Должно быть, в лице Греты отразилось удивление, потому что Марни сказала:
— Дорогая, я не хотела тебя пугать.
— Да нет, что ты. Я очень рада видеть тебя. Не знала, что ты здесь бываешь.
— Я знала, что здесь бываешь ты, — улыбнулась Марни.
Значит, это не случайная встреча.
— Есть минутка немного поболтать?
Марни, надо отдать ей должное, выразила свое пожелание в форме вопроса, но таким настойчивым тоном, что Грета не решилась ей отказать.
— Конечно, — ответила она. — С удовольствием.
— Как твой дом?
— О, то одно, то другое. Вечная головная боль. Как и всё в этой жизни.
Марни выгнула шею, заглядывая в глаза Грете.
— Я люблю претворять в жизнь чужие мечты.
Они пошли в бар, находившийся через дорогу, заказали вина.
— Ты, как я вижу, по-прежнему, любишь красное, — заметила Марни, наблюдая, как Грета потягивает «мерло».
— Да, пожалуй.
«Интересно, что ей нужно?» — думала Грета. Ждать долго не пришлось. Марни всегда прямо требовала то, что могло принести ей выгоду.
— Я подумываю о том, чтобы снова напомнить о себе, — сказала она. На языке Марни, Грета знала, это подразумевало возвращение — слово, которое ни за что не сорвется с её языка.
— В самом деле?
— Да. И… в общем, я намерена предложить нечто фантастическое, это перевернёт весь мир. Как тебе известно, я всегда опережала свое время. Первой из американок поняла, что стволовые клетки могут стать основой для улучшения природы человека.
Да, думала Грета, и мы крали для тебя стволовые клетки. Давали ложные показания полиции. Делали то, что ни один человек не захотел бы сделать. Для тебя. Мы совершали все эти гадости ради тебя.
— Да, — промолвила она, ожидая, когда Марни расскажет ей про своё изобретение.
Но та заговорила о другом.
— Мне нужна помощь. Я сумела воспроизвести пчелиный яд в качестве заменителя «ботокса». У него натуральная основа. Его эффект длится вдвое дольше и потребителю он обойдется вдвое дешевле. Это будет настоящий прорыв. Мы разбогатеем.
Опять.
Марни задыхалась от возбуждения, взволнованная собственным открытием.
— Мы? — повторила Грета.
— Да. Ты будешь одним из моих инвесторов.
Марни было свойственно принимать решения за других, не спрашивая их согласия.
Грета отвела взгляд в сторону. Порой Марни слепила как солнце, если смотреть прямо на неё.
— Марни, идея замечательная. Однако в больнице я больше не работаю. Живу на пенсию. Я не бедствую, но излишков у меня не остается.
— Ты лгунья, моя милая Грета, — вспылила Марни. — Ты живешь в доме, построенном на мои деньги. А он стоит больших денег. Ты взяла их у меня, когда я думала, что с меня достаточно и больше я к этому не вернусь. Я была счастлива, что ты отцепилась от меня, и мне тогда казалось, что оно того стоит. Возможно, так и было. Но теперь…
Марни глотнула вина и вытерла конденсат с бокала. Маникюр у нее был немодный. Французский.
— Теперь ты можешь заложить этот дом.
— Не могу, Марни. И не стану.
— Послушай, — сказала Марни, внезапно переключаясь на более мягкий тон. — Я изменила жизнь миллионов. И смогу это сделать ещё раз. Ты передо мной в долгу.
С Марни трудно было спорить. Последнее слово она всегда оставляла за собой.
— Ты творила чудеса, — отвечала Грета, осторожно подбирая слова. — Это так. Я знаю. Допускаю, что тебе есть ещё что предложить. Но теперь тебе придется обойтись без меня. И вовсе не потому, что я тебя не уважаю и не люблю. У меня просто нет средств, Марни. Да и желания, честно говоря, тоже нет.
Лицо Марни стало непроницаемым. Она сидела с невозмутимым видом напротив своей бывшей соратницы, которая некогда была её правой рукой. Напротив женщины, которая помогла ей реализовать свою мечту.
— Почему ты не обратишься к своей «армии»? — спросила Грета. — Наверняка у тебя по-прежнему много верных сторонников. Почему не объявить сбор средств на свой проект?
Взгляд Марни вспыхнул.
— Теперь это исключено.
— А Хизер? Дина? У них ведь есть деньги.
— Хизер отвернулась от меня. На звонки не отвечает. На письма тоже. Уже забыла, кто помог ей сделать карьеру. Ну ничего, я лично ей об этом напомню на конференции в Сиэтле. Не потерплю, чтобы меня игнорировали. Что до Дины… пожалуй, её положение еще хуже моего. Никому не нужная актриса, страдающая алкоголизмом.
— Мне жаль, Марни. Я могу только повторить, что…
— Заложи дом, Грета, — перебила её Марни.
— Не могу. Об этом не может быть…
— Заложи. И поскорее. Время на исходе.
— И что это значит?
— Скажем так: мы с тобой обе знаем, что ты сделала в ту ночь, когда родился ребенок Калисты.
— Марни, ты мне угрожаешь?
— Отнюдь. Считай, что это подарок. Тебе дан шанс поступить правильно. Мне нужны двести пятьдесят тысяч долларов, и как можно скорее.
С этими словами Марни встала, глянула на счёт за вино.
— Расплатись, Грета. Пришло время платить по счетам.
Глава 51
Хизер Джарред была младшей из трех сестёр.
Первая слыла красавицей.
Вторая — умницей.
Ну а третья, Хизер, была дылдой.
Она выросла на ранчо близ Голдендейла (штат Вашингтон). Её родители жили на доходы от разведения крупного рогатого скота и одно время, в качестве хобби, занимались овцеводством. Летом Хизер разъезжала на своей любимой кобыле по кличке Мия вдоль электрифицированных ограждений из колючей проволоки. Ей приходилось терпеть издевательские шутки сестёр, язвивших по поводу того, что она сломает Мие шею. Мальчишки тоже её дразнили. Как и сестры, они всегда находили новый повод посмеяться над ней. В восемнадцать лет Хизер уехала учиться в Спокан. Она постройнела, получила диплом медсестры и тем самым определила свое будущее, которое она намеревалась посвятить тому, чтобы помогать людям, и на прошлое больше не оглядывалась.
Когда у её сестры Аманды — красавицы — диагностировали рак груди, Хизер написала ей: «Благодаря тебе, Мэнди, я стала сильной. Надеюсь, ты тоже найдешь в себе силы вынести то, что тебе предстоит. Я не приеду домой, чтобы увидеться с тобой. Ты знаешь почему».
С Марни Спеллман она познакомилась в конце 1990-х. При первой встрече Хизер была зачарована её красотой и величием. Более прекрасной женщины видеть ей еще не доводилось. Марни излучала любовь. Глаза Хизер наполнились слезами, когда они обнялись в первый раз. Словно Хизер обрела родной дом. Надежный дом. Безопасную гавань.
— Грета рассказывала о тебе, — произнесла Марни, все ещё не выпуская её из своих объятий.
— Правда?
— Конечно, — рассмеялась Марни. — Ведь это она привела тебя ко мне, верно?
Хизер почувствовала, как её с ног до головы обдало жаром.
— О. Ну да. — Какая же она дура! Они с Гретой работали вместе в одной больнице, в одном отделении. Имя Марни не сходило с языка Греты, и в конце концов раздражение Хизер обернулось любопытством. Кто эта женщина? Хизер позволила уговорить себя посетить остров Ламми, и вот теперь она была здесь, в объятиях Марни. Дома. И зачем-то выставляла себя на посмешище.
Марни снова рассмеялась и отстранилась от Хизер на расстояние вытянутой руки.
— Всё хорошо, милая. Больше ты никогда не будешь одинока. Слышишь? Теперь ты член уникальной сестринской общины, которая превосходит всё, что ты можешь вообразить. Ты нужна мне. Нужна мне здесь, на ферме. Я хочу, чтобы ты осталась с нами и реализовала всё то чудесное, что ждет своего часа в глубине твоей души.
Хизер уже плакала, её щеки обжигали горячие слезы. Марни видела её насквозь. Как ей это удавалось? Как удавалось заглянуть в самую глубь её сердца? Разглядеть в ней её подлинное «я» — взрослую женщину, которая не смела предаваться мечтам, пока не покинула ранчо на юго-западе штата Вашингтон?
Марни заключила лицо Хизер в свои ладони.
— Ты — богиня, — сказала она.
Глава 52
23 августа 2019 г., пятница
Сиэтл, штат Вашингтон
Тот же самый голос. Почти двадцать лет спустя.
Мелодичный. И внушающий ужас.
Он раздался за спиной депутата Палаты представителей Конгресса США и кандидата в Сенат Хизер Джарред, когда та, кивая и улыбаясь направо и налево, шла сквозь толпу по вестибюлю отеля «Времена года» в центре Сиэтла.
— Хизер! — окликнул её голос. — Неужели это ты?! Глазам своим не верю!
Конечно, это была Марни Спеллман — в синих брюках и шелковой блузке своего фирменного желтого цвета.
— Марни? С ума сойти! Сколько лет, сколько зим!
— Много. — Марни стала кружить вокруг неё, словно голодная белая медведица. — Выглядишь чудесно. Насчет костюма не уверена. А прическа идеальная.
Подковырка по поводу наряда была типична для Марни. Она могла быть самой доброй и щедрой на свете, но никогда не упускала возможность вселить в кого-то неуверенность, это была её стихия. Видимо, ощущала себя настоящей героиней, когда вручала человеку «спасательный жилет» после того, как сама же выбила у него почву из-под ног.
— Тебе не нравится мой костюм?
— Что ты, нет, Хизер. Костюм потрясающий. Это я так, сглупила. Просто маленькие глупости оберегают от старения.
— Внешне ты ничуть не изменилась, Марни.
— Спасибо, — улыбнулась та. — А тебе не помешало бы немного загореть. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?
Чувствовала себя хорошо, пока не столкнулась с тобой, подумала Хизер.
— Что ты здесь делаешь?
— Участвую в конференции по проблемам бездомных, — ответила Марни. — Как и ты. В полдень у нас перерыв. Ты свободна?
Хизер предприняла отважную попытку солгать.
— Ой, нет. Хотелось бы. Но у меня на этот час что-то назначено.
— Да будет тебе, Хизер. Мы сто лет не болтали.
Хизер огляделась. Её команда вместе с пресс-секретарем Стефани остановилась, ожидая своего лидера.
— Марни, встретимся в баре отеля в десять вечера. Я уделю тебе десять минут.