– А-а-а!…
– Фуджи-нэ… Фуджимура-сенсей, с вами всё хорошо? – натянув на лицо фальшивую улыбку вида «подстава! Что делать?!», обеспокоенно спросил школьник.
– Д-да… но Эмия-кун, нам нужно будет поговорить! В школе! Непременно, – вот чувствую, не будь рядом меня, его бы уже опять взяли за грудки, а то и влепили пару оплеух чисто на эмоциях.
– Х-хорошо, – чуя грядущие неприятности вынужденно согласился парень.
– Я рад видеть, что у Широ-куна есть настоящая семья, – подливаю масла в огонь, – крепкие духовные связи и бескорыстная поддержка любящих людей – это именно то, что нужно человеку в наше суровое время.
– А?! – Тайгу подбросило, как на мине, даже волосы чуток дыбом встали. – Я и Широ?! В смысле, я и Эмия-кун?! Вы всё не так поняли!
– Ну-ну, Фуджимура-сан, я же вижу как вы переживаете о том, чтобы я не втянул парня в пучину наёмных убийств и бандитского беспредела, – всем видом показывая, что поднятая тема находится где-то на уровне обсуждения попытки вытащить приятеля на рыбалку. – И не стоит так переживать о правильном применении суффиксов в имени, если вам затруднительно общаться формально, не мучайте себя. Меня не волнует, как вы обращаетесь к Эмии-куну, – а теперь добавить в голос немного намёка. – Я же взрослый мужчина и всё понимаю…
– Я… я… я… – ну вот, я её сломал. Нужна реанимация.
– К тому же, как я слышал, японцы очень серьёзно относятся к теме «учитель и ученик», кажется это что-то очень важное для ваших национальных традиций, так что я ни в коем случае не осуждаю.
– Н-н-н… – лицо молодой учительницы пошло пятнами, а в затравленном взгляде начали проступать всё нарастающие нотки ужаса. Вот они дошли до критически черты, вот замерли на грани и резко перехлынули через край: – Н-не-е-е-е-ет!!! – и несчастная девушка в стыде и смущении вылетела из кухни, словно ракета.
– Зачем вы так, Сефирот-сан?! – насел на меня красный как рак Широ.
– Ну, во-первых, она подумала про меня нехорошо, а за это я всегда мстю и мстя моя, обычно, страшна, – с усмешкой сообщаю парню первую часть правды. – Ну а во-вторых, вместо организации тебе головомойки с полутонной вытянутых нервов, теперь она будет тебя избегать… какое-то время. Плюс, занятая своими внутренними переживаниями, она с меньшей вероятностью заметит всю ту дичь, что вокруг нас творится.
– Но это жестоко!
– Да уж, – буркнул из угла кухни Арчер, успевший уйти в духовную форму при приближении Тайги.
– Ой, не делай смешно моим тапочкам, – качнул я головой, разворачиваясь обратно к недорезанной свёкле. – Максимум, я немного ускорил процесс. Или ты думаешь, она оставила бы тебя в покое после двух не проконтролированных с её стороны ночёвок в доме с кучей симпатичных девушек, одна из которых уже с намёком называет тебя Ше-еро, вторая просто Широ, без всяких суффиксов, а третья и вовсе зовёт они-тян?
– Э-это кто?
– Лувия, Сэйбер, Илия. Надо быть внимательнее, мой юный ученик. А теперь хватит отлынивать и давай – помогай.
Тела исполинских ящеров рухнули с небес, прибитые незримой силой… Чёрные тучи покатились по небу, оставляя за собой иссушенную пустошь… Высокая фигура с серебряными волосами сжала в руке сияющую сферу…
«Вот как ты принёс себя в жертву…»
Рин открыла глаза. Смутные образы водоворота душ в небесах и оживающего мира, чьё время потекло в обратную сторону на фоне стремительно иссыхающего мага с серебряными волосами, всё ещё стояли перед взором, но стремительно тускнели, исчезая вместе с последними каплями сна.
Будильник надрывался с комода, заливая комнату противным верещанием, но заметила это девушка только через минуту после пробуждения. Повернувшись в его сторону, Рин нашла пустой стул, ранее стоявший у письменного стола, а теперь придвинутый к её кровати.
– Точно, я же просила его посидеть со мной, – вяло шевельнулись в памяти последние события вчерашнего дня.
Сделав носом глубокий вдох, девушка поднялась с подушки и спустила ноги на холодный пол. Сходящий с ума будильник был выключен с тихим щелчком рычажка на обратной стороне механизма, и Рин огляделась не видя обстановки. Все её мысли были заняты вчерашними событиями и вопросами о том, что теперь со всем этим делать.
Сколько она так стояла, волшебница не заметила, но, начав убирать руку от механических часов, случайно задела тыльной стороной ладони какой-то стакан. Сфокусировав на нём взгляд, девушка обнаружила уже знакомый синий отлив проступающий сквозь прозрачное стекло. Губы дрогнули, на миг складываясь в благодарно-грустную улыбку, но уже в следующий, Тосака нахмурилась и решительно сомкнула пальцы на стакане.
Через несколько минут дверь в спальню скрипнула и в коридор вышла полностью собранная и одетая девушка. Как она одевалась, Рин не запомнила, только где-то на самой грани сознания осталась память о мимолётной мысли, что выходить в пижаме к завтраку, когда в доме полно гостей, нельзя, а дальше руки действовали сами. Пройдя несколько метров по ковру, хозяйка дома вновь замерла, не решаясь взяться за ручку преградившей ей путь двери. Сердце предательски сжалось в приступе неуверенности и страха, и пришлось приложить усилие, чтобы преодолеть неуместное малодушие.
– Тосака-сан? – удивлённо обернулась к ней привлечённая щелчком запирающего механизма девушка, как раз заканчивающая одеваться у кровати.
– Пожалуйста… – Рин вошла внутрь и претворила за собой дверь, не решаясь поднять взгляд от пола, – не обращайся ко мне так.
– А?… – ничего не понимающая Сакура, хлопнула ресницами, недоумевая чем могла вызвать неудовольствие.
– Меня зовут – Рин. Пожалуйста, обращайся ко мне так, – по-прежнему глядя в пол попросила Тосака.
– Если это будет удобно, то конечно… Рин-сан?
– Просто «Рин», – собрав волю в кулак, девушка подняла взгляд прямо к фиолетовым глазам Мато. – Сёстры не должны обращаться друг к другу как чужие.
– Но… – Сакура поникла и уже сама опустила лицо к полу. – мы ведь… не можем.
– Уже нет, – до боли сжав кулаки, возразила чародейка. – Сегодня ночью… я убила Мато Зокена, – со звоном лопнувших стальных струн хлестнули по нервам холодные слова. – Мой Слуга извлёк из тебя его червей. Теперь ты свободна. Ни Синдзи, ни кто-либо другой больше не причинит тебе боль и… – в горле поднялся ком, а глаза резануло, вынуждая отвести их от изумлённого лица Сакуры. – Если ты захочешь… Если сможешь простить меня… Я… – Рин сглотнула, приказывая непослушному телу подчиняться. – Я хочу… чтобы ты вернулась в семью. Вновь стала моей сестрой.
Волшебница крутанулась на пятках, почти уткнувшись лицом в дверь и глубоко задышала, пытаясь унять прокатывающиеся по телу волны дрожи.
– Я не прошу ответа сейчас, – кое-как совладав с собой, продолжила она спустя минуту. – Подумай… Думай, сколько тебе будет нужно. Просто… Просто знай, что в этом доме тебя всегда ждут, – рука Рин легла на дверную ручку. – И прости меня, если сможешь…
Замок вновь щёлкнул и девушка в чёрных чулках вышла наружу.
Путь к сердцу женщины лежит через её желудок, ну или, как минимум, одна из важных тропинок, о чём наглядно свидетельствовали начавшие подтягиваться на запахи юные и прекрасные обитательницы этого дома. Первой на ароматы готового борща притопала Сэйбер. Немного растрёпанная, чуть-чуть помятая, но как всегда очаровательно серьёзная и невозмутимая. Получив свою порцию со сметанкой и кусочком чёрного хлеба, она даже не удостоила внимания смену столовых приборов с палочек на ложки, тут же взявшись за еду. Вид у неё при этом был чрезвычайно просветлённый, словно к нам снизошёл Великий Гуру на медитацию. Не знаю как Широ и Арчер, но я залюбовался и полностью пропустил второе явление Тайги.
Подавленная гнусными инсинуациями, бедная внучка местного криминального авторитета, долго нарезала тревожные круги вокруг кухни, не решаясь к нам заглянуть, но голод оказался сильнее смущения, возмущения и прочих мелочных обид. Наградой ей стала тарелка «зловещего вида багряного варева с кусочками подозрительного мяса», во всяком случае, именно такие мысли у неё читались на моське до того, как она попробовала неизвестное блюдо. Дальше процесс пошёл веселее и ложка о тарелку застучала уверенно и методично. После чего подобревшая Фуджимура, чья жизнь явно начала налаживаться, потребовала добавки и умяла ещё две тарелки. Как и куда что уместилось – тайная великая есьм, но по виду Широ всё было в порядке вещей и заворот кишок от пережора девушке не грозил. Ох уж эти Обычные Японские Учительницы…
Минут через десять после прибытия Тайги, зашевелились и остальные обитательницы поместья. Проснувшаяся Рин первым делом направилась в сторону спальни Сакуры, при этом в её эмоциях была смесь стыда, страха и бешеной решимости, словно на битву идёт. Так что я тактично перевёл фокус внимания в другую сторону, всё же там ожидался действительно личный разговор. Между делом на пороге появилась сонно потирающая глаза Илия, которую зачем-то ни свет ни заря подняла Медея – её передвижение по дому я чётко чувствовал, но вот причесать девочку никто не додумался. В общем, пришлось мне отрабатывать реноме папочки и не только кормить, но и причёсывать ребёнка пока тот вяло ковырялся ложкой в супе. Сам ребёнок изволил дуться, то ли со сна, то ли по жизни, но разобраться со своими волосами дал и даже сказал спасибо за еду. Появление Рин и Лувии состоялось почти одновременно, причём Тосака меня за неоднозначными поползновениями в сторону белокурой лоли застукала, но вместо положенных по жанру возмущений и скоропалительных выводов о моём моральном облике, посмотрела как-то очень странно и, ни слова не говоря, села рядом. Разговор между сёстрами, к слову, продлился недолго и никто по его завершению в петлю не полез, скандалов и обвинений тоже не устраивал, ну а тот факт, что за столом Рин старалась смотреть куда угодно, но только не на Сакуру, для меня неожиданностью не стал.