О с т а ш е в с к и й (с грустью). Это невозможно, Елена Михайловна. Мой город фашисты превратили в развалины. Мать — эвакуирована в Читу. Съездить туда не хватит времени. Как-нибудь прокручусь эти две недели в Москве.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Где же вы думаете жить?
О с т а ш е в с к и й. Буду просить койку в военном общежитии.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Вячеслав Александрович!.. Зачем вы это говорите? Разве у нас вам будет плохо? Пока Андрюша будет в командировке, в вашем распоряжении — диван, а когда вернется — ничего с ним не случится, поспит и на раскладушке. (Замечает на столе вино, продукты.) А это что такое? Праздничный стол? Вячеслав Александрович?.. К чему такое расточительство?
О с т а ш е в с к и й. Дорогая Елена Михайловна, я хочу выпить с вами за ваше здоровье. К тому же помянем Николая Александровича.
Е л е н а М и х а й л о в н а (грустно). Спасибо. (Режет хлеб, ставит на стол тарелки, рюмки. Замечает, что Осташевский смотрит на часы.) Вы куда-то торопитесь?
О с т а ш е в с к и й. У меня времени в обрез. К пяти часам должен быть у коменданта. Надо поговорить о жилье.
Е л е н а М и х а й л о в н а (обеспокоенно). Вы не хотите остаться у нас?
О с т а ш е в с к и й. Я не могу остаться у вас, Елена Михайловна. (Продолжительная пауза.)
Затемнение.
Уголок холла военного госпиталя. В кадушке — огромный фикус. На белом деревянном диване сидит О л е г. Он в халате. Нервничает. Встает, прохаживается, вновь садится. Входит М а ш а. Она возбуждена. Вытирает слезы.
М а ш а (всхлипывая). Что случилось, Олег?
О л е г. Ты почему плачешь?! Кто-нибудь обидел?
М а ш а (сдерживая рыдания). В пятой палате от ран умер лейтенант Былинкин… (Всхлипывает. Пауза.) Последний сын у старушки матери. Четверо погибли под Москвой и в Сталинграде… И вот этот… Только что. (Вытирает платком слезы. Пауза.) Вчера вечером целый час диктовал письмо матери. Прощальное… Я думала, что у меня остановится сердце… Подарил мне гвардейский значок. Я вначале не брала, но он настоял, сказал, что больше он ему уже не нужен. Понимал, что конец близко…
О л е г. Успокойся, Машенька. Нельзя так близко к сердцу принимать. Иначе ты не сможешь здесь работать.
М а ш а. Ты чего пришел? Даже напугал меня. Что-нибудь случилось?
О л е г. Случилось то, что должно было случиться. Меня забирают в армию. Через два часа я должен быть на пункте сбора. Уже прошел комиссию.
М а ш а (удивленно, с тревогой). Почему так неожиданно?
О л е г. Уже расчет получил.
М а ш а. Когда отправляют?
О л е г. Наверное, сегодня. Пришел проститься. Мне кажется, я тебя уже долго не увижу. (Неловкая пауза. Достает из кармана пиджака деньги.) Эти деньги отошли матери. Мне они сейчас не нужны.
М а ш а. Нет, нет, я не возьму. Они мне сейчас тоже не нужны. С мамой все в порядке. Братишка устроился в ФЗО, карточки они получили. А потом, знаешь, нам очень помог один офицер. Такой славный дядечка… (Смотрит на часы.) Попробую отпроситься. Подожди меня здесь. Я сбегаю в отделение, провожу тебя…
О л е г (перебивая ее). Что за офицер?
М а ш а. Капитан Осташевский. Лежал у нас в третьей палате. Очень добрый и чуткий человек. Деньги он выслал маме тайком от меня. А вот от кого узнал адрес — так и не сказал. Говорит — военная тайна.
О л е г. А как же ты узнала об этом?
М а ш а. О переводе я узнала из письма от мамы. А сегодня тетя Луша, наша санитарка, мне сказала по секрету, что она по его просьбе ходила на почту отправлять перевод. Ведь надо же. Какие бывают хорошие люди!
О л е г. Прошу тебя — вышли маме и мои деньги! Я прошу!..
М а ш а. Зачем ты меня обижаешь, Олег?
О л е г (волнуясь). Что ты говоришь?! Ведь я люблю тебя. Где бы я ни был, что бы со мной ни случилось — ты всегда будешь со мной. Я всегда буду думать о тебе. Все, что я буду делать, чем жить, все будет связано с тобой. Фотографию, которую ты мне подарила, я буду… беречь.
М а ш а. Не волнуйся… Успокойся!..
О л е г. Я никогда еще до сегодняшнего дня, до этой повестки, не чувствовал, что ты мне так дорога! (Нежно смотрит на Машу.) Я буду хорошим солдатом! Ты мне веришь? В бой я пойду за тебя и за Родину…
М а ш а (взволнованно). Я верю, Олег, ты будешь хорошим солдатом. Верю… Только береги себя. Ты иногда бываешь слишком горяч.
О л е г. Ты знаешь, как я счастлив, что иду на фронт. Мне хочется сделать что-нибудь такое, такое… чтобы ты могла гордиться мной!
М а ш а. Ты будешь писать?
О л е г (с грустной улыбкой). Обязательно. Даже если попаду к черту в зубы. Я и оттуда пришлю тебе весточку. (Пауза.) Даже если ты получишь самое страшное — похоронную — или весть, что я пропал, не верь. Я обязательно вернусь к тебе. Я не погибну!
Ж е н с к и й г о л о с (из глубины коридора). Маша!.. К дежурному врачу!..
М а ш а. Сейчас иду… (Пауза. Долго смотрит Олегу в глаза.) Я тоже… буду тебе писать.
Ж е н с к и й г о л о с (требовательно). Маша!.. Привезли раненых!..
М а ш а. Сейчас, сейчас…
О л е г (тревожно). Скажи что-нибудь на прощанье. Ну скажи…
Маша обнимает Олега, кладет голову ему на плечо.
Затемнение.
Комната Рокотовых. На столе — не до конца выпитая бутылка водки, закуска. О с т а ш е в с к и й в пижамных брюках сидит на валике дивана. Курит. Е л е н а М и х а й л о в н а в халате сидит за столом. Она уронила голову на руки и тихо плачет. Играет патефон. В комнате звучит песня:
Были два друга в нашем полку.
Пой песню, пой.
Если один из друзей грустил,
Смеялся и пел другой.
И часто ссорились эти друзья.
Пой песню, пой.
И если один говорил: «Да!»
«Нет!» — говорил другой.
Е л е н а М и х а й л о в н а (поднимает голову). Зачем я столько пила? Вячеслав, перестань!.. Ради бога, сними эту пластинку! Уже две недели ты заводишь ее каждый вечер. Она рвет мне душу… (Пауза.) Все не так в этом мире!..
О с т а ш е в с к и й (подходит к патефону, снимает пластинку). Успокойся… Нужно смотреть на вещи проще.
Е л е н а М и х а й л о в н а (рассеянно). Все эти две недели мне кажется, что я куда-то падаю. Лечу, и нет конца этой пропасти. Даже страшно подумать… Что будет, когда вернется Андрей?.. (Пауза… Очень взволнованно.) Нет, нет! Андрей об этом не должен знать!.. Когда у тебя кончится отпуск?
О с т а ш е в с к и й. Вчера я был в отделе кадров наркомата. Может быть, оставят в Москве.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Оставят?.. В Москве?..
О с т а ш е в с к и й. Да. Ты не рада?
Е л е н а М и х а й л о в н а. Зачем ты спрашиваешь? Ты все знаешь сам. Я полюбила тебя… На беду свою. Но Андрей… Поймет ли он?..
О с т а ш е в с к и й. Зря ты себя терзаешь. Андрей не мальчик, он все поймет. (Пауза.) Может быть, я смогу заменить ему отца… (Пауза.) Вот увидишь — мы будем с ним хорошими друзьями.
Е л е н а М и х а й л о в н а. Нет, нет, не говори этого!.. Я знаю своего сына. В его любви ко мне и в памяти об отце ревности столько же, сколько и чистоты. Пусть будет пока так, как было, а там увидим. (Пауза.) Ты любишь меня?
О с т а ш е в с к и й (весело). Ты требуешь доказательств? (Целует Елену Михайловну.)
В комнату входит А н д р е й. В руках у него чемодан. Он, не отрываясь, смотрит на Елену Михайловну, которая от неожиданности застыла в объятиях Осташевского.
А н д р е й (растерянно). Извините… Я… Я… (Медленно выходит из комнаты.)
Слышен стук двери. Елена Михайловна вскакивает и бежит в коридор за Андреем, но тут же возвращается. Совсем убитая, садится, роняет голову на руки. Плачет. Осташевский молча смотрит на нее. Он растерян.
Затемнение.
Ночь. Глухая кирпичная стена. Телеграфный столб с электрической лампочкой. Идет А н д р е й. Он пьян. Останавливается у столба, смотрит куда-то вдаль. На его глазах слезы.
А н д р е й. Отец, помоги… Помоги понять… Отчего все так получилось? Отец!.. (Тихо читает отрывок из монолога Гамлета.)
…Он мать мою так нежил,
Что ветрам неба не дал бы коснуться
Ее лица. О небо и земля!
Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась,
Как если б голод только возрастал
От насыщения.
(Словно отступая от чего-то ужасного, делает несколько шагов вдоль стены.)
Не думать бы об этом! Бренность, ты
Зовешься: женщина! — и башмаков
Не износив, в которых шла за гробом…
…Гнусная поспешность…
Нет и не может в этом быть добра…
Сзади незаметно, робко подходит О л ь г а. Останавливается за спиной Андрея.
О л ь г а (тихо). Почему ты не идешь домой?
А н д р е й (увидев Ольгу, вздрогнул). Ах, это ты!.. Почему ты ходишь за мной, как тень?
О л ь г а. Иди домой… слышишь, иди… Да ты пьян?
А н д р е й. Да, я пьяный… Ты хочешь знать, почему я пьяный?
О л ь г а. Хочу!..
Пауза.
А н д р е й. Нет, не скажу и тебе…
О л ь г а. Значит, у тебя от меня есть тайна?
А н д р е й. Представь себе, есть!.. Тайна… Как это там у Гамлета: «Но смолкни, сердце, скован мой язык!»
О л ь г а. Может быть, я ошибалась, что мы… друзья? Может быть… я для тебя всего-навсего…
А н д р е й. Да!.. Да! Да!!! Ты — всего-навсего… Ты — всего-навсего!..