– Да… – растерянно хлопая глазами и медленно осознавая, что ей только что сказала Кастер, отозвалась Тосака. – А можешь научить меня кристаллизировать ману? – пусть всё это было прекрасно и замечательно, но, из-за одного кретина, род Тосака более не мог похвастаться большим богатством, а потому тратить не самое дешёвое сырьё, пусть и на полезное дело, Рин было жалко. Очень.
– Я не против, но нужно будет уточнить у моего Мастера, – сытой кошкой потянулась Медея, демонстрация созданных Сефиротом, а привкус силы она ощутила весьма отчётливо, камней маны привела её в самое благожелательное расположение духа.
– Ха, у Тосака совсем не осталось гордости! – гордо вздернула носик Илия.
– То есть, тебе эта тема совсем не интересна? Чудненько, – растянула губы в добродушной улыбке Рин, вот только маленькой девочке-волшебнице стало немного не по себе. К тому же, в голове фон Айнцберн проскользнула одна мысль. А что, если эта дылда призывала Слугу без Катализатора? Это было глупостью и сумасшествием, но она уже изрядно успела повидать и того и другого всего за одну ночь. А если это так… то призванный Слуга должен был максимально соответствовать призывателю по духу. Сефирот же был наглядным примером того, с кем связываться без очень веской необходимости не следовало.
– Кстати, а как ты узнала, что эти камни сделал этот тип? – предпочла свернуть со скользкой темы девочка, ведь более Силы, магов всегда интересовали знания, а возможность создавать дешёвые накопители большой ёмкости была крайне полезным и ценным знанием, тем более, для магов рода Айнцберн, славящихся своими огромными резервами праны и маны.
– Верно, ты же не могла почувствовать его ману, – ответила Медея. – Пусть сейчас её «вкус» сильно изменился, стал ещё «гуще» и мощнее, но сама суть осталась той же самой. В этих камнях заключена «очищенная», доведённая до эталонной чистоты волшебная сила, но, будучи связана с источником этой силы, я всегда смогу определить её проявления, даже и в вещах.
– Значит, в этих камнях маны она такая же, как у Сефирота?
– Нет, – покачала колдунья головой. – В камнях она чистейшая, нейтральная… это сложно объяснить, просто поверьте, что она принадлежит моему Мастеру. Гармония и Безумие, Покой и Ярость, умиротворяющая прохлада летнего дождя и бушующее пламя земных недр… невероятный, невозможный вкус. Такое ни с чем не спутаешь, – установилась неловкая тишина.
Пусть не прозвучало ничего такого, но у Рин сложилось ощущение, что сейчас она узнала что-то довольно личное, почти что интимное. И это несколько смущало… И не только её. Но будто спасая из неудобной ситуации, неожиданно ход мыслей трёх девочек-волшебниц разных возрастов прервал звук какой-то мелодии доносящийся снизу.
– Знаете, – прервала возникшую было тишину Илия, – я действительно устала и не хочу ни с кем ругаться или… ещё сильнее пугаться того, что могу здесь узнать. Давайте… – как раз в этот момент композиция сменилась и помимо приятной музыки, послышались и какие-то слова, – может быть, просто посидим и послушаем музыку этого странного типа?
– Согласна, – впервые согласилась с пленницей Рин. Медея молча кивнула…
Мне было хорошо. Нет, не так, мне было очень, очень хорошо. Выедание мозгов окружающим чайной ложечкой, немного подействовавшего на меня алкоголя, потом хорошая драка, а сейчас я могу растечься счастливой лужицей в кресле и, довольно побулькивая, слушать ещё не написанные в этом мире песни на превосходном оборудовании в почти идеальной студии. Для идеала ей не хватало только качественной звукоизоляции, но, при невозможности задействовать магию, создание такой потребовало бы разобрать все стены, полы и потолки до основания, добавить вакуумных и аргоновых камер, обязательно в несколько слоёв, собрать «подвесной мост» и добавить ещё камер, а это явно подпадало под понятие «злоупотребление гостеприимством». Но и так я был близок к познанию Дзен, ну и композиции подобрал соответствующие: ничего агрессивного и тяжёлого, только классика, причём как совсем классика, так и современные вещи, но уже ставшие нарицательными «Осколок Льда» и «Беспечный Ангел» Арии чередовались с «Я иду за тобой» и «В этом мире Смерти нет», «Всадник из Льда» Эпидемии, лакернуть «The Poet and the Muse» и «Carnival of Rust» от, собственно «Поэтов» и закончить Наутилусом. А потом повторить, как с этими исполнителями, благо берущих за душу песен у них хватает, «Heal my wounds» от тех же Поэтов, например. И, наконец, перезагрузиться «Зимой» Елены Яковец и продолжить вознесение к вечному «Властелином Ничего» из «Последнего испытания»…
Где-то на периферии я отметил странные вспышки эмоций, исходящие от Илии и Рин, а потом к ним и Широ присоединился, но… мне было не до этого. Там изначально собралось три женщины, да ещё после столь насыщенного событиями времени, я бы удивился, цари в эмоциях штиль-блажь, ну а Широ – он вообще ОЯШ, да ещё и паладин от него что угодно ожидать можно!
Последняя мысль вырвала меня из медитативной полудрёмы, куда я погрузился во время прослушивания музыки. Нормальный сон, увы, был мне по-прежнему не доступен, «перезагрузку сознания» за таковой считать было как-то глупо. Итак, паладин и ОЯШ, пусть знаю я его ещё всего-ничего, но примерный портрет и варианты дальнейших действий просчитал, благо было это несложно, Светлые-идеалисты вообще народ крайне предсказуемый, даже если дружат с мозгами. Пусть Война Грааля скоро закончится, что он не может не понимать, но Рин права – с окончанием Войны не заканчивается жизнь, парень же явно хочет быть героем, в хорошем смысле этого слова, а так же его серьёзно гнетёт тот факт, что он вынужден «прятаться за женскими спинами», нет, серьёзно, я краем глаза успел заметить, как он пытался прикрыть Сэйбер во время того нашего небольшого междусобойчика с Берсеркером. Порыв правильный, девушек нужно любить, заботиться и оберегать, даже если они психованные воительницы, что так и норовят сунуться то под удар боженьки, то под выстрел Юпитера прыгнуть, не суть. Проблема в том, что Эмия-кун слаб. И эту слабость свою он понимает и осознаёт, поскольку с мозгами дружит. А значит, придёт ко мне за силой. Саске-кун, версия 2.0, светлая. Ну да, а безумный учёный-вивисектор у нас в наличии и так есть. Нет, существовал вариант, что он обратится к Сэйбер или Рин, но он был маловероятен – именно мои возможности он видел воочию, к тому же, я показал себя пусть и жутковатым, но тем не менее «положительным» персонажем, к тому же, в его возрасте обратиться за помощью к мужчине куда проще, чем к девушке-ровеснице, особенно, если ты к ней неровно дышишь. Хотя в последнем я сомневался – в голову ОЯШа я не лез, как из принципа (и спортивного интереса), так и опасаясь, что тараканы в его черепе заставят взгрустнуть и моих питомцев. А по эмоциям Эмии и его мимике что-то конкретное определить было сложно. Ибо Долг, Честь, Подвиг, Превозмогание! Ну и ОЯШность, куда без неё, родимой…
С последними звуками роковой мелодии о цене бездумной погони к могуществу, я заставил себя вздохнуть и открыть глаза. Впереди меня ждало испытание состраданием. Одно из многих в моей жизни и далеко не последнее, которое я планирую пройти. И пусть этот мир всеми силами пытается вызвать мою ненависть, но будь я проклят если позволю подобному стать оправданием своему бездействию.
– Кхм… – уже начав было подниматься из кресла, я вынуждено остановился, обозревая толпу восковых фигур, которые кто-то зачем-то рассадил на диванчике у стены пока я отдыхал.
Фигуры были выполнены в виде Рин, Медеи, Илии, Сэйбер и одного рыжего типа сомнительной наружности, непонятно как затесавшегося в этот цветник. Лица анатомически точных статуй выражали пограничное состояние между испуганным шоком и просветлением в разных вариациях и художественных стилях. Самой недостоверной выглядела Сэйбер, неведомый скульптор явно польстил её размеру глаз и живости мимики, ну или, напротив, сильно оскорбил прекрасного рыцаря, умышленно предав столь пришибленно-беспомощный вид.
– Это ужасно… – вах! Рыжий заговорил, они настоящие!… Не то чтобы я до этого не чувствовал, но… маленькая надежда теплилась. Очень крохотная… Но такая манящая!
– Согласен, друг мой, я дико опозорен, – всё-таки встаю с кресла и коротким телекинетическим импульсом отключаю аппаратуру. – Меня извиняет только то, что всех вас я уже занёс в список подлежащих защите объектов, а ещё качество музыкальной студии. Да, всё дело в студии. По крайней мере если когда-нибудь сяду писать мемуары, там будет обозначена именно эта причина.
– А?… Что?
– Последний раз я нормально наслаждался музыкой… двести шестьдесят тысяч лет назад. Это много. Даже для меня, – поясняю парню.
– Нет, я про песни! – не принимая юмористического тона, заполошно вскочил Широ. – Это же… Это… Вы действительно через это прошли?! Через ядерную войну и… второе…
Так, учитывая, что в японских школах вряд ли преподают русский язык на таком уровне, чтобы понимать всю подоплёку иносказательной рифмы не сопровождающейся видеорядом, делаем вывод, что Медея опять применила своё заклинание-переводчик. Активируем драконьи глазки… Ага, так и есть, все те же плетения на всех слушателях.
– Широ, – ох уж эти впечатлительные подростки, хотя, с учётом того, что он успел пережить всего за день, тут ещё и не в такое поверишь, – «Бывают просто сны», как любил говаривать один психиатр. Это всего лишь песни. Действительно хорошие, цепляющие за душу, как и положено хорошим песням, но ни одну из них я не писал, а просто собрал в свою коллекцию. Они не несут никакого сакрального смысла, кроме того, чтобы нравиться мне по тем или иным причинам. Не нужно думать, что всё, что я говорю или делаю имеет какой-то глубокий скрытый смысл. Я могу просто любить музыку, чёрный чай, жареную картошку, гулять под дождём, изучать магию и смущать Рин.
– Эй, как я попала в этот список?! – раздался возмущённый возглас из зала. С независимым видом делаем вид, что резко оглохли… и ослепли, в общем, я тучка-тучка-тучка, я вовсе не тентакль… кхм, не важно.