Через какое-то время они заметили в стене лестницу, ведущую наверх.
– Лезем здесь?
– Не знаю. Кларисса не говорила, где именно вылезать.
– Тупая корова, – выругалась Рут. – Вечно с ней так. Иди туда, не знаю, куда. Принеси то, не знаю, что. Господи, скорее бы уже закончить.
– Да мы только начали, – квело улыбнулся Данила. – Я не чувствую тут защиты. Так что пошли. Где бы мы ни вылезли, там будет теплее, я надеюсь.
По их договоренности, она двинулась первая. Люк был заперт снаружи, но ей не составило труда выбить его рукой. Данила полез следом, и вот уже оба стояли посреди темного коридора с тусклыми красными лампами. Видимость была плохая.
– Знаешь, мне кажется, это та же канализация, только с подсветкой, – пробормотала Рут.
И тут раздалось нечто.
Ни Данила, ни Рут не поняли, что это было. Они ошарашенно оглянулись и посмотрели друг на друга. Звук шел откуда-то из глубины и напоминал визг на частотах ультразвука. От него взрывались уши. С запозданием они прикрыли ушные раковины и с ужасом ждали, что последует дальше.
Но все стихло.
– Что это? – спросила она, отводя руки от головы.
На пальцах была кровь. Внутри черепа словно что-то дрожало и самостоятельно отстукивало ритм звуковых вибраций.
– Я бы сказал… что это крик, – ответил Данила.
На стенах начали появляться странные символы, в которых он безошибочно определил схожее начертание с теми, что были на первой двери. Только эти – свежие, яркие и очень мощные. Их энергия походила на пушечное ядро, готовое вот-вот выстрелить.
К их удивлению, на пути никто не попался. Это было хорошо для Рут: вышибать двери и вышибать людям мозги – две разные вещи, и ей не хотелось бы их смешивать.
Но в атмосфере вокруг застыло что-то странное. Это ощущал Данила. Он мог бы сказать, что эти уровни… вымерли. Он не чувствовал живой энергии. Остатки золотой пыльцы прилипли к стенам и указывали путь.
В конце коридора имелась дверь, чью поверхность покрывала очередная вязь красных символов. За ней находилось… нечто прекрасное. Из крошечных щелей между петлями и стеной струился мощный золотой свет, видимый только Хаблову. В эту темницу, должно быть, посадили само солнце…
«Вот ты какая…» – подумал он.
Сказка была близко.
Крик повторился, но произошло необъяснимое сживление с этим звуком.
– Нам сюда, – сказал Данила.
– Так в плане?
– Да. И я знаю, за чем мы пришли. Оно тут. Мы удачно вылезли.
– Мне… выламывать?
– Нет! – всполошился он. – Тебя на куски разнесет. При этом ты будешь по-прежнему жива. А чтобы восстановить тебя, придется все эти куски собрать, но максимум, что выйдет, так это невеста Франкенштейна.
– Ну, тогда я туда не полезу, – отрезала Рут. – Я поняла, в чем дело. В этих красных граффити?
– Да. Нам надо… подождать, когда кто-то сюда придет.
– А ты уверен, что сюда вообще кто-то ходит?
– Уверен. Давай спрячемся за угол.
Они скрылись за ближайшим поворотом. Все было, как сказала Кларисса. И дверь точь-в-точь такая, как в ее описаниях, и звуки. Лишь бы вероятность с Фиделис тоже осуществилась. Пожалуйста…
Бабка велела затаиться и ждать. Данила пока не умел сам просматривать будущее, поэтому оставалось ей верить. В стены вплелись следы чьих-то жизней, человеческих и инородных. От энергии людей несло чужими воспоминаниями и привычками, вплоть до отголосков сказанных ими когда-то слов… Другая же энергия напоминала жидкую янтарную влагу, живущую на стенах, как плесень. В ней скрывалась благодать. Данила касался ее, чувствуя, что в его руках сама нить творения… Тянется, как мед. Боги были здесь.
Рут же ощущала себя странно. У нее вдруг стали гореть ладони и щеки, и она была к жизни ближе чем когда-либо. Взгляд шарил по стенам и потолку, будто надвигающимся на них в красном свете. Пальцы нервно сплетались в немыслимые узлы.
В этом месте была заключена особая сила. Откуда это нервное возбуждение? Дрожь прошила ее от кончиков пальцев до макушки. Она прислонилась к стене и прикрыла глаза, чтобы успокоиться.
Стоило опустить веки, как она увидела Стража с Перекрестка. Он не был галлюцинацией. Каменное лицо взирало на нее откуда-то с той стороны и пыталось что-то сообщить.
– Я в подвале, ты в небе, – произнесли ее губы сами собой.
– Что?
Рут резко распахнула глаза.
Страж врезался в ее существование и прошел через нее как через дверь. Он дал ей знак, что в этих темницах есть и то, что принадлежит ей…
– Ты где-то здесь… – пораженно пробормотала Рут.
Ей хотелось припасть к грязному каменному полу, чтобы снова поймать ощущение его близости. Винсент в этой тюрьме. Боги его знают, в каком состоянии, живой ли, мертвый… Но он немыслимо близко, как когда-то был на дорожках между мирами… Она всегда его чувствует: это как иметь в груди второе сердце, бьющееся в унисон с первым.
– Мне надо идти.
Данила возмущенно воззрился на Рут. Меньше всего он ожидал услышать это. О таком фокусе ведьма его не предупреждала.
– Куда?!
– За Винсентом. – Она перевела на Данилу становящийся осмысленным взор. – Он здесь.
– Погоди, давай закончим. Потом мы вызволим твоего хахаля, обещаю, – попробовал воззвать он к последовательности. – Мне нужна твоя поддержка. Вдруг что-то случится… Ты – мой секьюрити, забыла?!
Он глядел на Рут и невольно вспоминал точные характеристики Клариссы. «Возьмет его след словно ищейка…» Все сходилось друг с другом, но слишком быстро…
Рут не стала его слушать и без лишних слов двинулась в противоположном их цели направлении. Ни объяснений, ни прощаний. Возникла дилемма: бежать за ней и упустить контроль над главным заданием или же дать ей уйти и разгребать все в одиночку…
– Вернись! – прошипел он ей в спину.
Но ее фигура стремительно удалялась. Красные лампы слегка мигали ей вслед.
Ну и дела. Он всегда знал, что ее упрямство однажды проедется и по нему самому… Но пусть идет, раз так. Они с Винсентом никуда не денутся, по крайней мере, хотелось на это надеяться.
К черту Хаблова. К черту Клариссу. И их задание туда же.
Что бы сейчас ни встало на пути, ему не выжить. Рут чувствовала Винсента всем телом, он был чудовищным магнитом, тянувшим ее сквозь миры, жизнь и смерть. Ноги шли к нему сами.
Минут через пять Рут вышла к огромной железной двери, вероятно, ведущей наверх. Дальше… налево… глубже… Что-то подсказывало ей путь в этом полумраке.
– Несанкционированный доступ! Ошибка в системе! – неизвестно откуда раздавался механический голос.
В узком проходе возникла высокотехнологичная дверь. Ее заклинило.
– Несанкционированный доступ! Ошибка в системе! – раздавалось из маленьких динамиков.
Между стеной и дверью что-то застряло. В узкой щели белого света, льющегося с той стороны, она разглядела руку. Рут уцепилась за край и резко двинула дверь в сторону. Сканер рядом с ней замигал лампочками, а механическое сообщение захлебнулось помехами.
Перед Рут предстал другой отсек тюрьмы, сильно контрастирующий с мрачным подземельем, из которого она пришла. Глаза с трудом привыкали к режущей белизне.
U-B – гласил большой серебряный указатель на стене.
Под ногами у нее распростерлась мясорубка. Человек десять полегло, не меньше. У каждого разворочено лицо, кровь по всему холлу. Она переступила через мужчину в белом халате, чья рука так удачно застряла в проходе.
Что тут произошло?
Рут с отвращением лавировала между телами. Внезапно ее внимание привлекла какая-то карточка, лежащая на полу. Она подняла ее на уровень глаз. Похоже, магнитный ключ от помещений. Его стоит взять с собой. С одной дверью ей повезло, но другие, подобные ей, скорее всего, выломать будет сложно. Может, они вообще ударостойкие.
Вытерев карту о джинсы, она заметила, что та служила одновременно и удостоверением.
«Адриана Халенка, старший научный сотрудник тюрьмы „Прометей“».
– Спасибо, Адриана, – с присущим ей черным юмором пробормотала Рут.
Из-за всего увиденного здесь она на мгновение отвлеклась, но теперь чувство приближения нахлынуло на нее с удвоенной силой
Рут побежала.
Конец коридора, конец пути. Впереди – очередная белая дверь. Рут подошла к ней вплотную, вглядываясь в изображение на настенном мониторе, и в груди что-то тревожно сжалось.
«Знаешь, не думала я, что мы увидимся в этом мире…»
Мирра отключилась, оставив Винсента с ворохом вопросов без ответов, и он провел пару часов в тишине и собственных домыслах.
Затем в воздухе начались сдвиги, и невидимый механизм, с грехом пополам крутивший его новую жизнь, вдруг ожил. Сейчас шестерни вертелись как сумасшедшие, будто пытаясь что-то наверстать. Штормом прорвалось иррациональное знание, что Рут его вот-вот найдет, и пульс в висках бешено забился.
Девушка-привидение. Последний привет фортуны в золотистом лабиринте миров. Рут, чей голос сохранял остатки его человечности все это время…
«Я знаю, что ты здесь. А ты знаешь, где я. И так будет всегда, потому что наши причины и следствия синхронизировались на Перекрестке. Все случайности оказались необратимыми… Я буду рад тебя видеть. Только не обмани. Только приди…»
Винсент ходил из угла в угол, пребывая одновременно в приступе тревоги и необъяснимой эйфории.
Уже близко… Он знал ее суть так, будто Рут являлась его второй натурой. Она состояла из токсичных веществ, была словно приговор. От ее поступи сотрясались земля и его собственное сердце. И этот мертвый смерч несся ему навстречу.
В переносице вдруг заломило, и Винсент зажмурился. Как наяву перед ним возникла страшная статуя с Перекрестка, и безжизненное лицо вдруг шевельнулось, что-то сообщая.
«У вас будет выбор…»
Винсент уже ничего не понимал. Видение и боль пропали, а дверь камеры пискнула. Белая створка плавно сдвинулась в сторону, и осталось только обезоруженно улыбнуться той, которая стояла на пороге и смотрела на него испуганными глазами.