Микеланджело Буонарроти родился якобы в 1475 году, а Микеланджело Караваджо — якобы в 1571 году. Разница дат составляет около 96 лет, что практически совпадает с величиной одного из основных хронологических сдвигов, обнаруженных нами в ошибочной скалигеровской хронологии.
Роберт Хьюз сообщает: «Караваджо... писал с предельным напором и искренностью саму жизнь — вплоть до мозолистых ступней и грязной каймы под ногтями. Это стремление... привело к тому, что в Караваджо стали тыкать пальцами, называя его «АНТИ-МИКЕЛАНДЖЕЛО», почти в значении «антихрист», злой гений, не в меру добавляющий перца в свою стряпню... Но творчество Караваджо действительно совершило переворот в истории европейской живописи. На некоторое время у людей практически не осталось другого выбора, кроме как быть караваджистами. Франция, Голландия, Испания, Германия и, конечно, сама Италия покорились его влиянию. Когда он родился, почти все европейские художники писали в духе классического идеализма Микеланджело. Сорок лет спустя, после его ранней смерти, их потомки С ТАКИМ ЖЕ ЕДИНОДУШИЕМ стали подражать Караваджо... Приглядитесь к любому живописцу XVII в. — и вы заметите следы Караваджо: Рембрандт, Сегерс и Хонтхорст в Нидерландах, Веласкес и Рибера в Испании, Жорж де Латур и Валантен де Булонь во Франции и десяток других, не считая множества обычных имитаторов» [945:00], с.294.
Итак, современники якобы сравнивали Микеланджело Караваджо с «классическим Микеланджело». Не исключено, что лукавое словечко «анти» (в имени Анти-Микеланджело) историки живописи добавили уже потом, чтобы затушевать заметные параллели между жизнеописаниями этих «двух знаменитых художников». Мол, это были совсем «разные люди». Один — Микеланджело из XVI века, а другой — анти-Микеланджело из XVII века. Не путайте, мол, пожалуйста.
Мы видим далее, что Микеланджело Караваджо оказал огромное влияние на живопись своей эпохи и на потомков.
Комментаторы уже давно обнаружили следы сходства между живописными манерами Микеланджело Буонарроти и Микеланджело Меризи (то есть Караваджо). Хотя сами по себе такие параллели зыбки, тем не менее упомянем их. Приведем пример: «Первым произведением цикла было «Призвание апостола Матфея» (1600)... «Погребной свет», проникающий в тёмное помещение вслед за вошедшими туда Христом и св. Петром, высвечивает фигуры собравшихся вокруг стола людей... выхватывая из темноты лишь часть профиля Иисуса, тонкую кисть его протянутой руки... Христос призывает Левия жестом, похожим на жест Саваофа на «Сотворении Адама» Микеланджело». Википедия, статья «Караваджо».
Действительно, это наблюдение комментаторов справедливо. Сравните жесты Бога на рис.196, рис.197 и рис.198. В самом деле, практически один и тот же жест. Всё понятно. Художник — Микеланджело Караваджо — придумал красивую деталь и использовал ее в нескольких СВОИХ картинах. Которые потом были приписаны «разным авторам».
Рис.196.Фреска Микеланджело Буонарроти в Сикстинской Капелле, изображающая Адама и Бога. Взято из Интернета.
Рис.197.Фрагмент фрески Микеланджело. Жест Бога.
Рис.198.«Призвание апостола Матфея». Микеланджело Караваджо. Взято из Интернета.
А вот еще один любопытный факт. «Для церкви Кьеза Нуово Караваджо создал шедевр «Положение во гроб» (1603), который будут копировать многие художники от Рубенса до Сезанна. В образе фарисея Никодима изображён, как полагают некоторые исследователи, Микеланджело (Буонарроти — Авт.). Картина была отвергнута церковниками». Википедия.
Напомним, что Никодим упоминается как участник погребения Христа. Согласно Иоанну, он «принес состав из смирны и алоя, литр около ста», чтобы умастить тело Иисуса (Иоанн 19:39).
Выходит, что Микеланджело Меризи (Караваджо) зачем-то изобразил рядом с Христом своего якобы предшественника, художника Микеланджело Буонарроти, рис.199. Действительно, лицо Никодима на картине Караваджо напоминает лицо Микеланджело Буонарроти на его известном портрете, рис.191, рис.192. Так может быть, Караваджо изобразил здесь СЕБЯ, а вовсе не какого-то другого живописца? Такая мысль представляется куда более естественной, чем гипотеза современных комментаторов. В то же время, их можно понять. Им в голову не могла прийти крамольная мысль, что Микеланджело Буонарроти является частичным отражением Микеланджело Меризи. Эту гипотезу впервые высказываем мы.
Рис.199.«Положение во гроб». Караваджо (1603). Взято из Интернета.
Вазари в своей биографии Микеланджело Буонарроти сообщает: «Рассказывают, что Торриджано, сдружившийся с ним, но побуждаемый завистью за то, что, как он видел, его и ценили выше, и стоил он больше него в искусстве, как бы шутя с такой силой ударил его кулаком по носу, что навсегда его отметил сломанным и безобразно раздавленным носом; за это Торриджано был из Флоренции изгнан» [116:0], пункт 8.
А что известно о Караваджо? Оказывается, его лицо также было изуродовано. Известно следующее: «Осенью 1609 году Микеланджело (Караваджо — Авт.) сильно пострадал, ему изуродовали лицо». См. http://muzei-mira.com/biografia_hudojnikov/701-biografiya-mikelandzhelo-merizi-da-karavadzho.html.
В обоих сравниваемых случаях лицо художника было изуродовано не по случайности, а из-за нападения врагов. Кстати, на приведенном выше портрете Микеланджело Караваджо следов увечья нет. Либо портрет был сделан раньше этого, либо же он вообще условен и нарисован «из головы», чтобы заменить более достоверное изображение, приписанное реформаторами «более раннему классическому» Микеланджело Буонарроти якобы XVI века.
Считается, что Микеланджело Буонарроти был достаточно хмурым человеком с тяжелым характером. Как сообщает Вазари, Микеланджело не был женат, детей не имел [116:0], пункт 106. Вот лишь несколько штрихов, рисующих его мрачноватый характер. Например, в приступе ярости он кидал в римского папу доски с лесов, устроенных в капелле для росписи потолков и стен. Дело было так.
«Об отъезде его из Рима рассказывают и по-другому: что папа разгневался на Микеланджело за то, что тот не позволял никому смотреть на свои работы, и подозревая своих людей, он не раз предполагал, что папа видел то, что он сделал, приходя переодетым в некоторых случаях, когда Микеланджело не было дома или когда он работал, и будто поэтому папа подкупил однажды его подмастерьев, чтобы они впустили его посмотреть капеллу дяди его Сикста, которую он заказал ему расписать, ... а Микеланджело там спрятался, так как подозревал предательство подмастерьев, и начал ШВЫРЯТЬ ДОСКАМИ В ВОШЕДШЕГО В КАПЕЛЛУ ПАПУ, будто не зная, кто это, так что пришлось разъяренному папе удалиться. Словом, так или иначе, папу он разгневал, а потом испугался, что он не затребует его обратно» [116:0], 26.
В быту Микеланджело Буонарроти якобы XVI века был суров. Вазари сообщает: «Под старость он стал постоянно носить ЦЕЛЫМИ МЕСЯЦАМИ сапоги из собачьей кожи на босу ногу, и когда хотел их затем снять, СДИРАЛ ВМЕСТЕ С НИМИ ЧАСТО И КОЖУ. А с чулками он, чтобы не пухли ноги, носил сафьяновые сапожки с застежками ИЗНУТРИ. Лицо он имел круглое, лоб четырехугольный и широкий, с семью пересекающими его морщинами; ... нос был немного приплюснут, как говорилось в жизнеописании Торриджано, сломавшего его ударом кулака» [116:0], 108.
И далее: «В молодости для подкрепления сил в труде он обходился небольшим количеством хлеба и вина, в преклонном же возрасте, когда писал Страшный суд в капелле, он столь же умеренно ужинал... И хотя был он человеком богатым, жил, как бедный, друзей своих не угощал никогда или только изредка и ни от кого не принимал подарков, так как считал, что если ему кто-нибудь хоть что-либо подарит, тому он навсегда будет обязан... Спал же он весьма мало, очень часто вставал среди ночи, так как не мог заснуть, и брался за резец: устроив шлем из картона, он к самой макушке прикреплял свечу, освещавшую таким образом место, над которым он работал, оставляя свободными руки.
Вазари, который шлем этот видел не однажды, заметил, что пользуется он свечами не восковыми, а из чистого козьего сала, которые превосходны, и послал ему четыре связки, весившие сорок фунтов. Старательный его слуга принес их в два часа ночи, и когда он поднес их Микеланджело, А ТОТ НЕ ЗАХОТЕЛ ИХ ПРИНЯТЬ, заявил: «Мессер, пока я шел от моста, они оттянули мне руки, обратно домой я их не понесу; вот у вашего дома грязь такая густая, что их легко в нее понатыкать, и я все их зажгу». «Оставь их здесь, — ответил Микеланджело, — я вовсе не хочу, чтобы ты делал глупости у моего дома». Он рассказывал мне, что В МОЛОДОСТИ ЧАСТО СПАЛ ОДЕТЫМ... Иные считали его скупым» [116:0], 104.
Оказывается, вполне аналогична и характеристика необузданного мрачного Микеланджело Меризи Караваджо. Судите сами.
«Уже к концу 1580-х годов жизнь вспыльчивого по характеру Меризи омрачается скандалами, драками и тюремными заключениями, которые будут сопровождать его всю жизнь. В 1589 художник приезжает домой продать свой земельный надел, по-видимому, нуждаясь в деньгах... Осенью 1591 он вынужден бежать из Милана после ссоры за карточной игрой, завершившейся убийством... Борромео, познакомившийся с Караваджо в пору его римской жизни, описал его как «человека неотёсанного, с грубыми манерами, вечно облачённого в рубище и обитающего где придётся. Рисуя уличных мальчишек, завсегдатаев трактиров и жалких бродяг, он выглядел вполне счастливым человеком» ...
После драки Караваджо попадает в тюрьму Тор ди Нона, где происходит его встреча с Джордано Бруно.
Создание шедевров у Караваджо сопровождалось разгульной жизнью, стычками и драками, штрафами и заключениями. Он обвинялся в том, что ранил шпагой человека, плохо отозвавшегося о его картинах, в том, что написал оскорбительные стихи о живописце Бальоне, в избиении нотариуса Пасквалоне, в потасовке в таверне. Каждый раз из тюрьмы его спасали кардиналы и Джустиньяни. 29 мая 1606 года спор на площадке для игры в мяч перерос в драку, в ходе которой был убит Рануччио Томассони. В убийстве был обвинён Караваджо. Павел V объявил художника «вне закона», его теперь мог