Подготовка
POV Мора
В течение дня раздаются звонки от Альберта и Зары, но прекрасно осознаю, кто желает поговорить с ее номера. Внутренне опасаюсь, что Волк мог подключить свои связи к моей поимке, но данный поступок был бы за гранью допустимого, я ведь передала через подругу необходимую ему информацию. Думаю, ему бы не составило труда узнать мое местоположение, но, слава богу, он сохраняет остатки разума и не заставляет меня насильно, а лишь пытается поговорить.
Поначалу основной целью было сбежать на время течки от истинного, но сейчас все резко изменилось.
Прежде никогда не задумывалась о мести. После несчастного случая желала лишь одного - собрать себя воедино и продолжить жить, но эмоции всколыхнулись, поднялись с самого низа и разрослись, как огромная волна-цунами. И теперь эта волна жаждет ударить по обидчикам. Она не успокоится до тех пор, пока не обрушится на их головы. Времени мало, информации не достаточно. Всё играет против меня, но не остановлюсь. Дикое пламя отмщения ревет во мне и жаждет полыхнуть.
Весь день, несмотря на усталость, занимаюсь сбором информации. В социальной сети обнаруживаю выпускников моего года нашей единственной в Темени школы. Все лица помню. Удивительно, как хорошо запоминаются плохие моменты и после себя оставляют отпечаток. Отчетливо помню тот день, и лица тех, кто принимал участие в массовом унижении и избиении меня. Одиннадцать перевертышей. Это ведь любимое развлечение - смотреть, как недоразвитая получает наказание за то, что посмела родиться неправильной. Слабой по меркам зверей, а как известно слабые не достойны жить.
Перевертыши - это толпа. Большая глупая толпа, ведомая лидером. Такие как Шакс и та ревнивая Сучка, засунувшая наглую руку в мой рюкзак, - лидеры по натуре и своими действиями направляют толпу. Остальные - подпевалы и слабаки, которые никогда не решатся на подобные смелые действия. Распечатываю на старом принтере лицо той, что испортила мне жизнь и кнопкой прокалываю фотографию рыжеволосой красавицы с красивыми губами, большими голубыми глазами и аккуратным носом. Изыск, самоуверенность исходит от одной фотографии, что уж говорить, если повстречать ее вживую.
- У тебя есть лицо? - вслух спрашиваю у ее изображения, но то естественно не отвечает, а продолжает улыбаться и излучать сексуальность.
- Повезло, - рассказываю ей так, будто она может меня услышать. Делюсь своими терзаниями, как с лучшей подругой. - У меня есть тысячи лиц, но больше нет моего родного, данного с рождения.
Как оказывается мало надо для счастья - всего лишь иметь свое настоящее лицо и свою личность.
***
Вечером выхожу из комнаты, чтобы приготовить ужин. Пытаюсь разговорить бабушку, но она грубо отказывается, а еще странное ощущение, что она мне не верит. Боится? Слишком пристально смотрит за тем, как ем. Особое внимание уделяет моему ножу и вилке, которые держу в руках, будто сейчас воспользуюсь ими и пораню ее. Странно…Изредка она в процессе ужина смотрит на дверь или в окно, в которое продолжает моросить мерзкий дождь. Будто ожидает гостей. Бабушку, как подменили. Нам очень тяжело найти общий язык после долгой разлуки, а скорее всего не просто сложно, а не представляется возможным. От очевидного вывода аппетит исчезает и, чтобы не раздражать родственницу, быстро заканчиваю ужин и прячусь в комнате. Запираюсь и, наконец, засыпаю. На утро просыпаюсь от звонка мобильного. Автоматически принимаю вызов и не успеваю сказать «алло», как в ответ кричат:
- Элииис, я больше не могу его сдерживать....
Понятно, Альберт донимает.
Громко зеваю, потягиваюсь и нечаянно замечаю свою руку с множественными белыми полосками шрамами от стекла. Желчь поднимается к горлу, едва вспоминаю то уродливое лицо со свежими порезами, поэтому сразу меняю внешность на облик Зары. В трубке в то время слышу споры. Альберт явно желает отобрать заветную трубку.
- Хорошо, дай мне его… - соглашаюсь на разговор и тут же слышу яростное:
- Элисссс, какого хрена?
Прежде чем волк начинает играть в психа, я обрываю. Честно, нет времени выслушивать претензии к пустяку.
- Я тебе важна? - перебиваю. Знаю, что мужские особи не любят выяснять отношения. У них все просто « увидел- понюхал-завалил на лопатки или поставил на четвереньки». Это Самкам хочется ласковых слов. Но мне сейчас нужно знать правду не для потехи гордости. - Я не спрашиваю о любви. Мне не нужны признания. В жизни не поверю в них ни от одного кобеля. Просто хочу знать, насколько важна тебе? Достаточно ли я важна, чтобы ты рискнул своей репутацией и именем рода? Мне необходима помощь в одном опасном, противозаконном деле. Если нет, то пойму отказ.
Альберт весь мой монолог молча слушает и не перебивает. Удивительно быстро сменяет ярость на спокойствие. И теперь даже не повышает голос, а отвечает вполне мирно.
- Скажи, ты дура? Ты заглянула в пасть моему озверевшему волку, а я трусливо брошу тебя?
- То, что я хочу сделать - это мерзко…грязно и возможно ты разочаруешься во мне, - разочаровывать его совсем не хочется. И терять его дружбу не хочется. Он - первый на моей памяти более или менее адекватный перевертыш.
- Звучит загадочно и любопытно…- Волк интимно понижает голос. Теперь уже слышно веселие и интерес.
- Я плохая… девочка. Совсем не добрая и не понимающая.
- Мне начинать пугаться? - со смешком интересуется. Замечаю, что чем сильнее отталкиваю его, тем ближе он становится.
Улыбаюсь трубке и тоже понижаю голос. Шепчу ему проникновенно, с легким придыханием, словно обещаю океан любви взамен, но на деле другое обещаю:
- Если поможешь, то познакомлю вас с Морой. Думаю, после этого она нам покажется.
На цепь
POV Шакс
Глупый Дредд говорит, что на этой неделе я стал страшнее и опаснее. Намекает, что изменения возникли после разговора с блохастой и ее дружком. Хотя, я ничего не делаю для устрашения. Не повышаю голос, не срываюсь на зверях. Все также спокойно хожу по коридорам корпорации отца, но перевертыши при виде меня вжимаются спиной в стены или убегают в кабинеты, а если нечаянно видят меня в помещении, то пытаются обогнуть по широкой дуге и ни в коем случае не встречаются взглядами. Такое ощущение, что при моем появлении звери вымирают.
Всё дело в моем змее. Он стрекочет постоянно, наполняя воздух особым запахом, и выдавая наш боевой настрой и предупреждая перевертышей о прямой угрозе и опасности, исходящей от нас. Видимо, из-за этого все от меня шарахаются в разные стороны.
Как один из наследников Ситхе я учусь, работаю простым менеджеров (правда, со своей секретаршей), веду светскую жизнь и заодно с рождения плаваю в котле столичных интриг. И потому знаю не то, что каждую крупную политическую фигуру, а каждый камень и травинку в центральном федеральном округе.
Рабочий день на сегодня закончен, папаша мне мозг вы*бал из-за выполненного с опозданием задания, которое должна была выполнить Жучка, но я в ответ ему вы*бал. Один один. Скоро будет звонить мать и лить ручьи слез о том, что я поссорился с отцом.
- Тебе не кажется, что это, мягко говоря, лишнее… - Дредд начинает разговор и сразу неуверенно заканчивает. Вечером от нечего делать он заехал ко мне с неопределенной целью - скорее всего продолжить дело, начатое отцом, а именно - до*бать мозг.
Что пищишь, Волчара? Змей шипит на Дредда, а тот послушно исправляется:
- Нет, ты не подумай...я ни в коем случае не оспариваю твои методы и не критикую способы достижения цели, но тебе не кажется, что это перебор?
На вопросы не отвечаю, потому что нет смысла в пустом трепе. Ноги закидываю на стол. Непосредственно туфлями на бумагу-контракт на охрану одного п*дора. Скорее это акт о ненападении. Он не трогает меня, а я его.
Откидываюсь в кресле, протягиваю поудобнее ноги, в одной руке «перекатываю» по стенкам бокала ледяной напиток, и смотрю телевизор, игнорируя надоедливого Дредда. Друг в свою очередь точно дешевая шалава одним бедром сидит на рабочем столе, а ртом сношает мне мозг.
- Ты напряг СМИ и ООП , блять! ООП (общество охраны перевертышей), блять! В последнее время ты прикладываешь слишком много усилий и уделяешь особое внимание обычной… вонючей… блохастой? Сечешь фишку?
По-моему великолепное решение проблемы. Не захотела по-хорошему со мной вести дела, будет по-плохому. Просто объявил в ООП о ее «бешенстве», что говорит о ее опасности по отношению к здоровым перевертышам. После поимки опасной блохастой ее посадят под замок и на цепь, как и надо поступать с глупым зверьем, которое не знает, где его «МЕСТО». Потом бешеную я посажу в свою конуру.
Я мог бы сейчас насладиться вечером, вздохнуть с облегчением и расслабиться, если бы не сбежавшая влюбленная парочка, которая своими действиями и одними воспоминаниями о них мне откровенно «дреллит» мозг. Сверлом дырявит мой череп. Сверлит…сверлит... влюбленная парочка мои мозги уже несколько дней после телефонного звонка. В особенности "расстроил" жалкий щенок, который посмел раскрыть на меня клыки, чего никому не позволено делать. На меня нельзя повышать голос!
- Тук-тук! - сначала настоящий стук, а потом и вслух озвучивается действие. Дверь приоткрывается, откуда показывается голова секретаря. - Не помешаю?
- Его святейшество уже давно закончил с важными делами, - Дредд отвечает и указывает на меня кривым длинным пальцем. - А сейчас важная шишка просто бухает и пытается не взорваться на много маленьких Шаксиков.
Остолоп смеется над собственной тупостью, именуемой юмор.
Приободренная разрешением Диде заходит в мой кабинет с подносом в руках. Женщина тридцати шести лет, но выглядит моложе своих лет. Знает меру в общении, допустимые грани наглости, в голове порой имеет определенные умные мысли. На модель не тянет, но мне это и не требуется.
- Вы должно быть проголодались...
Я бы сейчас сожрал по меньшей мере Волчару и блохастую жучку, но и то мой аппетит не заглушить. Вместо того, чтобы искать свою истинную, я все силы и внимание бросаю на какую-то блохастую Жучку. Про себя также часто гадаю, каким образом у нее то исчезает, то рождается запах.