— Правду. Я очень многое знаю, но несколько пробелов еще осталось. И они причиняют мне больше боли, чем дыры в легких.
— Сомневаюсь, — ответил Турман, но все же задумался над предложением. — А что конкретно ты хочешь знать?
— Про серверы. Я знаю, что в них хранится. Все подробности жизни всех людей в укрытиях: где работают, чем занимаются, как долго живут, сколько у них детей, что они едят, куда ходят. Всё. И я хочу знать, для чего это нужно.
Турман смотрел на него, но молчал.
— Я нашел список укрытий с процентами. И этот список постоянно перетасовывается. А процент — это шанс на то, что эти люди выживут, когда их освободят. Правильно? Но откуда это известно?
— Известно. Как по-твоему, чем занимаются укрытия?
— Думаю, между нами идет война. Между всеми укрытиями, и победит в ней только одно.
— Тогда чего ты хочешь от меня?
— Полагаю, что тут замешано что-то еще. Скажи, что именно, и я расскажу, как занял твое место.
Дональд сел и обхватил лодыжки, пока приступ кашля терзал его горло и ребра. Турман дождался, когда кашель смолкнет.
— Серверы делают то, что ты сказал. Отслеживают жизни всех людей и постоянно их оценивают. Они также решают исход лотерей, а это означает, что мы формируем всех этих людей почти в буквальном смысле. Мы повышаем наши шансы, позволяем лучшим процветать. Вот почему шансы продолжают улучшаться — чем дольше мы этим занимаемся.
— Ну конечно… — пробормотал Дональд, ощущая себя тупицей.
Мог бы и сам догадаться. Ведь слышал же, как Турман не раз говорил, что они ничего не оставляют на волю случая. А разве лотерея — не тот самый случай? Он поймал взгляд Турмана.
— Твоя очередь, — сказал тот. — Как ты это проделал?
Дональд откинулся к стене. Он кашлял в кулак, а Турман сидел и молча смотрел на него широко открытыми глазами.
— Это была Анна, — начал Дональд. — Она узнала, что вы запланировали. Ты собирался уложить ее в спячку, после того как она тебе поможет, а она боялась, что уже никогда больше не проснется. Ты предоставил ей доступ к системам, чтобы она могла решить твою проблему с Сороковым укрытием. И она устроила так, чтобы я занял твое место. И оставила мне записку с просьбой о помощи — в твоей папке для входящих электронных писем. Думаю, она хотела уничтожить тебя. Покончить со всем этим.
— Нет, — пробормотал Турман.
— Да. И я проснулся, но не понял, о чем она меня просила. И понял это, когда было поздно. А тем временем в Сороковом имелись проблемы. Когда я проснулся и начал эту смену, Сороковое…
— О Сороковом к тому времени уже позаботились, — перебил его Турман.
Дональд откинул голову и уставился в потолок.
— Они подстроили так, чтобы ты так решил. Вот что я думаю. Они обрубили сигналы с видеокамер, чтобы мы не смогли узнать, что там происходит. И сделал это руководитель их АйТи — бунт среди руководства, совсем как ты говорил. Так что, когда видео от них перестало поступать, это было их рук дело. Но до этого они обрезали газовые линии, чтобы мы не смогли их убить. А еще раньше они вывели из строя бомбы, предназначенные обрушить их укрытие в случае, если произойдет что-либо из упомянутого. Они все подготовили заранее, не торопясь. И к тому времени, когда всякая связь с ними прервалась, они были там полными хозяевами. Как я. Как то, что сделала для меня Анна.
— Но как они смогли?..
— Быть может, она им помогла, не знаю. Мне она помогла. И каким-то образом новость просочилась в другие укрытия. Или же к тому времени, когда Анна закончила спасать свою задницу, она, возможно, поняла, что они правы, а мы — нет. А может быть, она в конечном итоге оставила Сороковое укрытие в покое, разрешив им поступать так, как они сами захотят. Полагаю, она думала, что они могут спасти всех нас.
Дональд закашлял и подумал о героических сагах древности, в которых мужчины и женщины боролись за справедливость — всегда со счастливым концом, всегда против невозможных шансов. Чушь собачья. Герои не побеждают. Героями становятся те, кому удается победить. И история повествует об их деяниях — потому что мертвецы говорить не могут. Все это была чушь собачья.
— Я разбомбил Сороковое укрытие раньше, чем понял, что происходит, — сказал Дональд. Он уставился в потолок, ощущая вес всех этих этажей, вес грунта и тяжелого неба. — Я их разбомбил, потому что мне нужно было на что-то отвлечься. И еще мне было все равно. А Анну я убил за то, что она привезла меня сюда и спасла мне жизнь. В обоих случаях я проделал твою работу. Подавил два бунта, зарождение которых ты так и не увидел…
— Нет.
Турман встал и навис над Дональдом.
— Да, — возразил Дональд.
Он моргнул, смахивая набухающие слезы, и ощутил дыру в сердце — там, где когда-то лежал его гнев на Анну. От него теперь остались только сожаление и чувство вины. Он убил женщину, которая любила его больше всех и боролась за то, что было правильно. А он никогда не удосуживался спросить, пошевелить мозгами, поговорить.
— Ты запустил этот бунт, когда нарушил собственные правила, — сказал он Турману. — В тот момент, когда разбудил ее. Ты был слаб. Ты мог угробить все, а я это исправил. И будь ты проклят за то, что прислушался к ней. За то, что притащил меня сюда. И впутал меня во все это!
Дональд закрыл глаза. Он ощущал, как сбежавшие слезинки щекочут кожу на висках. Проникающий сквозь веки свет потускнел, когда над ним нависла тень Турмана. Дональд напрягся, приготовившись встретить удар. Он откинул голову, приподнял подбородок и стал ждать. Он думал об Элен. Об Анне. О Шарлотте. И, вспомнив о ней, начал говорить Турману, где она прячется, пока на него не посыпались удары, пока его не избили так, как он этого заслуживает за помощь этим монстрам, за то, что был их безмозглым инструментом. Он начал говорить Турману о Шарлотте, но за веками стало светлее, тень исчезла, а потом громко хлопнула дверь.
Глава 32
Нехорошее предчувствие возникло у Лукаса еще до того, как он воткнул разъем наушников в гнездо. Красные лампы над серверами пульсировали, но время для вызова было неправильным. Вызовы из Первого укрытия приходили четко по расписанию, а этот застал его во время обеда. Звуковой сигнал и мигающие лампы переместились в его офис, а затем в коридор. Симс, старый шеф службы безопасности, отыскал Лукаса в комнате отдыха и сказал, что кто-то выходит на связь, и Лукас первым делом подумал, что это их таинственный благодетель хочет о чем-то предупредить. А может, хочет поблагодарить их за то, что они наконец-то закончили прокладку туннеля.
В наушниках послышался щелчок — установилось соединение. Лампы на потолке перестали инфернально мигать.
— Алло? — спросил он, переводя дыхание.
— Кто это?
Говорил кто-то другой. Голос был такой же, но слова неправильные. Почему это человек не знает, кто он такой?
— Это Лукас. Лукас Кайл. А вы кто?
— Дай мне поговорить с главой вашего укрытия.
Лукас выпрямился.
— Я глава этого укрытия. Восемнадцатого укрытия операции «Пятьдесят» мирового порядка. С кем я говорю?
— Ты разговариваешь с человеком, который придумал этот мировой порядок. А теперь вызови своего начальника. У вас это… Бернард Холланд.
Лукас едва не ляпнул, что Бернард мертв. Все знали, что Бернард мертв. Это факт. Он сам видел, как Бернард предпочел сгореть, но не выйти на очистку и не дал себя спасти. Но тот человек этого не знал. И от сложностей жизни на другом конце этой линии, этой непогрешимой и не знающей ошибок линии, у Лукаса слегка закружилась голова. Боги оказались не всемогущими. Или же они не сидели за одним столом. Или тот, кто называл себя Дональд, был еще большим мерзавцем, чем Лукас мог вообразить. Или — как заявила бы Джульетта, окажись она сейчас здесь, — эти люди имеют его как хотят.
— Бернард сейчас… э-э… недоступен.
Молчание. Лукас ощутил, как капельки пота выступают на лбу и шее: на него подействовал жар серверов и этого разговора.
— Он скоро вернется?
— Точно не знаю. Могу попробовать… поискать его?
Голос Лукаса дрогнул в конце фразы, которая не должна была прозвучать вопросом.
— Пятнадцать минут, — отрезал голос. — После чего и тебе, и всем вам будет плохо. Очень плохо. Пятнадцать минут.
В наушниках щелкнуло, и разговор прервался быстрее, чем Лукас успел что-либо возразить или оспорить. Пятнадцать минут. Голова все еще слегка кружилась от волнения. Ему нужна Джулс. Нужен тот, кто смог бы притвориться Бернардом, — быть может, Нельсон. И что имел в виду тот человек, когда сказал, что придумал мировой порядок? Такое невозможно.
Лукас подбежал к лестнице и торопливо спустился. Схватил портативную рацию из зарядного устройства и поднялся обратно. Он вызовет Джульетту, пока будет искать Нельсона. Голос другого человека позволит ему выиграть какое-то время, пока он не сможет решить эту проблему. В каком-то смысле то был звонок, которого он постоянно ожидал — когда кто-то захочет узнать, что, черт побери, происходит в их укрытии, — но так этого звонка и не дождался. Лукас ожидал его и теперь был настигнут этим звонком врасплох.
— Джулс? — произнес он в рацию, едва поднявшись по лестнице.
А если она не ответит? Пятнадцать минут. И что потом? Что плохого они реально могут сделать для их укрытия? Другой голос, Дональд, время от времени щедро раздавал зловещие и пустые угрозы. Но этот новый голос, похоже, не шутил. Он снова попробовал вызвать Джульетту. Сердце у него колотилось. Он открыл дверь серверной и побежал по коридору.
— Я тебе перезвоню, — откликнулась Джульетта из зажатой в ладони Лукаса рации. — Тут у меня внизу сущий кошмар. Пять минут.
Лукас тяжело дышал. В коридоре он промчался мимо Симса. Тот развернулся и посмотрел ему вслед. Нельсон должен быть в лаборатории. Дональд нажал кнопку передачи:
— Вообще-то, мне прямо сейчас не помешает помощь. Ты все еще идешь вниз?
— Нет, я уже на месте. Детей я оставила с отцом. А сейчас иду к Уокеру за батареей. Ты что, бежишь? Ты не вниз идешь?