— Про какой такой новый дом она говорила? — спросила Элиза. — Когда мы вернемся в наш настоящий дом?
Джимми почесал бороду. Ему хотелось и соврать, и сказать правду. «Мы можем никогда не вернуться домой, — хотелось ему сказать. — Не важно, где мы осядем, мы можем никогда не чувствовать себя снова дома».
— Думаю, здесь будет наш новый дом, — поведал он, сдерживаясь, чтобы его голос не дрогнул. Опустив свою морщинистую руку на ее худенькое плечико, он ощутил, какая девочка хрупкая и как ее могут ранить даже слова. — Как минимум на какое-то время. Пока они не сделают наш старый дом лучше.
Он посмотрел на идущую впереди Кортни. Та шла не оглядываясь. Элиза остановилась посреди коридора и обернулась. В тусклом свете механического отделения в ее глазах блеснули слезы. Джимми уже хотел попросить ее, чтобы она не плакала, когда Кортни опустилась на колени и подозвала Элизу. Та отказалась подходить.
— Хочешь пойти с нами, вызвать Джульетту и поговорить с ней по радио? — спросила Кортни.
Элиза пожевала палец и кивнула. По ее щеке скатилась слеза. Обхватив сумку с книгой, она прижала ее к груди, и Джимми вспомнились дети из другой жизни, которые таким же манером обнимали кукол.
— Когда мы с ней поговорим, а вы умоетесь и отдохнете, я принесу тебе рисовый пудинг. Хочешь?
Элиза пожала плечами. Джимми хотелось сказать, что никто из детей не пробовал рисовый пудинг. Он сам тоже. Но теперь ему захотелось попробовать.
— Давайте пойдем и вместе поговорим с Джульеттой, — предложила Кортни.
Элиза шмыгнула носом и кивнула. Потом взяла Джимми за руку и посмотрела на него снизу вверх.
— А что такое рисовый пудинг? — спросила она.
— Это будет сюрприз, — ответил Джимми чистую правду.
Кортни повела их дальше по коридору и за угол. Все эти изгибы и повороты мгновенно напомнили Джимми то темное и влажное место, которое он оставил на другом конце туннеля. За свежей краской и негромко гудящими лампами, за аккуратно уложенными проводами и запахом свежей смазки лежал лабиринт, в точности похожий на те заляпанные ржавчиной помещения, которые он исследовал две прошлые недели. Он почти услышал, как шлепают под ногами лужи, как скрипучий насос, который он обслуживал, высасывает остатки воды из опустевшего бассейна… Но тут ему по ушам ударил реальный шум — настоящий визг под ногами.
Визжала Элиза, и Джимми сперва подумал, что наступил ей на ногу. Но возле него, повизгивая, кружила большая коричневая крыса со страшным хвостом.
У Джимми замерло сердце. Элиза все визжала и визжала, ее ручонки клещами обхватили его ногу, и он не мог развернуться и побежать. Кортни же, глядя на него, согнулась пополам от смеха. Джимми едва не упал в обморок, когда Кортни подхватила огромную крысу на руки. И лишь когда животное лизнуло ей подбородок, Джимми понял, что это не крыса, а собака. Щенок. Он видел взрослых собак у себя в укрытии, когда был мальчиком, но видеть щенка ему ни разу не довелось. Элиза ослабила хватку, увидев, что щенок безобиден.
— Это кошка! — воскликнула она.
— Нет, не кошка, — возразил Джимми. Уж кошек-то он знал.
Кортни все еще подсмеивалась над ним, когда из-за угла, задыхаясь, выбежал молодой мужчина, привлеченный, несомненно, воплями Джимми.
— Так вот ты где, — сказал он, принимая щенка из рук Кортни. Тот вскарабкался мужчине на плечо и попытался укусить его за мочку уха. — Вот ведь гадское создание.
Механик отодвинул морду щенка, ухватил его за шкирку, и тот завис, дрыгая ногами.
— Что, еще один? — спросила Кортни.
— Из того же выводка, — подтвердил механик.
— Коннер должен был усыпить их еще несколько недель назад.
Мужчина пожал плечами:
— Коннер прокладывал чертов туннель. Но я ему задам взбучку за это безобразие.
Он кивнул Кортни и зашагал обратно, унося дергающегося щенка.
— Он тебя напугал, — улыбнулась Кортни, взглянув на Джимми.
— Я его принял за крысу, — пояснил Джимми, вспомнив стаи крыс, хозяйничающих на нижних фермах.
— У нас расплодилось слишком много собак, когда сюда перебрались жить люди из снабжения, — сказала Кортни. Она вела их по коридору в том направлении, куда ушел мужчина со щенком. Успокоившаяся к тому времени Элиза семенила перед ними. — С тех пор собаки только тем и занимались, что поставляли новых собак. Я как-то сама наткнулась на выводок в насосной, под теплообменниками. А недели две назад мы обнаружили еще один — в кладовой для инструментов. Еще немного — и мы этих тварей станем находить у себя в постелях. А они только и умеют, что жрать все подряд и гадить повсюду.
Джимми вспомнил свою молодость в серверной, как он ел из банок холодную консервированную фасоль и испражнялся на вентиляционные решетки на полу. Нельзя же ненавидеть живое существо за то, что оно… живое.
Коридор впереди завершился тупиком. Элиза уже разглядывала двери слева, как будто что-то искала.
— Мастерская Уокера там, — сказала Кортни.
Элиза обернулась. Откуда-то донеслось повизгивание, девочка повернулась и пошла вперед.
— Элиза! — позвал Джимми.
Девочка заглянула в открытую дверь, потом исчезла внутри. Кортни и Джимми заторопились следом.
Свернув за угол, они обнаружили ее стоящей возле ящика для запчастей. Мужчина из коридора что-то в него укладывал. Элиза ухватилась за край ящика, перегнулась и заглянула внутрь. Из пластикового ящика доносилось повизгивание и царапанье.
— Осторожнее, детка, — предупредила Кортни. — Они кусаются.
Элиза повернулась к Джимми. В руках у нее был щенок, высунувший розовый язычок.
— Положи его обратно, — велел Джимми.
Кортни потянулась к щенку, но мужчина уже прихватил его за шкирку. Кинув щенка в ящик к остальным, он захлопнул крышку.
— Извините, босс, — сказал механик, отодвигая ящик ногой.
Элиза захныкала.
— Ты их кормишь? — осведомилась Кортни, показывая на старую тарелку с кучкой объедков.
— Это Коннер. Клянусь. Они от той собаки, что он взял себе. Вы же знаете, как он на ней помешан. Я ему передал, что́ вы приказали сделать, но он все оттягивал и оттягивал.
— Мы это обсудим позже, — сказала Кортни, быстро взглянув на юную Элизу. Джимми догадался, что она не хочет говорить о своем распоряжении насчет собак при ребенке. — Пошли.
Она направила Джимми к двери, потом обратно в коридор. А он, в свою очередь, потянул за собой хнычущего ребенка.
Глава 23
Там, куда они пришли, их ждал знакомый и неприятных запах. Пахло горячей электроникой, как в помещении с гудящими серверами, и пованивало немытыми человеческими телами. Для Джимми это стало обонятельным воспоминанием о его прежней личности и его старом доме. И слуховым тоже — здесь слышалось шипение статики, знакомый призрачный шепот, какой доносился из рации в убежище. Он вошел следом за Кортни в комнату с рабочими столами, заваленными бесчисленными проектами — то ли недоработанными, то ли заброшенными, на вид не определить. На прилавке возле двери валялись детали компьютеров, и Джимми представил, какую назидательную лекцию прочел бы его отец, увидев подобный беспорядок. От одного из рабочих столов к ним повернулся мужчина в кожаном рабочем халате, с всклокоченной бородой и отрешенным взглядом. Он держал дымящийся металлический стержень, из множества карманов на груди и по всему халату торчали инструменты. Такого чудика Джимми видеть еще не доводилось.
— Кортни, — сказал мужчина. Он вытянул зажатый в губах кусочек блестящей проволочки, положил стержень и помахал возле лица, разгоняя дым. — Что, уже ужин?
— Еще даже не обед, — ответила Кортни. — Хочу познакомить тебя с двумя друзьями Джульетты. Они из другого укрытия.
— Другого укрытия… — Уокер поправил линзы на переносице и, прищурившись, всмотрелся в гостей. Затем медленно встал со стула. — Я с тобой разговаривал. — Он вытер ладонь об халат и протянул руку. — Ты ведь Соло?
Джимми шагнул вперед и пожал руку Уокера. Секунду-другую мужчины жевали бороды и присматривались друг к другу.
— Я предпочитаю, чтобы меня звали Джимми, — сказал он наконец.
— Да-да, — кивнул Уокер. — Так будет правильнее.
— А я Элиза. — Девочка помахала Уокеру. — Ханна зовет меня Лили, но мне не нравится, когда меня так называют. Мне нравится имя Элиза.
— Хорошее имя, — согласился Уокер.
Он подергал бороду и чуть откинулся назад, разглядывая девочку.
— Они надеялись поговорить с Джулс, — пояснила Кортни. — А я должна была связаться с ней и сообщить, что они уже здесь. Она… Все прошло хорошо?
— Что? — Уокер словно очнулся из транса. — А-а, да-да. — Он хлопнул в ладоши. — Кажется, все получилось. Она уже вернулась.
— Но зачем она выходила? — спросил Джимми.
Он знал, что Джульетта над чем-то работает, но не знал, над чем именно. Просто над каким-то «проектом», который она не хотела обсуждать по радио, потому что не знала, кто еще может их слушать.
— Очевидно, она вышла посмотреть, что там, снаружи, — ответил Уокер.
Он что-то пробурчал и с неодобрением уставился на распахнутую дверь в свою мастерскую. Очевидно, он не считал, что это достаточно веский повод куда-либо ходить. После неловкой паузы он перевел взгляд на рабочий стол. Стариковские руки ловко подняли необычную на вид рацию, утыканную ручками регулировки и шкалами.
— Попробую ее вызвать.
Он вызвал Джульетту, но ответил кто-то другой. Их попросили минутку подождать. Уокер протянул рацию Джимми, и тот ее взял, вполне знакомый с тем, как она работает.
— Да? Алло?.. — послышалось в эфире.
Это был голос Джульетты. Джимми нажал кнопку:
— Джулс? — Он посмотрел на потолок и понял, что впервые за все время она где-то выше его, а они теперь под одной крышей. — Это ты?
— Соло! — (Он не стал ее поправлять.) — Ты сейчас у Уокера. Кортни там?
— Да.
— Отлично. Это здорово. Жаль, что меня там не было. Я спущусь, как только смогу. Для детей сейчас готовят жилье возле ферм, чтобы им было привычнее, как дома. А мне только надо… сперва закончить один небольшой проект. На это уйдет пара дней