ови, что можно наполнить тела нескольких перевертышей.
- Альберт, замолчи и успокойся, иначе не пущу тебя.
Я стараюсь, правда, очень стараюсь успокоиться. С трудом, но удается подавить инстинкты убивать. Успокаиваю себя мыслью, что всему свое время. И чтобы убить Змея понадобится время и трезвая голова.
После того, как я прекращаю вырываться из рук охранников, меня, наконец, отпускают и нас вместе со Змеем впускают в ее палату. С опаской присматриваюсь к телу на кушетке и тут же тошнота подступает к горлу, наполняет рот привкусом горечи. Мора лишь слегка изуродована несколькими полосками шрамов, я их почти не замечаю, они несколько не отвлекали от милого вздернутого носа и ямочек на щеках. А теперь у ее мужской половины нет кожи. Это не кожа, а уродливое бугристое мясо, которое нескользо раз вывернули и обратно пришили.
Как можно было сотворить такое с молодой сучкой - девчонкой?
- Посмотрел? Теперь тебе стоит пройти в палату, регенерация слишком медленно проходит, - в мое ошалелое сознание смутно просачиваются слова деда.
Только сейчас замечаю, что Змей оказывается с откушенной по локоть левой рукой. Надеюсь, никогда не заживет.
Дед оглядывает меня и объясняет:
- Ее сильно покусали. Состояние стабильное, органы все восстановили, сердце не задето, мозг тоже жив, но она теперь Самец. Я встречал подобные случаи.
Самец? Еще этого не хватало. Последняя новость меня сводит с ума. Наступает какое-то состояние полного "отупения". Эмоций уже настолько много, что я устаю их ощущать. Беспомощно приваливаюсь к стене и закрываю глаза, отрешаясь от обстановки.
Они ее убили. Все. И мой родной дед, и родители, и клан Ситхе.
Я заберу ее подальше отсюда.
Уже позже узнаю, что на самом деле произошло в тот день. В их клане состоялась очередная бойня за главенство, в результате чего Мора попала под каток их семейных традиций. В ту ночь больница пополнилась еще большим количеством жертв с той бойни.
Новая жизнь
POV Элис - мужчина
Я сдох? Неееет. Сразу это понимаю, потому что вены горят яростным огнем, по телу струится расплавленный металл, который все внутри убивает. Боль сводит с ума. Ору не своим голосом, но это нисколько не помогает прогнать ощущения.
Меня клещами вытягивает с того света чья- то кровь, мало по малу, очень медленно через нее дают мне ускоренную регенерацию и сердце принимает эту кровь, начиная медленно вырабатывать собственную.
Неожиданно, но я оказываюсь живучим. Жаль, собирался умереть вместе с Морой. Меня здесь ни что не держит. Без женской половины я ощущаю лишь засасывающую пустоту.
Первый раз я прихожу в себя осознанно, без ощущения дикой боли, не знаю, на какой по счету день от даты той бойни. Поздно ночью рядом находится Альберт. Самец Элис спит в кресле, заодно охраняет покой пациента.
Он что ли давал кровь?
Выглядит перевертыш крайне помятым и уставшим. Ему бы поспать нормально, а не сидеть возле кровати с куском мяса.
- Эй! - трясу его за руку, которая лежит на кровати. Мой голос оказывается ужасно хриплым и едва слышным. - Иди домой. Уходи... - приказываю Волку.
Думал, что он не услышит, а он резко подрывается, открывает веки, будто и не спал. И на губах его такая "милая" нежная улыбка, что от нее становится дурно, ведь это адресовано Элис, а не мне. Мне его эмоции не нужны.
- Забудь Элис. Ее нет.
Перевертыш долго смотрит, будто до сих пор не проснулся, а когда окончательно "просыпается", то его улыбка постепенно меркнет, губы плотно сжимаются, челюсти смыкаются. Он эмоционально загараживается от меня или от собственных эмоций.
К сожалению, он не оставляет меня в покое и каждый день приходит в больницу в надежде поговорить с Элис, но все попытки обречены на провал. Он видит только меня.
Между нами с Зарой устанавливаются странные отношения. Она меня поддерживает и пытается вести себя, как с бывшей подругой. Когда первый раз заходит в палату и видит то, что со мной стало, ее глаза наполняются жалостливыми слезами. Сразу бросается ко мне:
- Бедная моя. Мне так жаль, - обнимает меня за туловище, но через секунду обжигается и отшатывается, как от прокаженного. Неожиданно она заливается ярким румянцем и чешет нос ладонью.
- Ты пахнешь как Самец, а не как Мора.
Едва признается, как еще сильнее краснеет. И разговор после этого у нас не клеится.
Подруга продолжает иногда приходить в палату, но общения не выходит. Из нее приходится вытягивать слова. Теперь она видит во мне противоположный пол и от этого стесняется.
У меня действительно есть запах, ведь на той "вечеринке" я потерял кулон матери. Больше запасных украшений нет. Мама сделала всего два. Я понятия не имею, как она создала тот мнимый изумруд и что входит в его состав, благодаря которому можно скрыть наши личные запахи.
Моим лечением занимается дед Альберта. Как великий, чокнутый ученый он любит особенно тяжелые случаи. Ему дело принципа восстановить мою кожу. Я столько лекарств в жизни не ел. После них даже есть уже не требуется. Желудок под завязку ими забит. Старания врача и мои мучения приносят свои результаты. Через месяц на мне уже можно определить где находятся глаза, а где ноздри и уши, после этого меня отпускают в университет. И меня, конечно, выселяют из женского общежития, и, мать твою, селят напротив Змея. Наши дома оказываются через дорогу. Я могу видеть в кухонное окно, как он поднимается по ступеням в общежитие и когда он спускается к своей ужасно дорогой тачке, после чего в нее сажает свои царственные мощи. Могу услышать, как часто в их общежитие по вечерам устраиваются вечеринки и могу увидеть, сколько породистых Сучек ежедневно к ним ходят. Целое стадо. Армия. Я ниразу не видел Змея после того случая. Должно быть, наконец, отстал и оставил в покое. Это радует. Еще бы Альберт перестал надеяться на возвращение Элис и прекратил мне присылать подарки! Я ведь Самец все-таки!
Соседи по общежитию, мягко говоря, не рады появлению новенького. На меня реагируют, как на протухший кусок мяса, который воняет. Синхронно морщат носы, но хотя бы говорят: "привет".
Что-то я совсем не понимаю, как жить дальше. Я плохо знаю этот мир, видел и ощущал его, но мозгом всех операций и действий всегда была женская половина.
И теперь меня мучает главный вопрос. Кто я на самом деле?
Так проходит пару недель, в течение которых я постоянно хожу в больницу и делаю всевозможные процедуры. Ректор не оставляет надежды сделать меня новеньким.
И в один (не) прекрасный день раздается звонок в общежитие. За неимением других жильцов (остальные на занятиях) вынужден открыть я. Распахиваю дверь и на те вам. Явился, хрен сотрешь. Привычно в одеально- белых шортах и обтягивающей майке, аж глаза слепит от его белизны. Еще и в очках темных. Эффектно снимает их, а то я блять не узнал. Целехонький сука.
Ну и как ты тварь имеешь наглости просто смотреть мне в глаза? Или ты пришел удостовериться в моем уродстве? Ну, что же. Смотри, какие мы стали благодаря тебе.
- Сэээррр, добрый вечер, рады видеть, - делаю демонстративный реверанс. Затем встаю ровно и пошире приоткрываю дверь, словно дворецкий, впускающий важного гостя в обитель своих господ. Не забываю склонить голову перед чистокровным перевертышем. - Именно вас мы так долго ждали, проходите, пожалуйста. Чем могу помочь? Кофе, чай, кровь юных девственниц? Кровь Моры конечно не обещаю, но чью- нибудь быстренько найдем.
В ответ Змей присматривается ко мне, выискивая что-то тайное, невидимое внутри, будто в душу заглядывает. Выворачивает ее и ищет своими грязными змеиными глазами что-то необходимое ему. Душу Мору ты не разглядишь. А уж ее тело тем более. Даже не мечтай. Только это радует, что он ее не получит.
Ситхе самоуверенно делает широкий шаг, намереваясь пройти в предложенный проем, но я иду наперерез и плечом приваливаюсь к стене, тем самым заслоняю возможность пройти в общежитие. Ловлю режущий, крайне раздраженный взгляд (таким сжигают до угольков, пытают, убивают, насилуют жертв) и только тогда довольно поясняю:
- Я пошутил, если у тебя очень сложно с пониманием юмора. Съебись в туман и навсегда забудь дорогу к Море.
Ситхе издает странный непроизвольный звук, похоже на вздох разочарования или вселенской усталости. Ему явно не нравится холодный прием и что все так сложно на пути достижения цели. А цель его очевидна - увидеть Мору. Только не знаю для чего. Продолжит попытки подобраться к морфу?
Не успеваю закрыть дверь перед его носом, как этот урод подставляет локоть, блокируя дверь, а следом толкает меня ладонями в грудь. Отшатываюсь, как пьяный, едва не падаю, но Ситхе берет за футболку, сжимает ее, поднимая меня на несколько сантиметров от пола и отбрасывает, как щенка. В результате, я теряю опору под ногами и врезаюсь спиной в стену. Мощный удар вышибает воздух. Внутренние органы вместе с мозгами в голове сотрясаются от неожиданного удара, но Змей не дает потерять равновесие, ловит меня за грудки и заявляет:
- Я хочу увидеть Мору. На ней тоже шрамы?
- Мора давно изуродована, в тот день, когда ты натравил на нее своих ревнивых сук и они порезали ее...
Он быстро обрывает объяснения:
- Уже в курсе. Зара все рассказала.
Замечательно, со мной Зара стесняется поговорить, а Змею все разболтала.
- Ты, наверное, не успокоишься пока мы окончательно не сдохнем? Тогда будешь счастлив?
Вместо ответа Ситхе в очередной раз отрывает меня от стены и обратно впечатывает в нее.
- Я хочу поговорить с Морой, а не с тобой! Покажи ее! - холодно приказывает, но мне на его приказы совершенно наплевать.
- Что? Непривычно? Игрушечка имела наглость уйти, а не как обычно ты ее под зад пнул?
- Мору дай сюда. Немедленно! - он фиксирует меня двумя руками, пальцами давит на лоб, словно хочет ими проткнуть голову насквозь, затем внимательно смотрит мне в глаза. После этого молниеносные импульсы проскальзывают к вискам и ударяют по ним. Маленькие иголки входят в виски и тут же отступают.