Б о р о н е ц к и й. Где же и когда у вас будет концерт?
Н а т а ш к а. На маленьком пятачке Земли Франца-Иосифа, именуемом островом Хейса. День концерта еще точно не определен, но скорее всего в Ноябрьские праздники.
Б о р о н е ц к и й. Увы!.. Не смогу побывать на вашем концерте. Годы не те…
С е р г е й. А вы не огорчайтесь, о нашем концерте вам расскажет Илларион Александрович Островерхов.
Б о р о н е ц к и й. Как? Он собирается посетить остров Хейса?
Е г о р. Не просто посетить, а поработать с нами.
Б о р о н е ц к и й. Даже так? Не боится старина, что стенки кровеносных сосудов не считаются ни с нашим энтузиазмом, ни с темпераментом?
Н а т а ш к а. А он у нас как Валерий Чкалов. Когда у него в воздухе кончался бензин — он продолжал лететь.
Б о р о н е ц к и й. Лететь? На чем же?
Н а т а ш к а. На самолюбии! И на упорстве!
Б о р о н е ц к и й. Ненадежное это горючее. Не так ли, мадам Марти?
Э л е н. Мой Егор на этом горючем… без бензин… облетит земной шар.
Б о р о н е ц к и й (шутливо). О да!.. Только в том случае, если в этом летательном аппарате рядом с ним будет госпожа Марти.
Э л е н. Теперь уже не Марти, а Истомина.
Б о р о н е ц к и й. Пардон. (Смотрит на часы.) Кстати, Илларион Александрович сегодня прилетел в Москву. Звонил мне утром.
Все, кроме Боронецкого, вскакивают с кресел.
Н а т а ш к а. Он в Москве?
Е г о р. В какой гостинице он остановился?
С е р г е й. Наверняка в «России». В Москве это его резиденция.
Б о р о н е ц к и й. Обещал зайти во второй половине дня. (Смотрит на часы.) А сейчас, дорогие друзья, я перехожу к официальной части нашей встречи. (Пауза.) Как вам уже известно, решением президиума Академии наук СССР от 14 мая этого года группа советских участников экспедиции, успешно проведенной совместно с французскими учеными на побережье Атлантики, награждена грамотами президиума Академии наук СССР и ценными подарками. Я пригласил вас к себе, чтобы от имени президента вручить вам грамоты и подарки.
Наташка захлопала в ладоши, но, увидев, что ее никто не поддерживает, осеклась и глубже забилась в кресло.
Считаю за честь выполнить поручение президента. (Берет со стола грамоту и коробочку.) Ракитин Сергей Леонидович… Вы награждаетесь грамотой президиума и именными золотыми часами. (Протягивает подошедшему к столу Сергею руку.) Поздравляю и надеюсь, что это, так сказать, — первая ласточка среди ваших будущих наград и регалий.
С е р г е й. Спасибо. (Возвращается на место.)
Б о р о н е ц к и й. Истомин Егор Савельевич… Президиум Академии наук СССР награждает вас грамотой и подарком от имени президента — именными золотыми часами. (Пожимает руку подошедшему к нему Егору.) Рад поздравить и выразить надежду, что скоро нам придется работать под одной крышей, которая видна из окна моего кабинета. (Показывает на окно.)
Е г о р. Спасибо. (Садится на свое место.)
Пока Боронецкий вручал грамоту и часы Егору, Наташка уже успела надеть себе на руку часы Сергея и в ответ на его жест, означающий: «Отдай часы!», послала ему воздушный поцелуй и отсела от него к Элен.
Б о р о н е ц к и й. Госпожа Элен Марти!
Э л е н. Но я — Истомина.
Б о р о н е ц к и й. Прошу прощения.
Через открытую дверь кабинета видно, как в приемную вошел О с т р о в е р х о в, а с е к р е т а р ш а знаком попросила его присесть и подождать. Островерхову слышно, как Боронецкий вручает грамоты и подарки его питомцам.
Б о р о н е ц к и й. Считаю за честь вручить вам грамоту президиума Академии наук СССР и подарок президента — именные золотые часы, а также… а также… (продолжительная пауза) ордер и ключи от двухкомнатной квартиры, предоставленной для молодой четы Истоминых. Проспект Вернадского. (Вручает Элен грамоту, часы, ордер, ключи.)
Э л е н (взволнованно). Спасибо… Я так счастлива! Проспект Вернадского. Это где?
Б о р о н е ц к и й. Ленинские горы… Рядом с университетом.
Э л е н. О! Это прекрасно!.. Спасибо!.. (Идет к Егору, передает ему ордер и ключи.)
Наташка, сжавшись в комочек и утонув в кресле, ждет с напряжением: будет ли награда ей? Видно, как в приемной Островерхов закурил и нервно шагает взад-вперед. Время от времени в просвете двери мелькают светлые полы его пиджака и седая всклоченная шевелюра. В кабинете его никто не видит.
Б о р о н е ц к и й. Наталья Савельевна Ракитина. Президиум Академии наук СССР награждает вас грамотой. (Пауза.) А за успехи в стрелковых соревнованиях, проведенных советскими и французскими учеными на космическом полигоне, президент дарит вам (достает из шкафа зачехленное ружье) ружье, о котором мечтают лучшие охотники мира!.. (Расчехляет ружье, подает его Наташке.)
Н а т а ш к а. Ой!.. (Прижимая ружье к груди.) Спасибо… Спасибо!.. Егор, помнишь, об этом ружье когда-то говорил папа?.. Ружье королей и чемпионов!..
Егор сидит угрюмо, вертит в руках ключи.
Б о р о н е ц к и й. От души поздравляю всех вас, дорогие друзья, с наградами и подарками! Пользуясь тем, что все вы теперь состоите в родстве и являете собой дружную и единую ракитинско-истоминскую семью, хочу напомнить Сергею Леонидовичу один разговор, который был у него с отцом два года назад. Леонид Сергеевич недавно доверительно поделился со мной и, признаться (Сергею), я пришел в восторг от вашего мужества и благородства.
С е р г е й. Что-то не догадываюсь. О чем это вы, Борис Григорьевич?
Б о р о н е ц к и й. Когда профессора Ракитина переводили в Москву, его сын Сергей Ракитин, к великому огорчению родителей, ехать в Москву наотрез отказался. Вспомнили? Тогда вы так и заявили отцу: «Я люблю Москву!.. Но я не хочу въезжать в нее как довесок! Я въеду в Москву тогда, когда Москва позовет меня, когда ей буду нужен я, а не мой отец!..» (Пауза.) Сейчас у вас, Сергей Леонидович, за плечами годы напряженной работы на островке в Ледовитом океане. Ваши отчеты по научному уровню — уже почти законченная диссертация. Вы блестяще проявили свои способности во Французской Гвиане, и я как официальное лицо от имени президиума Академии наук заявляю вам: «Москва зовет вас!.. Москве вы нужны!..» (Пауза.) Очень жаль, что рядом с нами сейчас нет Леонида Сергеевича. (Прошелся по кабинету.) Ордер на двухкомнатную квартиру, кстати в этом же доме, на проспекте Вернадского, вы можете получить сегодня в управлении делами. (Оглядывая всех.) Думаю, что на новоселье Ракитины и Истомины меня пригласят?
Зазвонил телефон. Боронецкий поднял трубку и тут же опустил ее.
Вы хотели что-то сказать, Сергей Леонидович?
С е р г е й (встал, волнуется). От себя и от имени своих друзей я хочу поблагодарить лично вас, Борис Григорьевич, президиум Академии, президента за награды и подарки. Все мы тронуты и счастливы. Но… ордер на московскую квартиру… Ко времени ли он?.. Дело в том, что совместно с нашим руководителем академиком Островерховым мы запланировали новую большую работу на островах Франца-Иосифа. Эта работа займет не менее пяти — семи лет. Вы только что сказали, что наш отчет, который мы сделали с Егором Истоминым, уже почти кандидатские диссертации. Спасибо за такую высокую оценку нашей работы. Но в ближайшие пять — семь лет нам будет просто некогда заняться ни кандидатским минимумом, ни той сложной процедурой, которую не избежать при защите.
Б о р о н е ц к и й. Как? Вы не думаете о защите диссертации, которая вами уже почти написана? Позвольте вас спросить: вы ученый или кто?
С е р г е й (после паузы). Мы — солдаты.
Б о р о н е ц к и й. Как прикажете вас понимать?
С е р г е й. Мы берем города и не думаем об орденах.
Б о р о н е ц к и й. Вы даже отказываетесь от работы в нашем Центральном институте? Отказываетесь от Москвы?!.
С е р г е й. Еще раз повторяю, Борис Григорьевич: у меня есть мой учитель — академик Островерхов. И если я сегодня что-то стою в науке, то всем этим обязан своему учителю. В своих планах я сейчас изменить ничего не могу.
Е г о р (кладет ключи и ордер на стол). И не хотим!..
Б о р о н е ц к и й (Егору). И вы?!
Е г о р. Я сибиряк, Борис Григорьевич… Сибиряк в десятом колене… Со времен Ермака…
Б о р о н е ц к и й (потрясен). Это что — заговор?! Я спрашиваю — это заговор?!.
В кабинет входит О с т р о в е р х о в. Он взволнован.
О с т р о в е р х о в. Нет, Борис Григорьевич, это — не заговор!
Все, кроме Боронецкого, двинулись к Островерхову, радостно зашумели.
Б о р о н е ц к и й (несколько растерявшись). Да, да… Я вас ждал… Здравствуйте, Илларион Александрович. Вы сказали, что у вас ко мне есть серьезный разговор?
О с т р о в е р х о в. Этот разговор уже состоялся.
Б о р о н е ц к и й. То есть как состоялся?
О с т р о в е р х о в. Его только что провели мои ученики. Мои верные друзья!.. (Обнимает поочередно Сергея и Егора.) А сейчас мы очень торопимся. В нашем распоряжении два дня. (Сергею.) Сережа, поезжай на Казанский вокзал. Вот возьми мое депутатское удостоверение. (Передает Сергею удостоверение.) Забронируй три купе на послезавтра. На наш фирменный, «Сибиряк». А ты, Егор Савельевич, и вы, Элен, поезжайте на Ленинский проспект в магазин «Охота и спорт». (Достает деньги, протягивает их Егору.) Купите две резиновых надувных лодки. Скоро открывается охота. Пусть только хорошенько упакуют. Я остановился в «России», южная сторона, десятый этаж, номер 527. Вечером всех вас жду у себя в гостинице.
Е г о р. Деньги у меня есть, Илларион Александрович.
О с т р о в е р х о в (строго). Будешь тратить их свободно, когда станешь академиком.
Б о р о н е ц к и й. Широко живете, Илларион Александрович, с размахом…