пусть любой из вас пошлет меня на очистку за то, что я сейчас скажу. Я не стану возражать, если факты не сподвигнут вас присоединиться ко мне и моим людям. Потому что именно это Уокер и несколько ваших храбрецов доказали нам сегодня утром. У нас есть основания рассчитывать на большее, чем нам дают. У нас есть возможности расширить наши горизонты дальше, чем нам позволяют. Нас вырастили на лжи, заставили бояться зрелища, как наши близкие гниют на холмах, но теперь одна из нас пересекла эти холмы! Она увидела новые горизонты! Нам давали прокладки и уплотнения и говорили, что они годятся. А на самом деле?
Он посмотрел на людей за прилавком. Кажется, Маклейн немного смягчилась.
– Они были сделаны так, чтобы портиться, – вот что происходило на самом деле! Фальшивки! И кто знает, какое вранье еще обнаружится! А что, если бы мы возвращали всех чистильщиков? Если бы мы их самих чистили и дезинфицировали? Делали бы все, что в наших силах? Смогли бы они выжить? Мы больше не можем верить айтишникам, когда они говорят, что чистильщики идут на неминуемую смерть!
Нокс видел, как слушатели кивают. Он знал, что его люди при необходимости готовы штурмовать отдел снабжения, – они сейчас были такими же наэлектризованными и разгневанными, как он сам.
– Мы здесь не для того, чтобы создавать проблемы, – сказал он, – мы пришли навести порядок. Восстание однажды уже было. – Он посмотрел на Маклейн. – Неужели ты не видишь? Мы пережили восстание. Наши родители были его детьми, а теперь мы скармливаем наших детей той же машине. Это будет не начало чего-то нового, а конец чего-то старого. И если снабжение с нами, у нас есть шанс. Если нет, то пусть наши тела будут портить вам вид снаружи. А там, как я сейчас понимаю, все прогнило гораздо меньше, чем в этом гребаном укрытии!
Нокс проревел свои слова, открыто бросая вызов всем табу. Он выпалил их – и насладился их вкусом. Насладился признанием того факта, что за стенами укрытия может оказаться лучше, чем внутри них. Слова, погубившие многих, теперь низким ревом вырвались из его широкой груди.
И ему стало хорошо.
Маклейн сжалась. Она на шаг отступила, и в ее глазах появилось нечто вроде страха. Когда она повернулась к своим людям, Нокс понял, что проиграл. Был шанс, хотя и слабый, вдохновить эту молчаливую и неподвижную толпу на действия, но он исчез. Или Нокс его спугнул.
И тут Маклейн что-то сделала. Нокс увидел, как напряглись сухожилия на ее тонкой шее. Подняв голову с тугим узлом седых волос на макушке, она негромко произнесла:
– Что скажете, снабжение?
Это был вопрос, а не команда. Нокс позднее размышлял, не послышалась ли ему грусть в том вопросе – из-за того, что она так плохо подобрала своих людей, раз они терпеливо слушали, пока начальник механиков распинался. И еще он гадал, было ли ей всего лишь любопытно, или она призывала выгнать его и его людей.
Однако в тот момент, когда по его лицу струились слезы, а мысли о Джульетте заполнили сердце, он думал, сможет ли расслышать голоса горстки своих спутников, – настолько они потонули в гневных воинственных криках мужчин и женщин из отдела снабжения.
41
Но эта зрелость ранняя вредна.
Мои надежды пожрала могила,
И Небо только дочь мне сохранило.
Лукас шагал за Бернардом по коридорам АйТи. Взволнованные техники разбегались перед ними, как напуганные светом ночные насекомые. Бернард словно не замечал, как те ныряют в офисы и выглядывают из окон. Лукас старался не отставать. Его взгляд метался по сторонам, и он ощущал себя выставленным на обозрение перед всеми, кто сейчас украдкой за ним наблюдал.
– Разве я не староват, чтобы переучиваться для другой работы? – спросил он.
Лукас точно помнил, что еще не дал согласия на предложение босса, но Бернард заговорил так, будто сделка была заключена:
– Чепуха. И это не будет стажерством в традиционном смысле. – Он помахал рукой. – Ты продолжишь выполнять свои прежние обязанности. Мне просто нужен человек, который сможет принять эстафету, который будет знать, что надо делать, если со мной что-нибудь случится. Мое завещание…
Он остановился перед массивной дверью серверной и повернулся к Лукасу:
– Если до такого дойдет – в чрезвычайной ситуации, – то в моем завещании будут все необходимые разъяснения для следующего руководителя, но… – Он осмотрел коридор. – Сейчас моим преемником назван Симс, и это нужно изменить. Мне как-то не верится, что и дальше все будет настолько гладко.
Бернард потер подбородок и задумался. Лукас немного подождал, затем встал рядом и ввел свой код на панели возле двери. Потом достал из кармана удостоверение – убедившись, что это его удостоверение, а не Джульетты, – и провел им через считыватель. Дверь со щелчком открылась, прервав размышления Бернарда.
– Да, так будет намного лучше. И заметь, я не предполагаю куда-либо уходить.
Он поправил очки и шагнул в проем. Лукас вошел следом, потянув за собой тяжелую стальную створку, и дождался, пока замки снова защелкнутся.
– Но если с вами что-то случится, мне придется руководить очистками?
Лукас не мог такое представить. Он заподозрил, что о комбинезонах ему предстоит узнать больше, чем о серверах. Сэмми справился бы с этим лучше, и он реально хотел получить эту работу. И еще… не придется ли ему забросить свои звездные карты?
– Да, но это небольшая часть работы.
Бернард вел Лукаса через все помещение, мимо тринадцатого сервера с погасшей панелью и молчащими вентиляторами, пока они не оказались в дальнем конце.
– Это ключи к настоящему сердцу укрытия, – сказал Бернард, вытаскивая бренчащую связку. Ключи висели на кожаном ремешке у него на шее. Лукас никогда прежде их не замечал.
– У этого сервера есть и другие функции, о которых ты со временем узнаешь. А пока тебе надо просто знать, как спуститься вниз.
Он поочередно вставил ключ в несколько замков на задней панели стойки. Они были сделаны так, чтобы выглядеть утопленными болтами. Что это за сервер? Двадцать восьмой? Лукас осмотрел комнату и попытался подсчитать его номер и определить расположение. До него дошло, что ему никогда не поручали обслуживать эту серверную стойку.
Негромко звякнув, задняя панель отошла. Бернард отставил ее в сторону, и Лукас понял, почему он никогда не работал с этим компьютером. Корпус оказался практически пуст, он был всего лишь оболочкой, как будто его годами разбирали на запчасти.
– Очень важно, чтобы ты блокировал это, когда поднимешься обратно.
Лукас увидел, как Бернард взялся за рукоятку на дне пустого корпуса, потянул на себя, и рядом послышался негромкий скрежет.
– Когда решетка вернется на место, просто надави на эту рукоятку, чтобы зафиксировать ее.
Лукас уже хотел спросить, о какой решетке идет речь, но тут Бернард отошел немного в сторону и ухватился за металлические перекладины на полу. Закряхтев, он приподнял тяжелую панель напольного покрытия и начал ее сдвигать. Лукас подскочил с другого бока и помог ему.
– А разве по лестнице…
– С лестницы в эту часть тридцать пятого этажа доступа нет. – Бернард показал на ступеньки, ведущие вниз. – Ты первый.
Голова у Лукаса слегка кружилась от всех волнений, пережитых за день. Наклонившись, чтобы ухватиться за лесенку, он почувствовал, как содержимое его нагрудного кармана переместилось, и быстро поднял руку, прижимая к груди часы, кольцо и удостоверение. О чем он тогда думал? О чем думает сейчас? Он начал спускаться с таким ощущением, будто кто-то запустил у него в голове программу, которая руководит всеми его действиями. Стоя у основания лесенки, он увидел, как Бернард спустился на несколько ступенек и установил решетку на место, заперев их в мрачной темнице под серверной, и без того похожей на крепость.
– Скоро ты получишь грандиозный подарок, – раздался в темноте голос Бернарда. – Как однажды получил его я.
Зажегся свет, и Лукас увидел, что его босс радостно ухмыляется, позабыв про недавний гнев. Сейчас перед Лукасом стоял новый человек – уверенный и решительный.
– Все укрытие и каждый человек в нем зависят от того, что я тебе покажу, – пообещал Бернард.
Он поманил Лукаса за собой по ярко освещенному, но узкому проходу в более просторное помещение. Серверы уже вспоминались как что-то очень далекое. У Лукаса возникло чувство, будто он отрезан от всех людей в укрытии. Ему было и любопытно, и страшновато. Он не чувствовал уверенности, что хочет взвалить на себя такую ответственность, и выругал себя за то, что пошел на поводу у Бернарда.
И все же он переставлял ноги. Они вывели его в помещение, набитое странными, возбуждающими любопытство предметами, в сравнении с которыми его звездные карты показались незначительной мелочью. В укрытие, где масштабы мира, его размеры, обрели совершенно новые пропорции.
42
Ты ляжешь в величавую могилу.
В могилу? Нет, в сияющий чертог.
Среди него покоится Джульетта
И наполняет светом этот склеп.
Джульетта оставила заляпанный супом шлем на полу и направилась в сторону бледно-зеленого свечения на лестнице. Оно казалось ярче, чем прежде, и Джульетта задумалась: насколько сильно его приглушал шлем? Постепенно приходя в себя, она вспомнила, что смотрела не через стекло, а через какой-то дьявольский экран, который на картину реального мира накладывал пелену лжи. Может быть, из-за этого Джульетта видела все не таким ярким, как на самом деле.
Она обратила внимание, что вонь от перепачканного комбинезона преследует ее – запах гнилых овощей и плесени, возможно, с примесью ядовитых паров из внешнего мира. Направляясь через кафе к лестнице, Джульетта ощутила в горле легкое жжение. Кожа начала чесаться, но причину она назвать не могла – то ли это был страх, то ли игра воображения, то ли действительно в воздухе присутствовало что-то ядовитое. Она решила, что не стоит выяснять это, просто задержала дыхание и зашагала настолько быстро, насколько позволяли усталые ноги, – за угол, где, как она знала, находилась лестница.