Джульетта открыла рот, но слов не нашлось. Она вспомнила взгляды на лестнице, мать, испуганно прижимающую ребенка, и знакомых, которые с ней перестали здороваться.
— Я могу показать вам книги, — негромко проговорила она, вспоминая о полках, на которых стояло Наследие. — Могу показать книги, и тогда вы все поймете.
— Есть только одна книга, достойная изучения, — возразил Вендел. Его взгляд метнулся к большому украшенному тому с позолоченным обрезом, лежащему на подиуме возле кафедры и накрытому футляром из гнутой стали. Джульетта помнила уроки из этой книги. Она видела ее страницы с загадочными фразами, выглядывающими из-под черных строк, замазанных цензурой. Она также обратила внимание, что подиум приварен к стальному основанию храма, видимо, неопытным сварщиком, наварившим толстые параноидальные швы. Значит, тем самым богам, от которых ждали благополучия, нельзя было даже доверить присмотр за одной-единственной книгой.
— Мне пора вас покинуть, чтобы вы успели подготовиться к службе, — сказала Джульетта, испытывая сожаление за всплеск эмоций.
Вендел развел скрещенные на груди руки. Джульетта чувствовала, что они зашли слишком далеко и что оба об этом знали. Она надеялась развеять сомнения священника, но лишь усилила их.
— Я хотел, чтобы вы остались, — сказал Вендел. — Но хотя бы наполните флягу.
Джульетта сунула руку за спину и отстегнула флягу. Тут же подоспел Ремми, зашуршав тяжелым коричневым одеянием. Выбритый кружок на его голове блестел от пота.
— Я наполню, святой отец.
Вендел кивнул. Он молчал все время, пока мальчик набирал воду из фонтанчика. И больше не произнес ни слова. Обещание благословить ее путешествие так и осталось невыполненным.
Глава 10
Джульетта приняла участие в церемонии посадки растений на средней ферме, пообедала и продолжила свое одинокое восхождение. К тому времени, когда мэр добралась до тридцатых этажей, освещение начало тускнеть, и Джульетте все чаще приходила на память ее кровать.
Лукас ждал на лестничной площадке. Он приветливо улыбнулся и взял у нее наплечную сумку, хотя она почти ничего не весила.
— Совсем не обязательно было меня дожидаться, — сказала ему Джульетта, но, если честно, эта встреча была для нее приятной.
— Я сам только что пришел, — возразил Лукас. — Носильщица сказала, что ты уже близко.
Джульетта вспомнила девушку в светло-голубом комбинезоне, обогнавшую ее в районе сороковых этажей. Трудно было не вспомнить, что здесь у Лукаса повсюду глаза и уши. Он придержал для нее дверь, и она ступила на этаж, наполненный противоречивыми воспоминаниями и чувствами. Здесь погиб Нокс. Здесь отравили Джанс. Здесь Джульетту приговорили к очистке, и здесь же ее латали врачи.
Она посмотрела на комнату для совещаний и вспомнила, как ей сказали, что она теперь мэр. Там же она предложила Питеру и Лукасу рассказать всем правду о том, что они не одиноки в мире. Она до сих пор считала это хорошей идеей, несмотря на их возражения. Но может быть, лучше все это показать людям, чем рассказывать? Она представила, как семьи совершают великое путешествие вниз — примерно так, как они привыкли ходить наверх, чтобы посмотреть на экран. Они будут путешествовать в ее мире — тысячи людей, никогда там не бывавших и понятия не имеющих, как выглядят машины, сохраняющие им жизнь. Они спустятся до механического отдела, чтобы затем пройти по туннелю и увидеть другое укрытие. А по пути восхитятся главным генератором, который теперь, идеально сбалансированный, лишь негромко гудит. И подивятся туннелю, созданному ее друзьями. А затем с восторгом начнут заполнять пустой мир, так похожий на их укрытие, переделывая его, как им захочется.
Турникет пискнул, когда Лукас просканировал свой пропуск, и Джульетта вернулась из мира мечтаний в реальность. Охранник за турникетом помахал ей, Джульетта помахала в ответ. Коридоры отдела АйТи за его спиной были тихими и пустыми. Большая часть работников разошлась по домам ночевать. Опустевший отдел напомнил Джульетте Семнадцатое укрытие. Она представила, как из-за угла выходит Соло, в руке у него полбуханки хлеба, в бороде застряли крошки, а на лице при виде Джульетты расцветает счастливая улыбка. Зал возле входа в серверную выглядел точно так же, только в Семнадцатом выдранные из потолка лампы свисали на проводах.
Эти двойные воспоминания смешались у нее в голове, пока она шла следом за Лукасом в его квартиру. Два мира с одинаковой планировкой, две прожитые жизни, одна здесь, и другая там. Недели, проведенные вместе с Соло, воспринимались ей как целая жизнь — настолько крепкими при подобном стрессе оказались связи между двумя людьми. Элиза могла выскочить из кабинета, где дети устроили себе дом, и прижаться к ногам Джульетты. Близнецы за поворотом коридора могли завязать спор из-за найденных безделушек. А Риксон с Ханной могли украдкой целоваться в темноте и шепотом говорить о втором ребенке.
— …но только если ты согласишься.
— Что? — Джульетта повернулась к Лукасу. — А, да. Так будет лучше.
— Ты ведь не слышала ни одного слова из того, что я сказал? — Они подошли к двери, и он и здесь просканировал свой пропуск. — Как будто временами ты уходишь в себя.
Джульетта ощутила в его голосе не раздражение, а озабоченность. Она взяла у него сумку и вошла. Лукас включил свет и бросил пропуск на столик возле кровати.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил он.
— Находилась за сегодня, устала.
Джульетта устроилась на краю кровати и развязала шнурки. Сняла ботинки и поставила их на обычное место. Квартира Лукаса была для нее как второй дом, знакомый и уютный. А квартира мэра на шестом этаже была чужой территорией. Она видела ее дважды, но ни разу не ночевала в ней. Сделать это значило окончательно принять роль мэра.
— Я вот подумываю, не заказать ли нам поздний ужин. — Лукас порылся в шкафу и достал мягкий халат, который Джульетта любила надевать после горячего душа. Он повесил его на крючок на двери ванной. — Хочешь, наберу тебе воды?
Джульетта тяжело вздохнула:
— Я воняю, да?
Она обнюхала руку, стараясь уловить запах смазки, но почувствовала лишь кисловатый запах газового резака, приправленный выхлопными газами землеройной машины, — эти запахи въелись в ее кожу не хуже татуировок, которые делали себе на руках нефтяники. И это притом что перед уходом из механического она мылась под душем.
— Нет. — Лукас сделал вид, что обиделся. — Я просто подумал, что тебе будет приятно.
— Может быть, утром. А ужин я могу пропустить. Сегодня весь день перекусывала, пока ходила. — Джульетта разгладила простыни на кровати. Лукас улыбнулся и сел возле нее. На его лице появилась выжидательная улыбка. Такой же блеск в глазах Лукаса она замечала после того, как они занимались любовью, но взгляд его потускнел, когда Джульетта сказала: — Нам надо поговорить.
Лукас вмиг стал серьезным, плечи его поникли.
— Мы не будем регистрироваться, ты об этом?
Джульетта сжала его руку:
— Нет, я не об этом. Конечно будем. Обязательно. — Она прижала его руку к груди, вспомнив свою давнюю любовь, которую она когда-то утаила, нарушив Пакт. Какие терзания это ей потом принесло!.. Нет уж, свою ошибку она не повторит ни за что. — Я насчет туннеля.
Лукас глубоко вдохнул, задержал дыхание и рассмеялся.
— Всего-то? — ответил он. — Поразительно, но твои раскопки — это меньшее из двух зол.
— Я хочу сделать еще кое-что, и это тебе не понравится.
Лукас приподнял бровь:
— Если ты о том, чтобы распространить новость о других укрытиях, рассказать людям, что там находится, то ты знаешь наше с Питером мнение на этот счет. Полагаю, это будет небезопасно. Люди тебе не поверят, а те, кто поверит, устроят бучу.
Джульетта подумала об отце Венделе, о том, что люди способны поверить в невозможные вещи, созданные всего лишь словами, и о том, как книги способны убеждать. Но, возможно, люди изначально желают в такое верить. И Лукас, наверное, был прав — не каждый захочет поверить в правду.
— Я ничего не собираюсь им рассказывать. Я хочу им показать. У меня есть кое-какие дела наверху, но мне понадобится помощь — твоя и твоего отдела. И несколько твоих людей.
Лукас нахмурился:
— Мне это не нравится. — Он погладил руку Джульетты. — Почему бы нам не обсудить это завтра? Я хочу насладиться тем, что ты сегодня со мной. И ночь провести не за работой. Я могу снова стать простым техником, обслуживающим серверы, а ты на время забудешь, что ты… мэр.
Джульетта сжала его руку:
— Ты прав. Конечно. Только я сперва ненадолго заскочу в душ…
— Не надо. — Он поцеловал ее в шею. — Ты пахнешь собой. Душ подождет до утра.
Она уступила. Лукас снова поцеловал ее в шею, но, когда хотел расстегнуть молнию на комбинезоне Джульетты, она попросила его выключить свет. Лукас впервые не стал жаловаться на то, что не увидит ее раздетой, а прежде делал это частенько. Вместо этого он не выключил свет в ванной и прикрыл дверь, оставив лишь щелку. Хотя Джульетте и нравилось быть рядом с ним обнаженной, она стеснялась открывать свое тело чужим глазам. Множество шрамов делало ее тело похожим на обломки гранита в шахте: сетка из белого камня на темном фоне.
Но если шрамы и были непривлекательными для глаз, они остро чувствовали любые к себе прикосновения. Каждый шрам был словно нервное окончание, вырастающее из собственной глубины. Лукас проводил по ним пальцами — как электрик, отслеживающий провода на схеме, — и места касаний становились тем гаечным ключом, что замыкает клеммы батареи. Когда они обнимались в темноте, а он исследовал ладонями ее кожу, тело пронзало электричество. Джульетта почувствовала, как теплеет кожа. Сегодня ночью им не суждено быстро заснуть. Ее замыслы и опасные планы таяли под еле ощутимым давлением его легких пальцев. Это будет ночь для путешествия в ее молодость, ночь чувств, а не мыслей, ночь возвращения в те простые времена….