— Вот краткое изложение событий, — сказал он, забыв, что искал.
— Перейдем к сути, — сказал Дарси. — Для чего все это? Моя смена заканчивается через два часа, и скоро наступит рассвет. Но еще раньше мне нужно будет посадить вас под замок.
— Я как раз и подхожу к сути. — Дональд вытер глаза, взял себя в руки и указал на угол стола. — Все эти укрытия отключились давно. Их где-то с десяток. Началось с Сорокового. Должно быть, у них произошло нечто вроде тихой революции. Бескровной, потому что никаких отчетов мы не получили. Они никогда не вели себя странно. Очень похоже на то, что сейчас происходит в Восемнадцатом…
— Происходило, — поправила Шарлотта. — Я получила от них сообщение. Их выключили.
Дональд кивнул:
— Турман это сказал. Еще он намекнул, что изначально они планировали построить меньше укрытий, но продолжали добавлять новые для пущей надежности. Я нашел несколько отчетов, где это также предлагается. Знаешь, о чем я думаю? Мне кажется, они добавили слишком много укрытий. И не могли следить за всеми достаточно внимательно. Это все равно что поставить камеры на каждом углу, но не иметь столько людей, чтобы контролировать транслируемое. Вот это укрытие и ускользнуло от наблюдения.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что эти укрытия отключились? — спросил Дарси. Он подошел к столу и стал рассматривать схему под стеклом.
— Все их камеры отключились одновременно. Они не отвечали на наши вызовы. Инструкции предписывали их отключить, если они выйдут из-под контроля, поэтому мы и пустили газ. И распахнули двери. А затем отключилось еще одно укрытие. И еще одно. Начальники смены решили, что, помимо сигналов видеокамер, в них разобрались еще и с линиями подачи газа. Поэтому они отправили коды обрушения во все эти укрытия…
— Коды обрушения?
Дональд кивнул, заглушил кашель глотком воды и вытер рот рукавом. Было приятно видеть на столе все его записи. Детали складывались воедино.
— Укрытия были созданы так, чтобы всем в них погибнуть, и все в них погибнут, в живых останутся только в одном. Гравитация не может обрушить укрытия: земляные стены поддерживают их со всех сторон. Поэтому нас заставили построить их — и мне велели так именно спроектировать — с огромными бетонными опорами между этажами. — Он покачал головой. — В то время это не имело никакого смысла. Из-за этого пришлось копать глубже, выросли затраты и понадобилось безумное количество бетона. Мне сказали, что это как-то связано с бомбами, способными разрушить укрытия, или утечкой радиации. Но настоящая причина была еще хуже. Смысл заключался в том, чтобы было что обрушать. Стены ведь никуда не денутся — они окружены грунтом. — Он глотнул воды. — Вот почему бетон. А из-за газа им не нужны были лифты. Никогда не понимал, почему нас заставили исключить лифты из проекта. Сказали, что им хочется более «открытый» дизайн. Труднее наполнить помещение газом, если можно перекрыть этажи.
Он кашлянул в сгиб руки, затем обвел пальцем часть стола:
— Эти укрытия были как раковые опухоли. Должно быть, Сороковое общалось со своими соседями или они их тоже просто отключили от сети, взломали удаленно. Начальники смен в нашем укрытии начали будить людей, чтобы они разобрались с проблемой. Коды обрушения не сработали, ничего не работало. Анна предположила, что они обнаружили взрывные заряды в Сороковом и заблокировали частоту подрыва — нечто в этом роде.
Он смолк и вспомнил звук статики в ее рации, жаргон, который она использовала при общении. От него у Дональда болела голова, но благодаря этому жаргону она казалась такой умной, такой уверенной. Его взгляд переместился туда, где когда-то стояла койка. Она забиралась в нее посреди ночи и попадала в его объятия. Дональд допил воду и пожалел, что нет ничего покрепче.
— В конечном итоге ей удалось хакнуть детонаторы и обрушить укрытия, — сказал он. — Или это, или они рискнули бы послать туда дроны как последнее средство. Так прописано в Правилах на последней странице. Конец книги, где все ответы.
— Именно этим мы и занимались, — подтвердила Шарлотта.
Дональд кивнул:
— Я сделал еще больше, прежде чем разбудил тебя. Это когда на этаже было полно пилотов.
— Значит, вот что случилось с теми укрытиями? Они обрушились?
— Так сказала Анна. Все выглядело убедительно. Те, кто здесь распоряжался, полагались на нее, веря ей на слово. Нас всех снова уложили спать. Я решил, что это будет мой последний сон, и я больше никогда не проснусь. Глубокая заморозка. Но потом меня разбудили еще на одну смену и стали называть другим именем. Я проснулся под видом кого-то.
— Турман, — сказал Дарси. — Пастырь.
— Да, вот только в этой истории я был овцой.
— Так это ты едва не перешел через холм?
Дональд увидел, как напряглась Шарлотта. Он уткнулся в папку и не ответил.
— Женщина, о которой ты говоришь, — сказал Дарси, — это была та самая, что испортила базу данных?
— Да. Ей предоставили полный доступ для решения этой проблемы, настолько она была серьезной. Из любопытства она заглянула и в другие места. Нашла запись о том, что запланировали ее отец и другие, и поняла, что коды обрушения и газовые системы предназначены не только для чрезвычайных ситуаций. Мы все были одной большой тикающей бомбой замедленного действия, каждое укрытие. Она поняла, что ее поместят в криокамеру и больше никогда не разбудят. И хотя она могла изменить любую информацию, какую хотела, свой пол она изменить не могла. Ей не удалось сделать так, чтобы ее кто-нибудь разбудил, и она попыталась вызвать на помощь меня. Для этого она совершила подмену: поставила меня на место своего отца.
Дональд помолчал, сдерживая слезы. Шарлотта положила ладонь ему на спину. В комнате воцарилась долгая тишина.
— Но я не понимал, чего она от меня хочет. Я начал копать самостоятельно. А между тем Сороковое укрытие вовсе не погибло. Оно держалось. Я понял это, когда отключилась связь еще с одним укрытием. — Дональд помолчал. — Я в то время был исполняющим обязанности руководителя смены, не мог здраво мыслить и дал согласие на бомбардировку. Готов был согласиться на что угодно, лишь бы избавиться от проблемы. Меня не волновали последствия, я просто приказал сделать это. Мы разбомбили там все, что еще не обрушилось. Дроны и бомбы начали гасить укрытие за укрытием.
— Я помню, — сказал Дарси. — Это было примерно тогда, когда я заступил на смену. В кафе наверху постоянно сидели пилоты. Они тогда много работали по ночам.
— Они работали здесь, внизу. Когда они закончили и вернулись к себе наверх, я разбудил сестру. Я просто ждал, когда их здесь не будет. Я не хотел сбрасывать бомбы. Я хотел посмотреть, что там, снаружи.
Дарси взглянул на часы на стене:
— Теперь мы это увидели.
— Пройдет еще около двухсот лет, прежде чем все укрытия отключат, — сказал Дональд. — Ты когда-нибудь задумывался, почему в этом укрытии только лифты, но нет лестниц? Хочешь знать, почему они называют лифты экспрессом, а эти чертовы кабины все равно ползут куда надо целую вечность?
— Потому что все заминировано, мы заминированы, — ответил Дарси. — Между всеми этажами такие же бетонные опоры.
Дональд кивнул. Этот парень быстро соображает.
— Если бы нам позволили подняться по лестнице хотя бы на этаж, мы бы их разглядели. Мы знали бы про них. И достаточное количество людей знало бы, для чего они и что это означает. С тем же успехом они могли бы поставить на каждом столе часы с обратным отсчетом. Люди сошли бы с ума.
— Двести лет, — сказал Дарси.
— Кому-то может показаться, что это очень долго, но для нас это два раза поспать. Но видишь ли, в этом вся суть. Мы не нужны им живыми, иначе мы будем помнить. А все это… — Дональд показал на стол со схемой укрытий. — Это такая же машина времени, как и тикающие часы. Это способ полностью очистить землю и забросить какую-то группу людей, какое-то выбранное практически случайно племя в будущее, где они унаследуют этот мир.
— Больше похоже на билет в прошлое, — заметила Шарлотта. — В какое-то первобытное состояние.
— Точно. Когда-то я впервые узнал о наномашинах, это было то, над чем работал Иран. Идея заключалась в том, чтобы сделать мишенью этническую группу. У нас уже были механизмы, способные работать на клеточном уровне. Это был всего лишь следующий шаг. Нацелиться на определенный вид даже проще, чем на целую расу. Что-то типа детской игры. Эрскин, человек, который предложил такую идею, сказал, что это неизбежно. Что кто-то рано или поздно сделает подобное, создаст тайную бомбу, которая уничтожит человечество. Думаю, он был прав.
— Что ты думаешь найти в этих папках? — спросил Дарси.
— Турман хотел знать, выходила ли когда-нибудь Анна из арсенала. Я почти уверен, что выходила. Здесь появлялись вещи, которых не могло быть на полках. И еще он говорил что-то о газопроводах…
— У нас всего полтора часа, потом мне нужно будет тебя вернуть, — сказал Дарси.
— Да, хорошо. Итак, думаю, Турман что-то обнаружил здесь, в этом укрытии. Нечто такое, что сделала его дочь, когда выбралась отсюда тайком. Полагаю, она оставила еще один сюрприз. Когда они пустили газ в Восемнадцатое, Турман упомянул, что на этот раз сделали все правильно. Что они исправили чье-то вмешательство. Я думал, он говорит о том, что наворотил я, когда пытался спасти это укрытие, но именно Анна все изменила. Думаю, она переместила какие-то клапаны или, если вся система компьютеризирована, просто изменила какой-то код. Есть два типа наномашин, и оба сейчас у меня в крови. Есть те, что поддерживают целостность организма, как в криокапсулах. А еще есть наномашины снаружи, вокруг укрытий, которые мы закачиваем внутрь, чтобы убить людей. Это абсолютное противостояние между имущими и неимущими. Думаю, Анна пыталась развернуть ситуацию на противоположную и настроить все так, чтобы следующее укрытие, которое мы станем гасить, получило дозу тех наномашин, которые получаем мы. Она играла в Робин Гуда.
Дональд наконец отыскал отчет. Он был сильно потрепан, потому что его просматривали не одну сотню раз.