— А-а… А куда мы?
— В зал для медитации, — ответил вампир. Оля почему-то представила пыточную, где над ней будут проводить эксперименты. Бархатов, словно прочитав мысли, хмыкнул и посмотрел на нее, как на несмышленого ребенка. — Идем уже. Каждая минута на счету.
Девушка кивнула и продолжила путь.
Евгений Данилович привел ее в странную комнату, где, кроме темно-синих обоев, белого мраморного пола и железной двери, ничего не было.
— И это зал для медитации? — Оля скептически выгнула бровь.
— Именно. Подушки видишь? — Бархатов кивнул на стопку явно мягких черных квадратных подушек в углу. — Бери ту, какая понравится, и садись.
Оля подчинилась приказу. С каждой минутой непонятный страх и волнение росли, и она сомневалась, что получится расслабиться. Девушка сходила за подушкой, наконец-то опустилась на пол и села в позу лотоса. Вампир, подойдя к ней, расположился напротив, лицом к лицу.
— А теперь закрой глаза, — скомандовал он спокойным голосом. Оля смежила веки. — Хорошо. Попытайся не думать ни о чем. Просто сконцентрируйся. Перед тобой темнота, но она не враг тебе, а друг. Ты должна научиться с ней взаимодействовать, принимать как родную. Эта темнота — основа всего, что будет происходить. Сознанием ты можешь поменять ей цвет и даже обрисовать пустое пространство, — голос Бархатова звучал умиротворяюще. — Дыши глубоко, размеренно.
И вдруг висков Оли коснулись ледяные пальцы.
Она вздрогнула, но глаза не открыла. Точнее, попыталась, но веки будто срослись. Накатила паника. Впрочем, тут же отступила, а голос Бархатова звучал и звучал.
— Не бойся. Сосредоточься. Вспомни то, что заставляет испытывать самые яркие и волнующие эмоции. Постарайся обрисовать их, воспроизведи в подсознании каждую деталь, каждую мелочь.
Чернота перед глазами девушки внезапно разверзлась, и стали мелькать картинки. Они проносились настолько быстро, что Оля не сразу смогла уцепиться хоть за какую-нибудь.
А потом одна все же остановилась, и теперь появились не только образы, но и звуки. Оля быстро догадалась, где находится — в родильной палате. Узнала и женщину на родовом кресле, ведь была ее копией. Мама… Такая молодая, красивая и уставшая. Рядом стоял взволнованный отец, держа жену за руку, и что-то нашептывал той на ушко. А мама улыбалась, несмотря на то что ей было тяжело. Вокруг бегали медицинские работники, но внимание Оли приковала женщина, которую она знала только по фотографии.
Подойдя к родовому креслу, Оля замерла. Сердце билось так сильно, что, кроме собственного пульса, она, кажется, ничего не слышала.
Схватки продолжались, и девушка следила за каждым действием акушерки. А когда на свет появилось маленькое черноволосое создание, огласившее плачем родовую, посмотрела на отца, еще такого молодого и… живого. Из его глаз лились слезы.
Младенца отдали на руки матери, у которой тоже текли слезы то ли от радости, то ли от ожидания подступающей смерти.
В какой-то момент Оля подняла глаза и встретилась с уставшими, но сияющими счастьем зелеными глазами матери. Они смотрели друг на друга не отрываясь, не замечая никого вокруг.
Внезапно женщина улыбнулась. Оля не могла это объяснить, но она точно знала, что мама ее видела.
А потом роженица просто положила голову на кресло и прикрыла глаза. Вокруг забегали врачи, пытаясь хоть что-то сделать. Группа реаниматологов старалась оживить пациентку, но та не приходила в себя.
Оля собралась уйти, но сначала решила посмотреть на отца, оттесненного к стене. Такого ужаса в его глазах она никогда не замечала. За эти минуты, пока реанимировали его жену, он, кажется, постарел на десяток лет.
А затем все снова заволокла темнота, и Оля резко вдохнула. В легкие опять стал поступать воздух, и девушка тяжело задышала. Распахнула глаза, встречаясь с холодным взглядом Бархатова.
— Как ты себя чувствуешь? — тем же спокойным голосом произнес вампир, всматриваясь в ее лицо.
— Нормально, — хрипловато ответила Оля. Ужасно хотелось пить, в горле пересохло, а еще она отсидела буквально все. Ноги затекли, и ломило спину.
— На вот, выпей.
Евгений Данилович откуда-то вытащил бутылку с водой, и Оля с удовольствием к ней приникла. Она пила, словно из источника жизни, а утолив наконец-то жажду, попыталась встать. Но не смогла. Ноги, долго остававшиеся сложенными в позе лотоса, не слушались, даже не получилось их выпрямить.
— Подожди, помогу.
Бархатов поднялся с пола и аккуратно распрямил ноги Оли, а потом поставил девушку на пол. Она моментально стала заваливаться набок, но он ловко ее подхватил.
— Ног не чувствую, — заволновалась Оля. Евгений Данилович успокоил:
— Это нормально. Я не ожидал, что в первый раз получится так долго. Ты в медитации пробыла пять часов.
— Сколько?! — сказать, что она удивилась, это ничего не сказать. По ее ощущениям, прошло лишь несколько минут.
— Да, там время течет иначе. Вот почему лучше не заниматься медитацией в одиночку. Ты должна научиться выходить из этого состояния, не пробыв там слишком долго. А теперь пойдем, — мужчина подхватил ее на руки. — Сейчас поднимемся в дом, и сделаю тебе массаж, чтобы отток крови увеличить. Не беспокойся, так только в первое время. С каждым разом будет становиться легче.
***
Бессонные ночи все-таки отражались на состоянии здоровья. Скоблев вообще не помнил, когда нормально высыпался. Вот и сегодня они с Адамиди закончили уже под утро, и Рома из морга поехал не домой, а в отдел. Помимо мага, оставалось много нераскрытых дел, и по ним тоже нужно работать. Месяц подходил к концу, начальство требовало результаты, которых у него не имелось.
Скоблев не был уверен, что смерти прекратятся. Да и маг наверняка догадался о том, что и его, и помощника личности раскрыты. Хотя это знание следователю ничего не давало. Знать личности мало, надо еще найти и поймать.
Леня, как уехал с утра на происшествие, так в отдел и не возвращался, а время уже подходило к концу обеда. Рома постоянно нервно посматривал на телефон, ожидая результатов исследования земли, отданной в лабораторию. Да, его предупредили, что анализ займет от трех до пяти дней, но он все равно дергался.
Скоблев несколько раз пытался дозвониться до Оли, но она не брала трубку. Тогда он позвонил Бархатову. Тот рассказал, что девушка находится в медитации и выдергивать ее из-за пустякового звонка не стоит. Рома мог бы, конечно, вечером к ней съездить, но на этот день выпало дежурство, которое, хотелось надеяться, пройдет тихо, и удастся хоть немного поработать с нераскрытыми делами.
Морозов заявился под конец рабочего дня. Было видно невооруженным взглядом, что он устал. Пройдя по кабинету к своему столу, Леня плюхнулся на стул и вытянул ноги.
— Роман Русланович, добрый вечер.
— Привет. А ты чего пришел? Ехал бы домой отдыхать.
— Издеваетесь, да? Какое домой! У меня столько дел, ужас! На завтра еще допрос назначен по сегодняшнему делу.
— А что там?
— Да так, — Леня махнул рукой, — бытовуха. Жена приревновала мужа. Задержали на месте преступления, женщина созналась. В общем, вроде все хорошо. А что у вас? Как там с нашим трупом? — последние слова парень почти прошептал, подавшись вперед, словно боялся, что кто-то услышит.
— Ничего нового, — устало пожал плечами Скоблев.
— Роман Русланович, я тут подумал, а вдруг этот маг — ваш брат-близнец, оставленный в роддоме? И теперь он вам мстит. А что, я такое в кино встречал, — заговорщически произнес Морозов. Рома лишь скептически на него посмотрел.
Хотя, если вспомнить, все предположения, озвученные младшим коллегой, практически на сто процентов сходились с реальностью. А если и сейчас он прав? Ведь мысль-то не лишена логики.
— Лень, не болтай ерунды, — тем не менее отмахнулся Роман. — Если маг мой брат, то, наверное, и у меня должны проявиться магические способности. Но их нет.
— А к кому год назад пришел призрак мальчишки и помог раскрыть свое убийство? Что если вы медиум?
И да, Рома уже об этом думал. Он сам задавался вопросом, почему видел того призрака? И почему спустя тридцать лет после смерти тот пришел именно к нему? Да и духа жены он же чувствовал, частенько ощущал, что Марина рядом. Так, может быть, предположения Лени не беспочвенны?
— Мне кажется, это все ерунда, — решил не сдаваться Скоблев. — Просто так совпало.
— Ну, не знаю, — Леня откинулся на спинку кресла. — Вот увидите, когда мы его найдем, то окажется, что это ваш потерянный родственник. А давайте я займусь роддомом, в котором рожала ваша мама? Подниму документы, проверю предположения.
— Так, Леня! — осадил коллегу Роман. — Займись-ка ты лучше нормальными делами. Нечего ерунду городить!
— Ладно, как хотите, — пожал плечами Морозов, принимаясь за работу.
***
С тех пор как Рома отправил на экспертизу землю с отпечатка ботинка, найденного в своей квартире, прошло три дня. И все это время он нервничал. Настораживало не то, что пока не позвонили из лаборатории. Просто все стихло: преступления буквально сошли не нет, не объявлялся и маг с Авелем. И вот подобная тишина очень сильно напрягала.
А еще за три дня они только единожды виделись с Олей, и то мельком. Девушка под руководством Бархатова занималась медитациями, пыталась приручить книгу и управлять ею, хотя даже мысль, будто книга живая и общается со своим хозяином, звучала бредом сумасшедшего. Вообще последний год в его жизни произошло столько всего, раньше казавшегося нереальным и выдуманным, что пора, наверное, обращаться в психиатрическую клинику.
К окончанию четвертого рабочего дня на экране телефона наконец-то высветился номер лаборатории. Рома тут же ответил на вызов. Его обрадовали, что заказ выполнен и можно сегодня получить консультацию эксперта, работавшего с землей.
Быстро бросив все дела, Рома поехал в лабораторию. Встретил его там сухонький старичок-божий одуванчик, он и рассказал про свойства земли, а также показал предположительное место на карте, где такая почва.