Взгляд маленьких карих глаз, которым его одарила Дуна, заставил его устыдиться своего вопроса. Что могла нищая банда предложить лекарю, чтобы тот согласился пойти на риск и навестить их? Даже если им хватило бы денег на одного из местных, какого рода лекаря бы они получили? Пока он не оказался в Спиральном Круге, Браяр сам бы счёл смехотворной мысль о найме лекаря для раненых членов банды. Беспризорники, как бы их ни звали — крысами или фукдаками, — учились заботиться о себе сами.
— Садись, ‑ приказал он Дуне, подталкивая её в сторону стола. Он снял свою накидку, аккуратно свернул и положил на буфет. ‑ Попей чаю и поешь что-нибудь. Мне нужно собраться. Эвви, бери вон ту корзину и иди со мной. ‑ Спор об её обучении придётся отложить на потом. Сейчас он прибегнет к целительской уловке — загрузит работой все бездельничающие руки.
Эвви запихнула остаток большого ломтя сыра себе в рот и взяла указанную им корзину. Он повёл её вверх по лестнице, в мастерскую. Мастерская была не такой богатой, как та, что была у него дома в Спиральном Круге, но, тем не менее, тут было полно лосьонов, мазей, чаёв и сиропов, какие-то — его, другие — Розторн. По привычке он прошлой ночью заново укомплектовал свой набор, но ему потребуется столько дополнительных припасов, сколько они с Эвви смогут унести. Розторн полагала, что порой планирование наперёд было не хуже магии, и Браяр подписывался под каждым словом.
Браяр быстро заполнил маленькие склянки из больших банок, надписал на их затычках их содержимое и сложил их в корзину Эвви. Затем он остановился у сундука с бельём и обложил склянки тканью, которую можно будет использовать как перевязочный материал. С крыши он забрал несколько тонких, плоских досок, использовавшихся в садоводстве: из них выйдут хорошие лубки. Ещё один отрез бинтов пошёл на лямки для досок, которые он повесил себе на спину.
— Зачем это всё? И почему ты позволяешь какой-то Верблюжьей Потрошихе помыкать тобой? ‑ поинтересовалась Эвви.
— Потому что я могу помочь, и они не найдут никого, кто мог бы помочь лучше, ‑ ответил Браяр, пытаясь понять, пропустил ли он что-нибудь. Вдруг он обнаружил изъян в своём плане по привлечению Эвви к работе. ‑ Ты в какой банде состоишь? ‑ спросил он. У некоторых банд были соглашения, позволявшие членам пересекать территории. Если у её банды было соглашение с Верблюжьими Потрохами…
Она прервала ход его мыслей своим внезапным ответом:
— Я не в банде.
Браяр поморщился:
— Эвви, я серьёзно.
— Я тоже, ‑ настояла она. ‑ Мне там было не место раньше, не место сейчас, и никогда не будет место.
— Потому что если Потроха воюют с твоей бандой… ‑ начал он.
— Тебе так трудно осознать слова «я не в банде»? ‑ воскликнула она.
Браяр покачал головой. Рано или поздно он докопается до истины. Сейчас же ему нужна была дополнительная пара рук. Эвви не только показала, что согласна его слушаться — в разумных пределах, — но и что она была слишком юной и слишком маленькой, чтобы противиться, если он досадит ей своим приказом. Ни о ком из Потрохов он не мог сказать того же самого.
Он вошёл в трапезную.
— Дуна, в логове есть приличный котелок? Чистый? ‑ Дуна, набивавшая рот с той же скоростью, с какой это ранее делала Эвви, помотала головой. Браяр сходил в кладовую и вышел с котелком, который по размерам соответствовал корзине Эвви. Кипяток был безопаснее, если воду кипятили в чистом котелке. Он сдёрнул салфетку, всё ещё висевшую на куртке Эвви, и кинул её Дуне. ‑ Заверни в неё часть еды, и пойдём, ‑ приказал он.
Глава 5
Логово Верблюжьих Потрохов было в полном беспорядке. Одни члены банды растянулись на лежанках, пока другие за ними ухаживали. Похоже, что драки шли всю ночь. Очень немногие Потроха были лишены каких-либо ссадин, и новых пострадавших было восемь, не пять.
Браяр глубоко вздохнул. Почему-то ему вспомнился разговор, который он имел во время одного из медицинских кризисов в Саммерси — один из многих случаев, когда он был завербован в медбратья. «Почему они тебе подчиняются?» ‑ спросил он тогда одну женщину, пока достаточно хорошо себя чувствовавшие для работы больные выполняли её приказы.
«Тайны тут никакой нет», ‑ сказала она тогда. «Я веду себя так, будто они должны. И они достаточно напуганы, чтобы инстинктивно следовать указаниям даже тех, кто знает чуть больше их самих».
«Веди себя так, будто они должны подчиняться», ‑ думал сейчас Браяр. «И они таки послали за мной снова. Значит, они должны хоть сколько-то мне доверять». Он повернулся к Дуне:
— Наполни этот котелок водой и поставь её кипятиться, ‑ приказал он. ‑ Эвви, держись поближе ко мне.
— О, я так и сделаю, ‑ пробормотала она, краем глаза следя за Потрохами.
Браяр снял со спины доски и прислонил их к стене. Затем он почесал в затылке и осмотрел комнату. С тех пор, как он оказался в Спиральном Круге, он успел поработать в лазаретах при трёх эпидемиях и одной пограничной войне, но всегда был под руководством Розторн и опытных целителей. Что бы они сделали?
«Сначала разберись с беспорядком», ‑ произнёс в его голове голос Розторн. «Иначе ты собственные лодыжки днём с огнём не найдёшь».
— Начнём вот так, ‑ громко объявил он. Все разговоры смолкли. Даже стонавшие раненые затихли. «Спаси меня Урда», ‑ подумал Браяр, ‑ «Они на самом деле слушают!» ‑ не пытаясь насладиться моментом, он начал быстро раздавать указания. Он уже выяснил с Эвви, что если не давать той время на возражения, то возражений не последует. Браяр применил это знание на Потрохах, приказав одним сдвинуть лежанки в ряды, а другим — убрать беспорядочно валявшиеся на полу кувшины, тряпки, ящики и бочки.
— Почему двери и окна закрыты? ‑ спросил он у одного из Потрохов.
Парень, бывший с Браяром примерно одного возраста, пожал плечами:
— Мы устали от того, что местные дети постоянно подглядывают.
— Но это место ведь не секретное? ‑ поинтересовался Браяр. Потрох покачал головой. ‑ Тогда откройте их, ‑ приказал Браяр. ‑ Нужно больше свети и свежего воздуха.
Верблюжий Потрох оттянул в сторону закрывавшие окна и двери тряпки и привязал их: в комнату начали проникать свет и свежий воздух. Троих отправили с кувшинами и горками песка к фонтанам, где им было приказано оттереть кувшины песком, наполнить водой и принести обратно. Развели костёр и вынесли мусор наружу. Даже при открытых окнах логово оставалось довольно тёмным. Двое Потрохов соорудили грубые факелы и закрепили их на стенах.
Пока члены банды убирались, Браяр осмотрел всех пострадавших. Тем, чьи ушибы и порезы не выглядели серьёзно, он приказал прибираться или сесть на скамье вдоль стены. Разбираться с менее серьёзными ранениями Браяру было легко — проведя детство в трущобах Хажры, он научился справляться с самыми разными ранами и ушибами, в том числе теми, которые могли в конце концов убить. Во время эпидемий в Саммерси он видел, как лекари сортировали заболевших, леча наиболее трудных в первую очередь. Сейчас он выделил таковых и принялся за дело.
Браяр мало что мог сделать для парня с явной вмятиной на лбу, разве что устроить его поудобнее. Иногда люди приходили в себя после таких ран, иногда — нет. Он перешёл к следующему парню, щурясь, чтобы разглядеть объём нанесённых ему повреждений. Ближайший факел плохо горел и сильно дымил. У Браяра щипало глаза. Трудно было сказать, что он видит на коже пациента — громадный синяк или грязь. На ощупь было похоже на синяк, но было бы здорово видеть разницу.
Это дало ему идею.
— Эвви, ‑ позвал он.
— Ага, ‑ девочка осторожно присела рядом с ним, стараясь не трясти содержимое корзины, которую она несла.
— Поставь её на пол, ‑ она послушалась, а Браяр запустил руку в карман штанов. Он нашарил свой волнительный камень — маленькое хрустальное яйцо, которое он предпочитал держать, если думал, что может сказать или сделать что-нибудь глупое. Его прохлада будто вытягивала гнев из вен Браяра каждый раз, когда тот не забывал его использовать. Розторн говорила, что думая о камне, а не о том, что его расстраивало, он разрывал питавшую его раздражённость мысленную цепочку, поэтому трюк и работал.
Сейчас он не сердился, и он всегда мог найти другой волнительный камень.
— Видишь это? ‑ он показал Эвви камень.
— О-о, ‑ она протянула к нему свои нетерпеливые пальцы. ‑ Он счастлив.
Браяр закатил глаза. Почему девчонки всегда сюсюкались с вещами, которые даже не были живыми? Сэндри примерно так же ворковала над катушкой шёлковых ниток, Даджа — над куском хорошо обработанной латуни. Даже Трис, которая была весьма здравомыслящей, хоть и юбкой, глупела при виде маленькой шаровой молнии, давая той собственное имя на время её недолгого существования.
— Мне плевать, пусть это даже Королева Солнцестояния, ‑ едко уведомил он Эвви. ‑ Но смотри, это же прозрачный камень, а ты — каменный маг, верно? ‑ он с трудом находил слова, которые бы помогли ей сотворить первое запланированное заклинание. ‑ Бьюсь об заклад, что если бы ты очень-очень сосредоточилась и, о, просто влила бы весь свой разум в этот камень? Наверняка, если бы ты так сделала, то смогла бы заставить его светиться как лампу. Как настоящую лампу, которую всем видно.
— Ох, это, ‑ пренебрежительно сказала Эвви. ‑ Это ж не работа. ‑ Она сжала кусок хрусталя. Внезапно через её пальцы ударил свет. Она разжала ладонь. Камень светился, ярко и равномерно.
Браяр сглотнул. Из его названных сестёр только Даджа и Трис научились превращать хрусталь в лампы, Даджа — потому что огонь был часть её кузнечной магии, Трис — потому частью её магии была молния. Они сделали это один раз, случайно, когда делали ночной светильник для Сэндри. После этого у них ушли недели на овладение этим навыком в достаточной степени, чтобы использовать его по необходимости. Никто из знакомых ему магов не мог заставить камень светиться вообще без усилий. Он полагал наличие такой возможности, учитывая специфику магии Эвви и тот факт, что он был знаком со способными вкладывать свет и огонь в камни магами, но одно дело — полагать что-то возможным, и совсем другое — видеть результаты её «охэтования».