ерзнуть.
Ей нравилось что-либо изготавливать, находить инженерное решение для конкретной проблемы. Теперь у нее был инструмент – он же при необходимости и оружие, а еще одежда. Длинный список задач чуточку сократился. Джульетта пошла дальше вниз, ощущая пятками холод ступеней, мечтая о ботинках и о воде и слишком хорошо представляя, сколько всего ей предстоит сделать.
На пятнадцатом этаже ее усталые ноги едва не подкосились, напоминая о другой насущной потребности. Она ухватилась за перила и осознала, что смертельно устала. Джульетта постояла, упершись руками в колени, и сделала несколько глубоких вдохов. Сколько часов она уже на ногах? Сколько еще сможет выдержать? Она взглянула на свое отражение на полированной плоскости ножа, ужаснулась увиденному и решила, что не пойдет дальше, пока не отдохнет. И отдохнет сейчас, пока еще достаточно тепло.
Было очень заманчиво поискать в жилых помещениях кровать, но Джульетта отказалась от этой идеи – в кромешной темноте за дверью ей будет очень неуютно. Так что она свернулась калачиком на лестничной площадке пятнадцатого этажа, подложив руки под голову и целиком накрывшись скатертью. Усталость одолела ее быстрее, чем она дошла до конца длинного списка дел, формирующегося в голове. Джульетта провалилась в сон, лишь на миг испугавшись, что ей не следовало доводить себя до такого состояния, что это может оказаться тот сон, после которого не просыпаются. И тогда она присоединится к обитателям этого странного места – скрюченная и неподвижная, замерзшая и безжизненная, очередная напрасная жертва.
43
Но это право старых хитрецов —
Плестись и мешкать, корча мертвецов.
– Ты сам понимаешь, что предлагаешь нам сделать?
Нокс посмотрел на Маклейн, стараясь выдержать взгляд ее мудрых глаз. Эта маленькая женщина, руководившая всем производством запчастей для укрытия, казалась личностью на удивление внушительной. У нее не было широченной грудной клетки или густой бороды, как у Нокса, и запястья у нее едва превосходили по толщине два его пальца, но она обладала огромным опытом многих прожитых лет, из-за которых Нокс ощущал себя рядом с ней всего лишь подмастерьем.
– Это не восстание, – повторил он. Запретные слова теперь дались ему легко. – Мы наводим порядок.
Маклейн фыркнула:
– Не сомневаюсь, что это же говорили и мои прапрадеды.
Она отвела назад пряди седых волос и всмотрелась в разложенный на столе чертеж. Маклейн вела себя так, как будто знала, что Нокс не прав, но все же решила ему помогать, а не мешать. «Наверное, причина в ее возрасте, – подумал Нокс, глядя на ее розовую макушку, просвечивающую сквозь волосы, такие седые и тонкие, что они напоминали стекловолокно. – Возможно, проведя в этих стенах достаточно времени, человек смиряется с мыслью, что лучше уже никогда не будет, да и изменится мало что. Или постепенно теряет надежду – единственное, что стоит хранить».
Нокс посмотрел на чертеж и разгладил складки на бумаге. Он неожиданно понял, как выглядят его руки, какие у него толстые пальцы с въевшейся в кожу смазкой. Возможно, Маклейн воспринимает его как ворвавшегося к ней грубияна, с головой, полной заблуждений относительно справедливости. Он понял, что она достаточно стара, чтобы считать его вспыльчивым юнцом, хотя он видел себя старым и мудрым.
Одна из дюжины собак, живших здесь среди бесконечных рядов полок, недовольно заворчала под столом, как будто военный совет нарушил ее сон.
– Думаю, нужно исходить из того, что в АйТи знают о назревающих волнениях, – сказала Маклейн, проводя рукой по чертежу.
– Почему? По-твоему, мы поднялись сюда недостаточно осторожно?
Она улыбнулась:
– Не сомневаюсь, что осторожно, но лучше думать так, чем предполагать обратное.
Нокс кивнул и прикусил клочок бороды под нижней губой.
– Сколько времени понадобится остальным механикам, чтобы подняться сюда? – спросила Маклейн.
– Они выйдут около десяти вечера, когда свет на лестнице приглушат на ночь, и доберутся к двум, самое позднее к трем. Они будут сильно нагружены.
– И ты считаешь, что дюжины оставшихся хватит, чтобы все внизу работало без проблем?
– До тех пор, пока не случится серьезной поломки, – да. – Нокс почесал затылок. – Как думаешь, на чью сторону встанут носильщики? Или люди из середины?
Маклейн пожала плечами:
– Середина по большей части стремится наверх. Я это знаю, потому что провела там детство. Они поднимаются, чтобы посмотреть на внешний мир, и едят в кафе так часто, как только могут. Но вот верхние – другой вопрос. Думаю, на них у нас больше надежд.
Нокс не понял, правильно ли ее расслышал, поэтому попросил:
– Повтори.
Она посмотрела на него. Нокс почувствовал, что собака прижалась к его ботинкам в поисках то ли компании, то ли тепла.
– А ты сам подумай. Из-за чего вы настолько возмущены? Потеряли хорошего друга? Такое часто случалось. Нет, из-за того, что вам лгали. И верхние ощутят это еще острее, уж поверь. Они живут, видя тех, кому солгали. Наиболее упертыми станут люди из середины, которые стремятся наверх, ничего не зная, и смотрят на нас, нижних, без сочувствия.
– Так ты считаешь, что наверху у нас есть союзники?
– Да, но такие, до которых мы не можем добраться. И им не повредит немного убеждения. Яркая речь вроде той, какой ты отравил моих людей.
Она одарила его редкой улыбкой, и Нокс невольно просиял в ответ. В тот момент он мгновенно понял, почему подчиненные Маклейн настолько ей преданы. Это было сродни его собственному влиянию на людей, но основывалось на другом. Нокса в механическом побаивались и хотели чувствовать себя в безопасности. А Маклейн люди уважали и хотели чувствовать, что их любят.
– Проблема заключается в том, что от АйТи нас отделяют средние этажи. – Она провела рукой по схеме. – Поэтому нам нужно пройти их быстро, но без драки.
– Я-то думал, что мы просто рванем наверх перед рассветом, – пробурчал Нокс. Он подался назад и взглянул на собаку под столом. Та сидела на его ботинке и смотрела на него, по-дурацки высунув язык и помахивая хвостом. Нокс видел в животном только машину, которая ест и выдает дерьмо. Мохнатый кусок мяса, который ему не позволяют съесть. Он отпихнул эту мерзость ботинком. – Проваливай, – велел он.
– Джексон, ко мне. – Маклейн щелкнула пальцами.
– Понять не могу, зачем вы их здесь держите, и еще меньше – зачем разводите.
– И не поймешь, – огрызнулась Маклейн. – Они для души – для тех из нас, у кого она есть.
Он поднял глаза – проверить, всерьез ли она говорит, – и увидел, что ее улыбка стала более ироничной.
– Что ж, когда мы наведем здесь порядок, я добьюсь лотереи и для них. Чтобы держать их численность под контролем. – И он ответил Маклейн такой же язвительной улыбкой.
Джексон заскулил, но успокоился, когда Маклейн наклонилась и погладила его.
– Будь мы столь же верны друг другу, как собаки, восстание никогда бы не понадобилось, – заметила она, пристально глядя на Нокса.
Тот отвел взгляд, не желая соглашаться. В механическом за прошедшие годы тоже жило несколько собак, и этого ему хватило, чтобы понять: некоторые его люди тоже так считают – в отличие от него. Он всегда удивленно качал головой, глядя на тех, кто тратил заработанные тяжким трудом читы на еду, от которой будет толстеть несъедобное животное. Когда Джексон подошел к нему под столом и потерся о колено, поскуливая, чтобы его погладили, Нокс упорно держал руки на столе.
– Для такого подъема нам нужен отвлекающий маневр, – сказала Маклейн. – Нечто такое, что уменьшит количество людей на средних этажах. Неплохо бы выманить большинство из них и отправить наверх, потому что мы поднимем шум, двигаясь толпой.
– Мы? Погоди, ты разве собираешься?..
– Если пойдут мои люди, то, разумеется, пойду и я. Я уже больше пятидесяти лет карабкаюсь по лесенкам на складе. Полагаешь, я не одолею несколько лестничных маршей?
Нокс не думал, что она не сможет их одолеть. Джексон постукивал хвостом по ножке стола, высунув морду и глядя на него с глупым выражением, присущим его породе.
– Может, имеет смысл заваривать двери по пути наверх? – предложил Нокс. – Пусть посидят внутри, пока все не закончится.
– А что потом? Просто извиниться? А если на это уйдет несколько недель?
– Недель?
– Ты ведь не думаешь, что все окажется настолько легко? И достаточно будет промаршировать наверх и перехватить бразды правления?
– У меня нет иллюзий насчет того, что будет дальше. – Нокс показал на дверь ее офиса, за которой находились мастерские. Оттуда доносился шум работающих станков. – Наши люди сейчас делают снаряжение для войны, и я намерен его использовать, если до этого дойдет. Я с радостью соглашусь на мирную передачу власти. Меня удовлетворит, если Бернард и несколько других отправятся на очистку, но я никогда не боялся запачкать руки.
Маклейн кивнула:
– Пока что мы оба чисты…
– Чисты как стеклышко.
Нокс хлопнул в ладоши – у него родилась идея. Джексон шарахнулся от резкого звука.
– Придумал. Отвлекающий маневр. – Нокс показал на нижние этажи механического на схеме. – Что, если Дженкинс устроит каскадное отключение электричества? Мы можем начать несколькими этажами выше. Или, еще лучше, с ферм и столовых. Свалим все на недавний ремонт генератора…
– И ты полагаешь, что середина опустеет? – прищурилась Маклейн.
– Да, если средние захотят горячего обеда. Или им придется сидеть в темноте.
– А я думаю, что они выйдут на лестницу и станут сплетничать и гадать, что это за суматоха. И у нас на пути будет еще больше народу.
– Тогда мы им скажем, что идем наверх устранять проблему!
Нокс ощутил нарастающее отчаяние. Проклятый пес снова сидел на его ботинке.
– Наверх, чтобы устранить проблему? – Маклейн рассмеялась. – Скажи лучше, когда в последний раз такое имело смысл.
Нокс подергал себя за бороду. Он не мог понять, откуда взялись сложности. Их было много. Они целый день готовились и делали оружие. Они настучат по головам этим компьютерщикам, жалким коротышкам вроде Бернарда, которые только и умеют, что просиживать задницы и долбить по клавишам, как секретарши. Им нужно лишь подняться и сделать это.