, позволяя ему нежно целовать меня.
Делаю небольшой шаг, создавая расстояние между нами. Мне нужно собраться с мыслями. Грейсон ловит меня за руку, как будто боится, что я убегу.
Я осматриваю поле.
– Ты тренировался весь день? – спрашиваю я, пытаясь отвлечь мужчину от того, что происходит между нами.
– Да, я тренировался весь день здесь. Мне нравится находиться на поле и держать мяч.
Я понимаю его чувство. Кроме того, что я люблю быть в суде, и разбираться с плохими парнями.
Вытягивая руку из моей, Грейсон поднимает мяч с земли и бросает его через все поле
– Вау. Понимаю, почему они тебе платят большие деньги. У тебя очень сильные руки.
– Футбол – единственное, в чем я хорош. Если я больше не смогу играть... тогда не знаю, что буду делать, – говорит он.
Его голос печальный, от чего сжимается моё сердце.
– Так зачем нужно было рисковать всем и принимать наркотики той ночью в клубе, – говорю я, прежде чем успеваю осознать и остановить себя.
Грейсон не смотрит на меня. Ничего не говорит. Просто стоит, и не шевелится. Хоть, мой вопрос и был справедливый, я чувствую себя сукой. Часть меня чувствует, что я использую его, но, знаю, что это не так.
Я хочу знать, что он скрывает, потому что ничто из того, что его поймали с наркотиками, не имеет для меня никакого значения. Хочу, чтобы он был искренним со мной. Жаль, что тактика прямого нападения не работает с Грейсоном. Я быстро учусь.
Делаю шаг ближе.
– Я никогда не умела бросать мяч так далеко, – говорю ему. – Я наблюдала за твоей игрой, и не знаю, как ты делаешь так, что он пролетает с такой точность через все поле.
– Годы практики. Проведённое время на поле, в любую погоду, – Грейсон поднимает ещё один мяч с земли. – Вот, я покажу тебе, как бросать.
– Я не знаю, – делаю шаг назад. – Это будет ужасно.
Он тихо смеётся. Его смех заставляет меня улыбаться.
– Это не будет так ужасно.
– Я опозорюсь. Никогда не была хороша в спорте.
– Я научу тебя играть в американский футбол, – он протягивает мне мяч.
Никаких просьб нет в его голосе, только требование.
– Отлично. Но тебе лучше не смеяться надо мной, – говорю я, забирая у него мяч.
– Не буду смеяться, обещаю, – говорит Грейсон, вставая позади меня, чтобы поддержать. Я чувствую каждый дюйм его тела. Я в полной боевой готовности. – Хорошо, это то, что ты должна сделать, чтобы бросить мяч в идеальную спираль.
– Что? – спрашиваю я, глядя на него через плечо. Грейсон намного ближе, чем я думала. Так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке, когда он говорит.
– Это способ передачи мяча другому игроку. Мяч движется по воздуху, вращаясь вот так, – говорит Грейсон, поворачивая медленно мяч. – Вся игра вращается вокруг идеального пасса.
Хорошо.
– Итак, держи мяч крепко. Помести пальцы на шнурки. Правильно, – говорит он, направляя меня. – Тебе нужно немного пространства между руками и мячом, – Грейсон перемещает мяч в нужное положение.
У меня захватывает дыхание от его прикосновений
– Прекрасно, – говорит он. – Теперь подними мяч высоко к груди. Расслабь плечи и руки, – он прижимает свои руки к моим плечам.
Когда Грейсон прикасается ко мне, стоя так близко... это пытка для меня.
Лучший вид пытки.
– Хорошо, теперь расставь ноги на ширине плеч. Да, вот так, правильно, – Грейсон хвалит меня за то, как я ставлю ноги в правильное положение. – Теперь перемести семьдесят пять процентов своего веса на заднюю ногу.
– Семьдесят пять. Это очень специфично.
– Я особенный парень, – ухмыляясь, говорит Грейсон.
Чувствую эту ухмылку как мягкую ласку между своими бедрами.
– Теперь, – говорит он, и передвигает свои руки к моим бедрам. – Когда ты двигаешься для броска, сдвинь свой вес с задней части ноги на переднюю.
Грейсон раскачивает мое тело вперед, демонстрируя, как правильно, и его бедра прижимаются к моему заду.
Я чувствую, как что-то подталкивает меня сзади. Мне нужно сдержать свой стон.
– Понятно?
– Ммм.. – я не осмеливаюсь говорить, потому что боюсь сказать что-то лишнее.