И никто над беднягой не плакал,
Не пришла к нему родная мать.
Только ворон голодный закаркал
И стал быстро над трупом летать.
И теперь ты, моя дорогая,
Ты пойдешь не со мной под венец,
А я, бедный, несчастный, страдая,
Там найду себе верный конец.
Не пора ли нам, детка, расстаться?
Бьет последний звонок, словно гонг.
Пожелаю счастливой остаться,
А я еду, я еду на фронт.
Женушка-жена
Много в мире слов — не перечесть,
Но одно знакомое такое:
Женушка — такое слово есть,
Слово бесконечно дорогое.
Припев:
Но я хочу сказать, что в сердце — передать.
Верная подруга моей жизни,
Женушка-жена, женуленька моя,
Нет тебя дороже мне и ближе.
Старость неподвластная твоя
Красоты твоей не пожалеет.
Женушка, женуленька моя,
Постепенно облик твой стареет.
Припев.
Мраморный твой лоб приобретет
Ряд морщинок, нажитых со мною.
Понемногу жизнь свое возьмет
И виски покроет сединою.
Припев.
И куда б ни бросила судьба,
Всюду ты со мною, друг, родная.
Женушка, женуленька, жена —
Верная подруга, дорогая.
Припев:
Но я хочу сказать, что в сердце — передать.
Верная подруга моей жизни,
Женушка-жена, женуленька моя,
Нет тебя дороже мне и ближе.
Милая, любимая, далекая
Звезды загораются хрустальные,
Под ногами чуть скрипит снежок.
Вспоминаю я сторонку дальнюю
И тебя, хороший мой дружок.
По тебе тоскую, синеокая,
Всюду нежный облик твой храня.
Милая, любимая, далекая,
Вспоминай и ты меня.
На лицо снежинки опускаются.
На ресницах тают, как слеза.
Сквозь пургу мне мило улыбаются
Девичьи любимые глаза.
А солдата ветры бьют жестокие.
Ничего — он ветру только рад.
Милая, любимая, далекая,
Должен все снести солдат.
Нас судьба с тобой одним обидела:
Далеко ты от меня живешь.
Мы с тобой давно уже не виделись,
Долго не встречались — ну и что ж!
Ведь любовь не меряется сроками,
Если чувством связаны сердца.
Милая, любимая, далекая,
Верная мне до конца.
Вечный холод и мрак
Вечный холод и мрак в этих душных стенах,
Освещенных чуть светом лампад.
И на душу наводит томительный страх
Образов нескончаемый рад.
Как-то ранней весной вместе с первым лучом
Мотылек в мажа келью впорхнул.
Он уста мои принял за алый цветок,
Жадно, с нежностью к ним он прильнул.
С той поры я не знаю, что сталось со мной.
Целый день я сама не своя:
Мне все чудится сад, озаренный луной,
Всюду слышится песнь соловья.
И поститься нет сия, и молиться нет слов.
Я нема пред распятьем святым.
О, снимите с меня этот черный покров,
Дайте волю кудрям золотым!
Пускай проходит счастье стороною
Пускай проходит счастье стороною —
Я счастлив буду только лишь с тобой.
Пусть грозы пронесутся надо мною
И годы, что ушли в туман седой.
Никто тебя не любит так, как я,
Никто не приголубит так, как я,
Никто не поцелует так, как я,
Любимая, хорошая моя.
Припев:
Где же ты, моя любовь?
Для кого твои глазки горят?
Для кого твое сердце стучит?
С кем ты делишь печаль?
Ну что же ты хрустишь, что нынче осень,
Что листья золотые на земле?
Ну что же ты грустишь, что нынче в восемь
Я не приду, любимая, к тебе?
И вот стою в вагоне у окна.
Вокруг меня чужая сторона.
И вспомнил я тогда твои глаза,
Твои глаза, любимая моя.
Припев:
Где же ты, моя любовь?
Для кого твои глазки горят?
Для кого твое сердце стучит?
С кем ты делишь печаль?
Я встретил розу
Я встретил розу. Она цвела,
Вся дивной прелести полна была.
Цветок прелестный ласкал мой взгляд.
Какой чудесный, нежный аромат!
Я только розу сорвать хотел,
Но передумал и не посмел.
О роза, роза! Любовь моя!
Шипов колючих боялся я.
И вот однажды я в сад вхожу
И что, друзья, там я нахожу:
Сорвали розу, измяли цвет,
Шипов колючих уж больше нет.
О роза, роза! — я закричал, —
Зачем, о роза, тебя не рвал?
Шипов колючих боялся я.
Теперь навеки я без тебя.
Скрипач
Молод и горяч,
Жил один скрипач.
Пылкий был, порывистый, как ветер.
И, душой горя,
Отдал он себя
Той, которой нет милей на свете.
Денег — ни гроша,
Но поет душа,
Изливаясь в нежных звуках скрипки.
Восемнадцать лет —
Счастья в жизни нет.
Счастье к ним пришло в ее улыбке.
Пой, скрипка моя, пой!
Видишь, солнце весело смеется!
Расскажи ты ей
О любви моей.
Всем, кто любит, счастье достается.
Но пришел другой
С золотой сумой.
Разве ж можно спорить с богачами?
И она ушла,
Счастье унесла.
Только скрипка плакала ночами.
А пришла зима —
Он сошел с ума.
И теперь он пел с больной улыбкой.
По ночам он пел
И в окно глядел.
И ему казалось: был он скрипкой.
Плачь, скрипка моя, плачь!
Расскажи о том, как сердце рвется!
Расскажи ты ей
О любви моей.
Может быть, она еще вернется.
Губ твоих накрашенных малина
Губ твоих накрашенных малина,
В кольцах пальцы ласковой руки.
От бессонницы и кокаина
Под глазами черные круги.
Припев:
Муж твой в далеком море
Ждет от тебя привета,
В суровом ночном дозоре
Шепчет: «Где ты? Где ты?»
Зубки твои в чувственном оскале,
Тонкая изломанная бровь.
Слишком многие тебя ласкали,
Чтоб мужскую знала ты любовь.
Припев.
Офицеров знала ты немало
Кортики, погоны, ордена…
О такой ли жизни ты мечтала,
Трижды разведенная жена?
Припев.
У любви порочной ты во власти.
И тогда, послушны и легкие,
Цепенеют в пароксизме страсти
Пальчики изнеженной руки.
Припев.
Наполняясь, звякнули бокалы,
На подушку капли уронив,
Сброшенный мужской рукой усталой,
Шлепнулся на пол презерватив.
Припев.
Лишь порою встанешь ты не рано
С грустью от загубленной красы…
А на вечер — снова рестораны,
И снимаешь тонкие трусы.
Припев.
Отошли в небытие притоны
Легких девок в наши времена,
Но верна велению закона
Чья-нибудь хорошая жена.
Припев:
Муж твой в далеком море
Ждет от тебя привета,
В суровом ночном дозоре
Шепчет: «Где ты? Где ты?»
Они любили друг друга крепко
Они любили друг друга крепко,
Хотя и были еще детьми.
И часто-часто они мечтали:
Век не разлюбим друг друга мы.
В семнадцать лет, еще мальчишкой,
В пилоты он служить ушел.
В машине быстрой с звездой на крыльях
Утеху он себе нашел.
Писал он часто: «Скоро приеду,
А как приеду, так обниму».
«Я буду ждать, что б ни случилось», —
Так отвечала она ему.
Но вот однажды порой ненастной
Письмо приходит издалека,
Со злобной шуткой друзья писали,
Что уж не любит тебя она.
Ну, что ж? Не любит — так и не надо!
За что же я ее люблю?!
И что мне стоит, пилоту, сделать
С улыбкой мертвую петлю.
Ну, что ж? Не любит — так и не надо!
И для петли он руль нажал.
На высоте трех тысяч метров
Пропеллер яростно жужжал.
Вот самолет за дальним лесом
На полной скорости упал.
Пилот в крови весь, с измятой грудью
Губами бледными шептал:
«Так значит — амба. Так значит — крышка
Любви моей последний час.
Тебя любил я еще мальчишкой
Еще сильнее люблю сейчас».
А в этот вечер она мечтала,
Что вот вернется любимый мой…
А через час она узнала:
Погиб пилот ее родной.