— Почему я?
— Ты единственный на ногах стоишь, и, кроме того — ты самый быстрый.
Лесть действует на козлов совершенно так же как и на людей. Сигизмунд приосанился и легкой трусцой двинулся к углу. Но не успел он достичь поворота, как из-за него вылетела темная фигура.
Произошло нечто напоминающее дорожную аварию. Выскочивший из-за угла Бульк не успел остановиться и врезался в козла. Осознание того, что старые подметки плохо защищают от рогов, оказалось ужасно болезненным.
Сигизмунд, огорошенный ударом, сел на мостовую.
Бульк повалился на колени и от боли разжал ладони.
Меч с прозрачным лезвием и золотой рукоятью сиротливо брякнулся на асфальт.
— Держи его! — крикнул Арс, но первым сориентировался Тили-Тили. Его палка с глухим хрустом обрушилась на голову ученика сапожника.
— Ой, — сказал тот и мягко повалился на мостовую. Из-за угла, изрыгая проклятья, вылетел сержант Калис.
Споткнувшись о поверженного героя, он покатился кубарем, но за ним уже спешили маги с посохами наперевес и командующий ими (по крайней мере, пытающийся это делать) лейтенант Лахов.
Увидев поверженным главный источник беспокойства, он едва не прослезился.
— Веревки, сержант! — этот приказ прозвучал почти ласково. — Вяжите его!
Васис Ргов прошипел что-то, сделавшись вдруг похожим на йоду, и принялся споро бинтовать лежащего без сознания героя. Прямо поверх геройского костюма из старых подметок.
Маги тем временем столпились вокруг меча. Тот лежал на мостовой, и по лезвию бежали свирепые синие искры.
— Ага, — сказал старший из волшебников, — попался, голубчик? Сейчас мы тебя упакуем! Давайте ларец!
— Я думал, это только мне голоса слышатся, — сказал сержант Калис, щупая образовавшуюся на лбу шишку. — Или все волшебники с пустыми местами разговаривают?
Маги не обратили на высказывание стражника никакого внимания. Откуда-то (скорее всего, из под чьей-то мантии, поскольку груза у группы быстрого реагирования никакого не было) появился вытянутый ларец из кости. Крышку, бока и днище густо усеивали магические знаки.
Меч аккуратно подцепили посохами, и так бережно, словно он был любимой игрушкой ректора, сделанной из хрупкого стекла, перенесли в ларец. Щелкнул замок.
— Вот и все, — командир группы быстрого реагирования утер со лба честный трудовой пот. — В университет, шагом марш!
— Ух и надеремся сегодня! — сказал снайпер Питерски соседу, близоруко щурясь за очками.
— А то! — ответил тот, постанывая от переполняющего душу энтузиазма и боли в суставах.
— Не хотел бы я побывать на их пьянке, — заметил лейтенант Лахов. — Ужасное зрелище, должно быть. Эй, я выпил эту кружку или кто-то другой? Ой, в кувшин упали мои вставные зубы…
— Да, там, где обмениваются такими репликами, не место страже, — согласился с командиром Калис.
— Ты уже зачитал задержанному права?
— Да ладно, лейтенант, какие права, — устало отмахнулся Калис. — Узнает о них в камере!
— Мысль здравая, — Лахов поправил шлем, чтобы тот как можно красивее сидел на голове. — Берите его, и пошли! Раз-два! Раз-два!
Торопливые удалились строевым шагом. Студенты, на которых до этого момента никто не обращал внимания, начали выходить из ступора.
— Что это было? — спросил Рыггантропов. — Я типа не догоняю!
— Все не догоняют, — печально вздохнул Арс, оглядывая перепачканную и порванную мантию, — нам даже «спасибо» не сказали! А ты еще хотел, чтобы нас наградили!
Козел, к которому относилась последняя реплика, обиженно проблеял.
— Если бы это зависело от меня, вы все получили бы по награде! — сказал он. — Но увы, мир несправедлив. Истинные герои всегда остаются в тени! Никто и не вспомнит, что от злодейского Убийственного Башмака город избавил я, четырехногий копытный Сигизмунд!
— Мы будем помнить, — неискренне пообещал Арс, поднимаясь с земли. — А теперь пошли по домам. Чего тут торчать…
— Это уж точно, — Рыггантропов зевнул так, что с соседних улиц отозвались собаки. — Если уж не получилось стать героями, попробуем хотя бы выспаться!
Эпилог 1В тот же день
— Проходи, дружище, располагайся. Чувствуй себя как дома, — радушный голос тюремщика был почти таким же жирным, как и он сам. Бульк ощущал, что его звуки оставляют на ушных раковинах скользкие следы.
— И тут я буду сидеть? — ученик сапожника оглядел крохотное помещение, назвать которое комнатой не поворачивался язык. Голые каменные стены, такие же пол и потолок, дыра в углу, охапка соломы в другом — вот и весь уют.
От подобного пейзажа заболели полученные во время допроса синяки.
— Тут-тут, — благодушно кивнул тюремщик. Он занимал весь выход из камеры, и хотя Бульк Он был не связан, у него даже не появилось мысли о том, чтобы поднять руки на эту тушу. — А что, не нравится? Скромно и со вкусом! Зато никакой пыли! И крыс нет. Маг, что до тебя тут сидел, Настрюдамус его звали, всех вывел. Кормежка три раза в день, не шибко обильная, но ничего. Некоторые даже называли ее «диета». Лишнего веса точно лишишься!
Бульк Он грустно вздохнул. Что такое лишний вес, он не знал в принципе.
— Ничего, паря, через пару лет привыкнешь, — тюремщик ободряюще похлопал нового узника по плечу, отчего тот едва не упал, — давай, обживайся!
Лязгнула закрывшаяся дверь.
— Через пару лет? — безнадежный вопрос Булька оказался адресован стенам.
Неудачливому герою оставалось только опуститься на пол и предаться размышлениям об изменчивой природе законов вероятности. Что он и не замедлил сделать.
Эпилог 2Через пять дней
— Апчхи! — в тишине подземелья чих прозвучал почти как гром. — Эта проклятая пыль!
— Вы в порядке? — прохфессор предметной магии невольно вздрогнул. Идти в подземелья, пользующиеся дурной славой, пусть даже с ректором, было страшно. А тут еще эти чихи…
— Да, — ответил Глав Рыбс, зловеще шмыгая носом. От этого звука все призраки должны были стыдливо рассеяться, зомби — развалиться на куски, а демоны — с завистливым воем провалиться в Нижний мир. — Вы там не потеряли меч?
— Нет, — прохфессор тащил ларец в одиночку, и ноющие от усталости руки явственно намекали, что груз никуда не делся. — А куда мы идем?
— К старым хранилищам, — ответил ректор, шагавший впереди с факелом в руке. — Там этот артефакт никто не найдет!
— А почему только вдвоем?
— Чтобы как можно меньше людей знали, где он лежит, — Глав Рыбс пригнулся, свернув в низкий и узкий коридор. — Я подумывал сначала убить того, кого возьму с собой, чтобы не оставить свидетелей вовсе, — прохфессор вздрогнул, — но потом оставил эту мысль, — заведующий кафедрой облегченно вздохнул.
— Вот мы и пришли, — с громадного замка, в который вставили ключ, осыпалась красноватая пыль, и раздавшийся потом скрежет навел на мысль о давно нечищеных железных зубах.
Прохфессор икнул и едва не выпустил ларец, когда дверь отошла в сторону, как тяжелая челюсть, и открыла черный провал, из которого пахнуло сыростью и еще чем-то неприятным.
— Давай его сюда, — что ректор делал внутри хранилища, заведующий кафедрой не видел. Он стоял в коридоре и трясся от страха в темноте, ожидая что вот-вот откуда-нибудь высунется холодная волосатая рука и ухватит его за горло.
— Вот и все, — Глав Рыбс, держа в руках только факел, вышел в коридор. — Надеюсь, что в ближайшие пару тысяч лет проблем с этим мечом не будет!
Скрежет запираемого замка прозвучал точно окончательный приговор, и в подземелья под Магическим Университетом вновь вернулась тишина.
Эпилог 3Через два месяца
— Честно скажу, Сигизмунд, ты был не самым плохим приятелем, — сказал Арс, вытирая выступившую на правом глазу слезу.
— Почему был? — ответил козел. — Остаюсь!
— Вряд ли мы теперь будем видеться часто, — сказал Шнор Орин. — Но надеюсь, что тебе тут понравится!
Трое друзей стояли в самом углу Лоскута Ква-Ква. Направо желтели барханы пустыни Капец, на западе сверкали под солнцем льды Лоскута Ледники, необитаемой холодной пустоши. А между ними, соприкасаясь с Ква-Ква углами, расположилось Троеречье, благодатный и теплый край. Даже сейчас можно было ощутить несомый оттуда ветром аромат свежей травы. Среди обширных стад родины Орина одному-единственному козлу, пусть даже разумному, затеряться будет несложно.
— И я надеюсь! — Сигизмунд махнул хвостом. — До встречи! И все же здорово, что вы меня проводили!
Студенты дружно вздохнули, выражая высшую степень сожаления.
Кроме летних каникул студенты Магического Университета наслаждаются почти месяцем свободы также в зимнее время. В городе это период карнавалов и праздников.
Арс со Шнором, взявшиеся довести Сигизмунда до границы с Троеречьем, оказались в этом году лишены зимних радостей.
— До встречи! — сказал Топыряк.
Козел взбрыкнул и весело побежал по зеленой, волнующейся траве. Поднялся по склону пологого холма, некоторое время его фигура виднелась на фоне синего неба, а потом пропадай она.
Единственный на все мироздание разумный козел благополучно избежал рук (а также скальпелей и микроскопов) исследователей. И вряд ли его кто-нибудь станет за это осуждать.