едозволительные» приемы распространения листков: «Продаются листки сии не только в магазинах и лавках, но на улицах, мальчишками, которые останавливают прохожих. Такой способ продажи, не разрешенный ни журналам, ни афишам, нельзя допустить и для этих изданий» (там же). После этого письма последовал ряд распоряжений министра цензурному ведомству, в результате которых дальнейший выход листков был фактически прекращен.
На основании воспоминаний М. А. Антоновича существовало мнение, что Добролюбов в своей статье об «Уличных листках» воспользовался его студенческой работой, переданной в редакцию «Современника». Как показал И. Г. Ямпольский, это мнение ошибочно и основано на неточности мемуариста. (См. статью: И. Г. Ямпольский. Из истории русской сатирической журналистики (Уличные юмористические листки 1858 года). – «Доклады и сообщения Филологического института ЛГУ», вып. 2, 1950, стр. 117–146.)
После статьи о петербургских «уличных листках» Добролюбов намеревался снова вернуться к этой теме. 13 сентября 1858 года он писал И. И. Бордюгову: «В Москве, кажется, начинают появляться глупые листки по пятачку, вроде «Смеха», «Весельчака» и т. д. Здесь их нельзя достать, а в Москве, я думаю, легко. Сделай милость, собирай их по мере появления и потом, когда наберется значительное количество, пришли мне. Это для меня необходимо». Однако против распространения уличных листков в Москве были уже приняты запретительные меры. 29 мая 1858 года Е. П. Ковалевский в специальном письме на имя председателя Московскою цензурного комитета предложил «объявить конфиденциально гг. цензорам… чтобы они под благовидными и законными предлогами не допускали издания таковых» (ЦГИАЛ).