Как только дверь за ним закрылась, Тори уронила руки. Бумаги разлетелись по полу. «Приятных сновидений». Тори знала, что стоит ей закрыть глаза, как она увидит лицо Джоша, а сны, если ей вообще удастся заснуть, будут мучительными, беспокойными, жаркими — какими угодно, только не приятными.
6
Рассветный луч, проникший сквозь планки жалюзи, упал на лицо Джоша. В любой другой день он просто перевернулся бы на другой бок и заснул бы снова, но сегодня ему не давала спать мысль, что совсем рядом, отделенная от него всего лишь стенами коридора, спит Тори. Джош представил ее роскошные волосы, разметавшиеся по подушке… и окончательно проснулся.
Кляня прихоти хозяев отеля, вздумавших оформить номер в тонах одуванчика, Джош встал с кровати и отдернул желтую занавеску. За окном падал снег, на его пикапе лежал свежий слой примерно в дюйм толщиной. Тори обрадуется. Уроженка солнечной Калифорнии, она любила снег. Джош удивился, что прошло восемь лет, а он до сих пор отчетливо помнит ее рассказы о себе, о детстве, помнит все, что их связывало.
Тори…
Джош давал себе слово не допустить, чтобы личные отношения повлияли на деловые, но он уже чувствовал, что нарушит данное себе обещание.
«Предлагаю не бежать от проблем, а попытаться разобраться в том, что между нами происходит». Он ляпнул это, не подумав, но оно и понятно: он так сильно желал Тори, что почти лишился способности мыслить здраво. И то, что они уехали из «Сноу-палас», не помогло ему заглушить желание. Но, когда он почти открытым текстом предложил Тори заняться сексом, чтобы решить все проблемы в их отношениях, она отреагировала совсем не так, как Джош рассчитывал. Она явно испугалась и прижала к себе бумаги, как будто хотела от него отгородиться. Разве он предложил ей что-то плохое?
До сих пор Джошу удавалось сохранять дистанцию, потому что он боялся поставить под угрозу их деловые отношения. А еще потому, что не хотел лишний раз услышать, что времена, когда он щекотал себе нервы на крутых склонах, миновали. Но что плохого, если до того, как их с Тори пути снова разойдутся, они проведут вместе несколько горячих ночек? Кому от этого будет вред?
Если у нас ничего не получится в личном плане, рассуждал Джош, это не должно повредить делу: как настоящий профессионал, Тори просто этого не допустит.
Возможно, он с самого начала оценил ситуацию неправильно. Может быть, ему следовало найти способ удовлетворить непреходящее влечение к Тори, вместо того чтобы бороться с ним. Если бы он позволил себе пойти на поводу у похоти, возможно, это ослабило бы напряжение. Своими безуспешными попытками бороться с влечением он ничего не добился. Ему, во всяком случае, точно не стало легче.
Джош решительно откинул одеяло и встал с кровати. Потирая подбородок с отросшей за сутки щетиной, он пошел в ванную, когда зазвонил телефон.
— Слушаю! — рявкнул Джош.
— Ты бы видел эту трассу! — прокричал в трубку Брайан Рейли сквозь шум, обычно сопутствующий соревнованиям.
Джош с тоской вслушивался в смех, крики, музыку, голос комментатора из громкоговорителя… Два года назад он был одним из главных действующих лиц на этом празднике жизни.
— Ближе к делу, Брайан. У меня полно работы.
— А я думал, это и есть твоя работа. Разве леди-босс не полагается быть сейчас здесь и смотреть отборочные соревнования? Я хочу сказать, это помогло бы ей еще удачнее рекламировать твою фирму.
Джош вздохнул. Брайан прав. Узнав, что Джош не сообщил ей о предстоящих соревнованиях, Тори расстроилась. Вряд ли она поймет, почему он не предложил ей присутствовать на соревнованиях в качестве своего рекламного представителя. Но Джош думал не о том, как с большей пользой использовать время Тори, а о том, как подольше побыть в ее обществе самому.
— А ты, оказывается, умнее, чем можно было подумать, судя по твоему яркому костюму.
В трубке повисло молчание.
— Ты имеешь в виду, что она хотела бы присутствовать?
Джош привел Брайану объяснение, которое приводил самому себе на протяжении последних суток.
— Мы пока не готовы представить себя широкой публике. Сначала нужно все подготовить, напечатать рекламные буклеты, продумать наружную рекламу. Тори сейчас полезнее быть здесь. — Подальше от того, что напоминает мне обо всем, чего я лишился, добавил он мысленно.
— Тебе виднее, Джош, но про тебя многие спрашивают.
— Правда?
— Ну, вообще-то спрашивают про новые модели лыж, но все знают, что за ними стоишь ты. А тех, кто не знает, просвещает Тони. — Брайан имел в виду сына Греты. — Этот малец на тебя просто молится.
Неплохо. Тори обрадуется, что о продукции «Грант Спортс» уже ходят слухи. И еще сильнее рассердится, что Джош не предупредил ее о соревнованиях. Она наверняка не поймет его доводы — пока не поймет, ведь он сам их толком не понимал.
— Мы вернемся послезавтра, соревнования еще не закончатся.
— Отлично, я всем скажу, что ты покажешься публике. До встречи, старина.
— Подожди…
Но Брайан уже отсоединился и не узнал, что Джош не намерен присутствовать на соревнованиях. Он собирался послать Тори выполнять ее работу, но сам пока не был готов к тому, чтобы наблюдать, как другие наслаждаются тем, чего он с недавних пор лишен. Однако сейчас факт, что он не сможет участвовать в соревнованиях, почему-то причинял меньшую боль, чем неделю назад, и Джош невольно делал вывод, что этим он обязан Тори Лоуэл.
Повесив трубку, Джош пошел в ванную. Даже если бы он заранее знал, что Тори рассердится на него из-за этих соревнований, он все равно поступил бы так, как поступил. В конце концов, в их любимой игре «правда или вызов» он всегда выбирал последнее, с какой стати изменять традиции?
Тори с большим трудом заставила себя спуститься к завтраку. Джош постучался в ее дверь чуть ли не на рассвете, но тогда она отказалась выйти и спустилась только в девять часов утра. Даже такая приманка, как свежий снег, не подняла ее с постели раньше. Идя по коридору первого этажа в сторону кухни, Тори услышала жужжание кофемолки, смех Джоша и голоса. Почувствовав аромат кофе, она невольно ускорила шаг.
— Доброе утро, Тори.
Джош стоял у плиты с лопаточкой в руках. Судя по запаху, он жарил оладьи. Женский фартук в цветочек, повязанный на талии, не только не выглядел на Джоше нелепо, но, как ни странно, подчеркивал разворот плеч и еще более усиливал впечатление силы и мужественности, исходящее от внушительной фигуры.
— Миссис Уолт назначила меня дежурным по кухне, чтобы я зря не путался под ногами.
Хозяйка, худощавая женщина лет пятидесяти, орудовавшая в кухне в свитере и вельветовых брюках, приветливо улыбнулась Тори и заговорщически прошептала:
— Пусть привыкает. Я и мужа всегда пристраиваю на кухне к делу.
Джош мурлыкал под нос песенку и, казалось, не слышал. Хозяйка отодвинула от стола стул с высокой спинкой.
— Садитесь, милочка, сейчас мы вас обслужим.
Тори замялась, она привыкла сама себя обслуживать.
— Кофе черный или с молоком? С сахаром или без? — спросил Джош.
Он явно включил свое обаяние на полную мощность, к встрече с таким Джошем Тори была не готова. Ей даже показалось, что он слишком уж любезен.
— Без молока и без сахара.
Тори села за стол. По-видимому, Джош, как и их хозяйка, — «жаворонок», только этим Тори могла объяснить его благодушное с утра настроение. Вряд ли он имеет на нее какие-то виды, он для того и удрал, поджав хвост, из Вейла, чтобы избежать повторения пройденного.
— Джош мне рассказал, что вы организовали рекламный тур, — сказала миссис Уолт. — Кстати, спасибо за апельсины. Мне не терпится их попробовать.
Ответить Тори не успела, Джош поставил перед ней чашку кофе и сказал:
— На, выпей, сразу повеселеешь.
Как же он любезен. До приторности!
Миссис Уолт стала чистить апельсин.
— Какой аромат!
Она включила соковыжималку, и разговор пришлось прекратить, чему Тори была только рада. По утрам она обычно была молчалива, во всяком случае, в первый час после пробуждения. Работая допоздна по вечерам, она старалась не назначать деловые встречи раньше полудня, чтобы утром заниматься делами, не требующими умственного напряжения. Тори была совершенно не готова встретиться с утра пораньше с Джошем, хлопотавшим у плиты. Чисто выбритый, с лопаточкой в руках, он выглядел как мужчина, на которого можно положиться. Но Тори-то знала, что это впечатление обманчиво. К тому времени, когда соковыжималка затихла, Тори успела глотнуть кофе и почти почувствовала себя человеком. Она встретилась взглядом с Джошем.
— Предлагаю сегодня отправиться в Глоксбург.
Джош наклонился над столом, ставя перед Тори тарелку с оладьями. От его близости Тори почувствовала голод, который невозможно утолить даже самыми вкусными оладьями.
— Звучит заманчиво.
То ли Тори послышалось, то ли в голосе Джоша и впрямь прозвучал интимный подтекст, но по ее коже побежали мурашки. Джош отошел к плите.
— Нам ехать напрямик по Северному шоссе.
Миссис Уолт попробовала свежевыжатый сок.
— Божественно! Хорошо, наверное, жить в Калифорнии и каждый день пить эту амброзию. Но жизнь в Колорадо тоже имеет свои приятные моменты, — продолжала миссис Уолт. — Правда, Джош?
— О да.
Джош повесил фартук на крючок и сел за стол рядом с Тори.
— Например, романтические ночные прогулки, все бело от снега, на черном небе сверкают звезды… А как приятно посидеть холодным зимним вечером у пылающего камина…
С этим Тори не спорила. С тех пор, как она впервые побывала в Скалистых горах, снег и горы настраивали ее на романтический лад. Во время своих частых деловых поездок, окруженная людьми, она не раз вспоминала ощущение изолированности от мира, какое испытываешь в одинокой горной хижине, особенно когда за окном падает снег. Она вообще любила снегопад. Вид пушистых снежинок, медленно опускающихся на землю, навевал на Тори покой и умиротворение.