– Полиция! – закричала Ида. – Полиция!
Коляска покатились под горку. Сперва устойчиво и ровно, но потом начала подпрыгивать и шататься. И тут же влетела в дерево. Трах-тарарах – полный крах. Коляска перевернулась, все пупсы рассыпались кто куда.
– Забавно, – сказал один из мальчишек. – Тащи её снова наверх, попробуем ещё раз.
Ида от ярости и злости шипела на парня, который остался на вершине холма. Но вдруг громко сказала:
– А теперь уматывай, вон моя полиция идёт.
Парень струхнул, но, когда увидел, о каком полицейском речь, так захохотал, что чуть живот не надорвал. Уле-Александр запыхался, он бежал всю дорогу, но теперь заложил руки за спину и неспешно поднимался по холму. Прежде чем говорить, надо продышаться, так он решил.
– Что здесь происходит? – спросил он самым густым басом, каким только мог.
– Не лезь не в своё дело. Мы играем в коляску, вот и всё.
Тут как раз второй парень притащил наверх коляску, но куклы так и остались валяться по всему склону, их он собирать и не подумал.
– Куртка серая, брюки коричневые, – сказал Уле-Александр. – На вид приятный, а на самом деле неизвестно.
– Ты чего ерунду болтаешь? – спросил парень.
– Приметы запоминаю, как ты выглядишь, – сказал Уле-Александр. – Теперь второй – синий свитер, красный шарф. Не знаю, приятный ли он, я с ним ещё не говорил.
– Что он к нам пристал? – спросил второй парень.
– Представь себе, я сегодня полицейский, – ответил Уле-Александр. – Мне надо знать точно, как вы выглядите. А то арестую не тех, а это не положено.
Мальчишки стали перешёптываться, вид у них был сердитый. Уле-Александр даже забыл, что он полицейский, потому что мальчишки большие и, если полезут драться, им с Идой несдобровать.
Что делают в таких случаях полицейские? О, вспомнил наконец Уле-Александр, они свистят! Надо ему дать сигнал на флейте. Помочь им это не поможет, но хотя бы большие мальчишки поймут, что опыт у него есть.
Уле-Александр что было сил задудел на флейте. Мальчишки изумлённо оглянулись на него и зашептались быстрее.
– Видишь? – спросила Ида. – Играй ещё!
Что-то чёрное летело к ним со скоростью молнии. Это на зов примчался Пуф! Уле-Александр страшно обрадовался и обнял его за шею двумя руками. И Ида тоже.
– Это ваш? – спросили мальчишки. – Он злой?
– С нами не злой, он нас знает, – сказал Уле-Александр. – Он вообще не очень злой. Но если мы ему расскажем, что вы трогаете новую коляску Иды, тогда он рассвирепеет. Хотя мы не любим ябедничать.
– А который час? – спросил один мальчишка другого. – Нам не пора домой? Ужинать!
– Да, как раз пора, – ответил второй. – Не очень-то и хотелось играть в вашу коляску. Спасибо за прокат.
И они ушли.
Ида тут же побежала собирать своих кукол, уложила их в коляску, по счастью не разбившуюся, и они с Уле-Александром вприпрыжку помчались домой.
За ужином папа спросил:
– Да, Уле-Александр, так день получился таким, как ты думал?
– Совсем нет, – ответил Уле-Александр. – Теперь дни вообще не будут, как прежде, потому что я больше не пойду гулять. Там большие мальчишки.
– Ты, кстати, знаком со многими очень хорошими большими мальчиками, – сказала мама в ответ. – Помнишь того мальчика на ёлке? И у нас в доме их много, да и вообще вокруг.
– Мама, а ты можешь с ними поговорить? Я запомнил их приметы.
– Нет, – сказала мама, – какой мне смысл ловить их? Они, видно, скучают и не знают, чем себя занять, раз развлекаются такими глупостями.
– У-у, – задумчиво протянул Уле-Александр, – об этом я не подумал.
– Но одно я готова сделать, – продолжала мама. – Научить моего сына не обижать младших, чтобы, когда вырастет, он не вёл себя как эти мальчишки.
– Тем более твоего сына не надо этому учить, он уже всё сам знает, – ответил Уле-Александр.
– Да, – кивнул мама, – уже знает.
– Бедняги эти большие мальчики, так сильно мучаются от скуки, – сказал Уле-Александр.
Летняя стрижка
Ох, как у тебя волосы отросли! – сказала мама. – Тебе давно пора постричься, тем более ты завтра приглашён на праздник к Иде. Но вот беда, сегодня я никак не могу сходить к парикмахеру с тобой.
– А нельзя мне перед праздником просто побрызгать их такой папиной пшикалкой, от которой волосы хорошо лежат, и пригладить? – предложил в ответ Уле-Александр.
Завтра он пойдёт к Иде на день рождения. Хорошо бы она позвала только их с Монсом, но, кажется, гостей будет гораздо больше. Шесть человек, сказала Ида. А она плюс Монс плюс Уле-Александр – это трое. Значит, придут ещё трое. Уле-Александр их не знает, но Ида дружила с ними, пока сюда не переехала. Интересно, какие они окажутся.
Мама на кухне гладила бельё. Рядом стояла большая корзина, и мама брала из неё то одно, то другое. И Кроха была тут же, стояла в манеже и стучала по бортику. Похоже, все были при деле, один Уле-Александр ходил без работы.
Он снова вернулся в спальню. Над комодом висело очень большое зеркало, его мама повесила. Уле-Александр решил посмотреть, правда ли волосы стали слишком длинными. Странно, что они не могут просто лежать, как их причесали. Уле-Александр зачёсывает волосы набок, они ложатся аккуратно, в глаза не лезут, но стоит ему поиграть каких-нибудь пять минут, как волосы падают на лицо.
«Парикмахер – это интересная работа или не очень?» – подумал Уле-Александр, взял куклу Петру и усадил её в кресло перед зеркалом.
Мне нужен белый фартук, а Петре – полотенце на плечи, вспомнил Уле-Александр и побежал за ними в ванную. Нашёл мамин фартук, полотенце, прихватил огромные ножницы и бегом вернулся в спальню – Петра послушно сидела в кресле и спокойно его ждала.
– Здравствуйте, фрёкен, – сказал Уле-Александр. – Что будем сегодня делать? Стричься или бриться? Нет, вы ведь женщина, значит, бриться точно не будем. Но как вас постричь – подлиннее или покороче? Позвольте, положу вам на плечи полотенце. Вот так, хорошо. А мне нужно надеть фартук. Мы, парикмахеры, всегда работаем в белых фартуках. Ну вот, всё готово, начнём стричься. До чего у вас густые волосы! Даже ножницы в них путаются. Всё, одну сторону постригли. Получилось коротко, но не беда, волосы быстро отрастут.
Уле-Александр взглянул в зеркало. Вид у Петры был престранный – слева волосы короткие, как газон, а справа длинные.
– Теперь подстрижём со второй стороны, а то так нельзя ходить. Ну вот, хорошо. Теперь с двух сторон почти ровно, осталось затылок постричь. Вот и всё. Подождите минутку, смахну волосы с шеи, а то очень неприятно, когда они колются.
Уле-Александр взял мамину щётку для волос и поскрёб Петре затылок и шею сзади.
– С вас пятьдесят эре. Ничего страшного, можете заплатить в следующий раз. Это не проблема, всего доброго, до свидания.
Стрижка оказалась делом увлекательным, и Уле-Александр расстроился, что стричь больше некого. А кстати, подумал он, кто стрижёт самого парикмахера? Наверняка он сам себе делает модную стрижку. Садится перед зеркалом, берёт в руки ножницы – и вперёд.
Уле-Александр посмотрел на ножницы, потом на себя в зеркале. Волосы очень длинные, ничего страшного, если он попробует немножко их подровнять. Сначала чуточку подкоротит, совсем незаметно. А потом раз – и получится очень красивая стрижка. Уле-Александр взял ножницы и немножко обрезал волосы с одной стороны. Как он и думал – ничего не заметно. И совсем нестрашно. Глупо, что он постриг Петру, у неё волосы снова не вырастут, а жалко, они были такие красивые, чёрные, взлохмаченные. Теперь у неё совсем не тот вид, что раньше. Ладно, сейчас будем думать о другом – сейчас он пострижёт сам себя, и это точно дело неопасное: волосы у него растут так быстро, что мама только диву даётся.
Глаза боятся, а руки делают, подбодрил себя Уле-Александр. Надо провести пробор и начать с «короткой» стороны. Он стоял перед зеркалом и стриг себя, но дело шло туго, ножницы соскальзывали. Уле-Александр кромсал, кромсал и справился наконец. Жалко, что получилось ступеньками. Да и вообще, выглядела стрижка странно. Но Уле-Александр решил, что подровняет всё потом. Сейчас надо быстро постричь вторую сторону, а то отражение в зеркале довольно страшное, Уле-Александр аж сам испугался: половина головы голая, а на второй торчат во все стороны длинные волосы. У Петры вид был смешной, а у него ничуть.
Уле-Александр решительно оттянул чёлку и стал её стричь. Хоть не будет нос щекотать. Ой! Получилось слишком коротко и стоит торчком…
Просто не надо всё время в зеркало смотреть, решил Уле-Александр. Странной стрижка кажется с непривычки. Хотя за ушами действительно непорядок: клоки длинных волос, их надо убрать. Случайно Уле-Александр больно ткнул себя ножницами. Ой, надо поосторожнее. Да, вот так…
Уле-Александр всё-таки посмотрел на себя в зеркало. С одной стороны волосы явно длиннее, их надо подкоротить. Ой, перестарался – теперь слишком короткие стали…
– Уле-Александр! – позвала мама.
Он в ужасе взглянул на себя в зеркало. Что скажет мама, когда увидит его в таком виде? Уле-Александр кинулся в коридор, схватил шапку, поглубже натянул её и в таком виде вернулся в спальню.
– Чем ты тут занимаешься? – спросила мама, заглядывая в комнату. Вид у неё был весёлый и довольный. – У меня спина устала от глажки, всё время стою согнувшись, решила перерыв сделать.
– Так, разными делишками, – ответил Уле-Александр.
– Ты постриг Петру? Как жалко! У неё были такие красивые волосы.
– Я в парикмахера играл, – объяснил Уле-Александр.
– Вот оно что, – сказала мама. – Но знаешь, парикмахеры всегда после стрижки подметают с пола все волосы. Так что сейчас я дам тебе совок и веник и ты подметёшь, ладно? А что за светлые волосы тут? Уле-Александр, почему ты ходишь дома в шапке?
– Мёрзну, – ответил Уле-Александр. – Из окна сквозит, у меня прострел будет.
– Сними шапку, – сказала мама, – хочу посмотреть, как парикмахер сам выглядит.