– Денис, я ценю все, что ты сказал. – Она говорила мягко, но в то же время решительно. – Однако сейчас мне нужно время и пространство, чтобы разобраться в своих чувствах. Давай поговорим позже.
Аксенов несколько мгновений молчал, изучая взглядом ее лицо, затем кивнул, понимая, что сейчас не стоит настаивать.
– Хорошо, – сказал он тихо. – Понимаю и не буду тебе досаждать. Но знай, я всегда буду рядом, если ты все-таки решишь поговорить.
Анна кивнула в ответ:
– Спасибо. Я это очень ценю.
Аксенов пошел к своей машине, сел за руль и, ещё раз взглянув на Стерхову, уехал.
Анна глядела на красные огни автомобиля, чувствуя, как усталость сменилась на облегчение. Было ясно, что их разговор неизбежен, но именно сейчас она его не хотела.
Глава 25Ярославский бутафор
Анна Стерхова сидела за рабочим столом, листая страницы дела, которое с каждым днем делалось все запутаннее. За последнее время у нее накопилось много бессмысленной бумажной работы, но делать ее было необходимо, поэтому сегодня она пришла на работу раньше.
В дверь постучали.
– Войдите! – сказала Анна, и на пороге появился начальник криминалистической лаборатории.
– Вы уже здесь? Даже не надеялся, решил заглянуть на удачу.
– У вас что-то есть?
– Результат дактилоскопической экспертизы. – Он подошел к ее столу и положил документ. – На предоставленных вами негативах обнаружено несколько отпечатков, скорее всего, не одного человека. Но два из них совпадают с теми, которые сняли с монтировки.
– Спасибо! – Стерхова взяла документ и углубилась в чтение, не заметив, что криминалист ушел, и в кабинете появился Семенов.
Когда она закончила читать, перед ней на стол лег еще один документ.
– Что это? – спросила Анна.
– Список жильцов дома номер семь в Столярном переулке.
– Очень хорошо, – заметила Стерхова и немедленно взялась за изучение списка. – Народу не так уж много.
– В старых домах, как правило, живут немолодые одинокие люди. Дети разъехались, супруги поумирали. Вот она – правда жизни, – философски заметил Семенов.
– Глубокое замечание. – Стерхова медленно вела пальцем по строчкам. На одной из них палец остановился. – Демулин Александр Александрович…
– Что?
– Я его знаю. – Она подняла глаза и уставилась перед собой невидящим взглядом.
Мир вокруг нее словно замер. Воспоминания детства нахлынули внезапно и мощно. Сан Саныч, любящий друг, который называл ее сладкой оладушкой, жил в этом доме. Доброе лицо старика стояло перед ее глазами, а в ушах звучал отеческий, теплый голос. Стерхова схватилась за лицо и пальцами ощутила, как в висках пульсирует кровь.
Заметив ее реакцию, Семенов забеспокоился:
– Вы в порядке?
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Я хорошо знаю этого человека.
– Нам следует обменяться всей информацией. Не находите?
– Думаю, что теперь это просто необходимо, – ответила Стерхова и в ближайшие полтора часа подробно пересказала все, что открылось ей за последнее время, увязав разрозненные факты в общую картину.
Как ни странно, именно этот отчет подчиненному позволил многое обнаружить и оценить важнейшие факты, которые раньше она недооценивала.
Внимательно слушая, Семенов задавал нужные вопросы, и было видно, что он в курсе дела и даже сделал кое-какие выводы.
– Сам по себе факт проживания Демулина в этом доме ничего ни о чем не говорит. Но, разумеется, с этим надо разбираться, – сказал Игорь Петрович.
– Его квартира имеет смежную стену с помещением, где располагалось фотоателье. Меня это напрягает, – сказала Анна.
– А вас не напрягает то, что фамилия Демулин похожа на фамилию француза де Мулен?
Чуть помолчав, Стерхова проронила:
– Черт побери… До этого я не додумалась.
– Возможно, Шарль де Мулен предок вашего Сан Саныча.
– Теперь понятно, почему он живет в этом доме. Надо же, как все сложилось!
– Почему бы нам не позвонить Лаврентьеву?
– Зачем? – удивилась Анна. – Ну, позвоним, и Николай Петрович расскажет, что ходил к Сан Санычу за мормышками. Что нам это даст? Кроме того, что он сообщит Демулину, что мы им интересовались.
– Вы правы. Звонить ни к чему.
– А знаете, что мы сделаем? – Стерхова приложила палец к носу. – Сейчас же езжайте в диспансер и поищите в том же архиве карточку Демулина. Чем черт ни шутит? Вдруг он и есть тот самый молодой человек, с которым познакомилась Теплякова?
– Слушаюсь! – Семенов схватил пальто и бросился к выходу. – Одна нога здесь – другая там!
Оставшись наедине с собой, Анна стала перебирать в памяти то, что Сан Саныч рассказывал о себе. На память пришло только то, что он работал бутафором в ярославском театре.
В Интернете она отыскала номер телефона и немедленно позвонила туда. Ей ответил администратор:
– Что вы хотели?
– Следователь Стерхова. Мне нужны данные о том, работал ли у вас один человек.
– Вы не мошенница?
– Записывайте телефон Следственного управления города Санкт-Петербург. Позвоните и попросите дежурного соединить вас со следователем Стерховой, кабинет четыреста восемнадцать.
– Вот теперь верю. Так что вы хотели?
– Соедините меня с отделом кадров. Нужно узнать, работал ли у вас бутафором некто Демулин.
– Бутафором? – удивился администратор. – Это в какое же время?
– Лет тридцать назад.
– Я вам и без отдела кадров скажу – не работал. Наш бессменный бутафор Мурашов работает на протяжении сорока пяти лет.
– Может быть, Демулин был учеником или помощником?
– Исключено. Штатная единица у нас одна. Работал только Мурашов, и точка!
– А могли бы вы спросить Мурашова?
– Ну, если уж вам так хочется, сейчас позвоню по внутренней связи. – На другом конце послышался стук трубки и треск дискового телефона. Потом раздался голос администратора: – Василий Иванович, вот какой вопрос: вы слышали о человеке с фамилией Демулин? Нет? Никогда? Он не работал у нас бутафором? Да знаю я, знаю! Отбой! – Администратор снова взял трубку и уверенным голосом заявил: – Ну вот. Что я говорил? Демулин в нашем театре никогда не работал.
Положив трубку, Анна задумалась.
Стопки документов и фотографий лежали перед ней, но мысли были далеко. Она обдумывала каждый шаг своего расследования, пытаясь сложить картину, которая все еще оставался неполной.
Косвенные улики накапливались и все больше указывали на ее Сан Саныча. Логика подсказывала: ему есть, что скрывать. Его имя значилось в списке жильцов дома номер семь, фамилия походила на фамилию де Мулена, он соврал про работу в ярославском театре. Все это не могло быть простым совпадением. Как опытный следователь, Анна понимала, к чему все идет, однако ее душа изо всех сил противилась такому исходу.
Неосознанно она выступала адвокатом старика. В каждом его поступке, в каждом его слове она искала причину для оправдания. С благодарностью вспоминала детские игры в бутафорской. Сан Саныч был таким добрым, называл ее сладкой оладушкой, делал все, чтобы ей было весело. Казалось немыслимым, что этот милый, сердечный человек может оказаться жестоким преступником.
Тяжело вздохнув, Стерхова откинулась на спинку кресла. Ее разум и сердце вели между собой борьбу, которая не давала покоя. Но она не могла дать себе слабину, позволить личным привязанностям затмить профессиональный долг и запачкать высокое звание следователя.
Анна порылась в телефоне и отыскала в архиве фотографию, которую несколько дней назад сделала в костюмерном цехе. Кроме Кочетковой на ней был Сан Саныч. Он улыбался, и в его глазах светилась та самая доброта, которую она запомнила с детства. Сфотографировав его на долгую память, теперь она собралась использовать снимок для опознания.
Прикрепив фотографию к чату с коллекционером Ветошкиным, Стерхова написала сопроводительный текст:
«Пожалуйста, посмотрите внимательно, не этот ли мужчина продал вам фотографию в стиле post mortem?».
Уже через минуту ей пришел лаконичный ответ:
«Это был он».
Все сошлось, и, казалось, надо бы радоваться. Но Анне сделалось грустно, как будто она потеряла близкого человека или ее подчистую обнесли.
Несмотря на потрясения, Стерхова ни на минуту не отключалась от дел. Пришедшая в голову мысль заставила ее выдвинуть нижний ящик стола и достать из него бутафорскую корону, обклеенную золотой фольгой. Оглядев ее на свету, она прошептала:
– Поверхность, какая надо.
Поднявшись, она направилась к выходу и дальше по коридору в криминалистический отдел. Там отдала корону и попросила:
– Снимите пальчики как можно быстрее и сопоставьте с теми, что нашли на монтировке и негативах.
– Откуда вы только берете эти улики, – вздохнул криминалист, откладывая в сторону другие дела. – Конца и края им нет.
– Скоро закончим, – пообещала Анна и еще раз попросила: – Как только закончите, немедленно сообщите.
Семенов вернулся в управление после обеда и с порога поспешил обрадовать Стерхову:
– Я нашел историю болезни Демулина! И самое главное то, что он лечился в диспансере весной восемьдесят седьмого года одновременно с Тепляковой.
Стерхова грустно проронила:
– Значит, все-таки он.
– Раиса Исаевна просила ей позвонить, она хотела бы дать комментарии.
– Да, конечно. – Стерхова тут же набрала номер Левитиной: – Здравствуйте, это следователь.
– Скажите на милость, как вам удалось разыскать этого субъекта? – спросила доктор.
– В каждом расследовании рано или поздно наступает такой момент.
– Я изучила его историю болезни и хотела бы дать вам кое-какие комментарии. Думаю, они вам пригодятся.
– Нисколько не сомневаюсь.
– У данного пациента было диагностировано психическое заболевание, при котором больной живет в воображаемом мире и может совершать поступки, не отдавая себе отчета. Это один из подтипов – параноидальная шизофрения. Больной может испытывать бредовые идеи и верить в них. В таком состоянии человек может потерять связь с реальным миром и действовать в соответствии с воображаемыми событиями и персонажами.