– Э-э-э… – Саид чувствовал себя по-прежнему дебилом.
Все выглядело как исполнение его тайной криминальной мечты. Однако кто такой этот Уранус, чтобы ему верить и на что-то соглашаться?
Уранус же обладал неприятным даром мгновенно считывать с лиц любую информацию. Он понял все мысли Саида.
– Эй, – еще тише сказал он, – разве не об этом ты мечтал? Зачем тогда при твоей устоявшейся жизни были вылазки в наши хакерские катакомбы? Саид, я просмотрел тебя «от» и «до». Твой компьютер неплохо защищен, но я знаю, что ночами ты живешь на наших сайтах и смотришь все новости о хакерах и программировании. Мне известны твои оценки и то, что твой потенциал куда больше. Универ не научит тебя и половине того, что знаю и могу я.
Дыхание Саида стало почти неслышным. Он не знал, почему, но вынужден был смотреть в глаза Урануса, врастающие в него с каждой секундой, и он уже ничего, кроме них, не видел.
– И что мне это даст? – возник первый разумный вопрос. – Зачем мне это надо?
– Ты что, доволен этим размеренным существованием? Ты же никогда не будешь тем, кем пытаешься стать. Я знаю, что тебя гложет на самом деле. Здравый смысл и чувство долга перед родителями внушили, что надо собрать звездочки по всем параметрам и жить так, чтобы не было нужды и презрения. Но у тебя заплеванная спина. На тебе с детства клеймо «цветного» и «неблагополучного». У тебя приятная внешность, безупречные манеры и высокий интеллект, но выдает взгляд. Так смотрят затравленные волчата. Ты презираешь себя на самом деле за этот конформизм. Спрашиваешь: что я дам взамен? И вот мой ответ: я дам тебе силу бороться с несправедливостью, а не доказывать, что ты живешь по своим правилам.
С этими словами Уранус наконец-то отодвинулся от него, а Саид только и мог что таращиться в его спокойное, красивое лицо, не зная, как реагировать. Сейчас он практически получил удар под дых.
– Есть два типа преступления: совершать его самому или позволять совершать его другим. Ты – неравнодушный человек. Думаешь, что это твоя слабость, но это твоя сила. Мы будем тебя ждать. Ты знаешь, где меня найти.
С этими словами Уранус исчез во тьме переулка. Саид торчал пару минут на месте, пытаясь прийти в себя. Той ночью он так и не уснул. В ушах звенели слова незнакомца, который предлагал ему действовать.
«Откуда он знает все мои мысли?» – поражался он, вертясь в кровати.
Можно было взломать его компьютер и узнать всю его подноготную, но не страхи и тайные угрызения совести. Такие вещи никому не доверяются, они копятся внутри из года в год.
Дальше события сами сложились так, что жизнь решила напомнить ему о его месте. С работы уволили без объяснений, девушка бросила его, потому что ее швабские родители были против того, чтобы она встречалась с арабом, а брат влез в какие-то мутные разборки под Дрезденом, и ему переломали пару костей. Мама плакала в трубку, говоря, что на Махфута напали «правые» ублюдки. А все из-за парада «Пегиды»[11] против принятия сирийских беженцев. Черт разберет, что там было, но Махфута спровоцировать можно на счет три.
«Он даже не лез к ним первый! И никто не вступился!» – слышал он ее звенящий голос, и ему хотелось сжать себе до боли переносицу, чтобы остановить внутренний вопль бешенства.
«К черту закон! К черту вообще все эти правила, по которым никто не живет!»
Он отправился на форум и написал Уранусу, что готов вступить в его отряд, чем бы они ни занимались. Уранус на самом деле не сказал ничего конкретного и просто хорошо сыграл на его эмоциях в их первую встречу. Саид это прекрасно осознавал, но в тот момент понял, что не хочет быть тем, кто смотрит. Его хата не с краю. В реальной жизни он был бессилен, а его проблемы – ничтожны по сравнению с глобальными бедами. Но Уранус предлагал единственную альтернативу, когда один борец стоит тысячи.
Так Саид и попал в «Невидимую армию», познакомился с ребятами и узнал, что за ником Урануса скрывается чокнутый Винсент. В итоге из всех плохих компаний он выбрал худшую, но было уже плевать. Что-то накопилось в нем, и этого было через край. Лучше быть с волками, чем с собаками.
И первое, что он сделал, – взломал веб-сайт крупной правой партии Германии. Так все и началось. Он поверил в то, что делает что-то важное.
Саид проснулся чуть свет от страшного грохота над головой. Он жил в мансарде, и слышимость здесь была куда сильнее, чем в других частях дома: скрип, непонятное уханье, птицы… Но в этот раз напоминало конец света.
– Что там? – сонно спросил Нико, оторвав помятую щеку от подушки.
Оба перевели взгляд на потолок, который проламывался прямо у них на глазах. На пол упали ошметки дерева, штукатурки, а в дыру просунулась щетка швабры.
– Да елки-палки! – раздался сверху голос Каро.
– Что ты там делаешь, ненормальная?! – простонал Саид.
– Я чищу крышу, – глуховато раздалось сверху. – Но, похоже, тут прохудилось. Черт, прости. И… Ай! Ой! Вот же дрянь! Ай!
Саид и Нико с молчаливым ужасом наблюдали, как через дыру одна за другой влетают пчелы.
– Там гнездо, – запоздало понял Саид. – Нико, выходим!
Комната наполнилась вибрирующим жужжанием, и пчелы неровной спиралью рассеялись по всему помещению. Где-то ругалась на чем свет стоит Каро…
Парни побежали вниз по скрипучей лестнице, спросонья стукаясь обо все подряд. Было ясно только одно: в комнате они сегодня находиться, скорее всего, не смогут.
Нико пошел в туалет, а Саид заметил в прихожей конверт со штемпелем университета. А, да, это же ему пришло вчера, но пришлось оставить на потом. Живо выудив письмо, он пробежался глазами по тексту:
«Уважаемый герр Хальфави,
с сожалением сообщаем вам, что в связи с неуплатой административного взноса за зимний семестр в указанные сроки вы отчисляетесь из Университета имени Эберхарда и Карла…»
Он испустил беззвучный вопль.
Черт-черт-черт, как можно было так облажаться?! Хотелось завыть от идиотизма происходящего. Из-за «Невидимой армии» он забыл обо всех дедлайнах. Самый бесславный конец учебы, который только можно вообразить.
Откуда-то влетела еще пара пчел. Или ос? Он никогда их не различал.
– Нико, мы уходим.
– Куда? – спросил он, потирая слегка опухшие глаза.
– В нашу штаб-квартиру в Гамбурге, – сказал Саид. – Здесь жить невозможно, а нам надо обдумать план шантажа.
– Ты же говорил, что у тебя дела какие-то с учебой.
– Больше никаких дел нет. Они решились сами.
Обмотанные одеялами, чтобы их не ужалили, они вернулись в спальню. Там вовсю кружились разозленные насекомые, которые бились об окно и норовили укусить жильцов сквозь их тряпичную амуницию. Наскоро похватав вещи, парни ретировались под злобное жужжание.
Так из дома, из которого все выкидывали, вылетел в итоге и сам Саид.
7Большой злой волк
She’s got a hold on me,
Maybe she’s just what they want me to be.
Even in these chains, you can’t stop me.
Она держит меня в узде,
Но, возможно, она – это то, кем меня хотят видеть.
Даже в этих цепях ты не остановишь меня.
Что снится мертвым?
Другие миры.
«Рут… Рут… ты слышишь меня? Рут…»
Этот голос во тьме.
«Знаю, что ты меня слышишь. Я чувствую тебя. Всегда чувствую…»
Клубится черный туман… Кто-то зовет ее из бесконечного мрака и тянет руки…
«Рут… Рут…»
Перед глазами встает обелиск с вырезанным лицом, и тьма вытекает из приоткрытого рта. Как магнитом ее влечет куда-то туда…
На Перекресток.
Эй, Винсент. Привет тебе, где бы ты ни был. Знаю, что ты меня слышишь, и это лучше, чем говорить с несуществующим богом. Или же мы получаем тех слушателей, которых заслуживаем.
Там, на Перекрестке, ты сказал мне вслед: «Беги отсюда, Рут. Беги назад, в жизнь, и не будь как я. Не будь „нигде“». Я слушаюсь, ибо это единственное полезное напутствие, которое я получила.
Раньше была Рут Мейер, студентка, которая никак не могла дописать свою дипломную работу, неудачливая, мнительная и вечно всего боявшаяся. Я была тихим человеком и становилась счастливее, когда молчала. Так изменилось ли что-то после моей смерти?
Смотри-ка, я снова брожу среди людей, но никто меня не видит. Я обладаю телом из плоти и крови, но мое существование противоречит законам биологии. А хуже всего – дыра в груди, которая только ширится, потому что я больше не чувствую себя частью этого мира.
Я расскажу тебе, что стало после возвращения. По своей воле я пошла в услужение к ведьме. Да и к кому еще идти воскресшему мертвецу? Она нашла мне применение, сделав звеном в ритуальной цепи, и я превратилась в часть древнего безымянного обряда, цель которого мне неизвестна. Но слуги не задают вопросов. Они выполняют.
Так я стала бумагой, на которой расписываются. В этом мой труд: я заключаю с людьми соглашения, и они отдают мне то, что нужно колдунье. Сама она почти при смерти, чтобы пропускать через себя большой поток контрактов, а мне уже ничто не грозит. Худшее, что может приключиться с мертвецом, – это если он снова оживет, и это уже случилось.
Но в этом новом мире ничто не происходит просто так. Все друг другу должны и повязаны по рукам и ногам. Мы заключили с ней нерушимый договор на Перекрестке миров, и в ответ ведьма выполнит мою волю.
Она вытащит тебя из печального золотого лабиринта между мирами. Даст тебе умереть по-настоящему и перейти в новый цикл. То же произойдет со мной после завершения сделки.
«Какая же ты тупица, Рут, – как наяву слышу я ее брюзгливый голос. – Ты могла пожелать себе смерть! Ты могла пожелать себе жизнь! А ты сдуру пообещала на Перекрестке спасти какое-то непонятное привидение!»