Дрим помог ей выйти на балкон, усадил в узенькое плетеное кресло и укутал одеялом, которое принесла Бемби. Все чаще Мира замечала, как он смотрит на Бемби — удивленно и чуть испуганно. На ее памяти он ни на кого еще так не смотрел… Только через усталость, которую она сейчас в себе чувствовала, не могли пробиться ни ревность, ни жалость к себе.
«Пусть, — она смотрела на солнце и воображала, что у него тоже рыжие волосы. — Это хорошо… Они оба — хорошие».
Когда прямо на балкон Бемби принесла ей теплое молоко с бубликом, Мира спросила:
— Когда ты станешь врачом, ты придумаешь, как лечить таких, как я?
— Я постараюсь, — серьезно ответила Бемби. — Папа говорит, что я настырная… Может, у меня и получится.
— И еще… Я знаю, ты это Эви обещала. Но для меня тоже… Сочини сказку.
— Сказку?
— Не обязательно сейчас! Когда-нибудь сочини… И пусть в ней все будут просто детьми… Ладно?
— Ладно. Они не будут стареть.
— Ну да! Будут, конечно. Только не так быстро.
— Не так.
Мира задумалась, жуя бублик, потом улыбнулась:
— Вот бы увидеть, каким вырастет Сол! Он, наверное, будет красивым. Он и сейчас красивый.
— Да? — неподдельно удивилась Бемби. — Вот уж не замечала…
— Я думаю, он станет великим математиком. Ты еще гордиться им будешь!
Поправив ей одеяло, Бемби буркнула:
— Очень сомневаюсь…
Мира строго посмотрела на нее:
— Он — умный. Но ничего из себя не корчит. А то, знаешь, умники какими бывают… Знаю я одну… Руледой зовут. Она так и старается показать, что умнее тебя. Прямо из кожи вон лезет! А зачем? Если человек умный, это же и так видно.
— Если так старается показать, значит, наоборот — дура, — категорично заявила Бемби. — Вот наши родители, они никогда ничего из себя не строят! А ведь оба такие талантливые… Жалко, что их сейчас нет…
Мира спокойно кивнула:
— Я их уже не дождусь.
— Ну, зачем ты так говоришь! — задохнулась Бемби.
— Знаю потому что… А что ты кричишь? Ты же и раньше знала, что старики умирают. Это мы не знали…
Бемби растерянно прошептала:
— Но ты ведь не…
Вытянув руку, Мира весело воскликнула:
— Смотри, уже как высоко! Оно осмелело.
— Солнце? — Бемби прищурилась, и в уголках глаз проступили смешные морщинки.
— Не щурься! — испугалась Мира. — Не так сильно… Сол мне сказал, что все люди возвращаются. Это правда?
Мгновенно презрев свои естественно-научные познания, Бемби твердо сказала:
— Я в это верю.
Мира перешла на шепот:
— Вот теперь я только и думаю: поскорей бы умереть!
— Мира!
— Сол сказал, что умрет только тело. Вот это… Что в нем хорошего? В следующий раз у меня ведь будет другое. Может, мне больше повезет?
Стараясь принять равнодушный вид, Бемби заверила:
— Это уж точно. Дважды такое не повторяется. Это, знаешь… Закон природы.
Такого закона не было, но Мира знала так мало, что ее легко было обмануть. Бемби только сказала это и тут же почувствовала свое сердце. Это не было для нее обычным делом, и как будущий медик, Бемби уже знала, что если человек чувствует что-то в своем теле, это уже ненормально. До сих пор такое с ней редко случалось, а вот за последние сутки уже два раза. Первый — когда она как следует разглядела лицо Дрима…
— Здорово, — довольно произнесла Мира. — Вот еще бы нам всем встретиться!
Неожиданно для себя Бемби развеселилась:
— А почему бы и нет? Вот вырастет Сол, женится, и у него родится дочь… Вдруг это ты и будешь?
Блеснув глазами, Мира прыснула, затем посмотрела на Бемби испытующе:
— А ты ведь еще раньше поженишься.
— Замуж выйду…
— Ну да, правильно. Я все путаю, мы ведь про это вообще ничего не знали.
— Сол просветил?
Не ответив, Мира спросила, глядя уже на солнце:
— А за кого ты хочешь выйти?
Бемби стало как-то жарко:
— Да ни за кого… Я вообще пока не собираюсь.
— Почему? Ты не хочешь, чтоб я у тебя родилась?
— Ну, что ты?! Я бы с радостью, честно-честно! Только за кого мне выходить?
Губы Миры слабо дрогнули:
— Ну, ладно. Не хочешь — не надо.
— Почему же не хочу? — неразборчиво проговорила Бемби.
Но Мира заговорила уже о другом:
— А ты знаешь, почему улитки выползают из своих раковин? Я так подумала: может, им тоже хочется поскорее умереть? И превратиться в кого-нибудь другого… Слизни ведь противные. Люди их убивают.
— Я никогда не убивала…
Бемби понимала, что не должна защищаться, но почему-то искала оправдания, как будто именно она и была тем абстрактным человеком, который давил слизней только за то, что они вызывали в нем отвращение.
«А что, если я тоже в ком-нибудь его вызываю? — Бемби стало тоскливо от этой неприятной мысли. — Меня раздавят? Люди так делают? Ей уже известно об этом больше, чем мне…»
Смешно зажмурившись, отчего ее лицо стало совсем сморщенным, Мира мечтательно произнесла:
— А Сол, по-моему, родится птицей.
— Чирикать он уже научился, — неодобрительно заметила Бемби.
— Ну да! У него так здорово получается!
«Сказать? — замерла Бемби. — Хуже ведь не будет. Да она, наверное, уже и сама догадалась…»
Решившись, она выпалила, понизив голос:
— А мой братец ведь влюбился в тебя!
У Миры вытянулось лицо:
— Ты зачем так? Я же не плачу… Не надо мне больше врать.
— Я не вру! — гневно воскликнула Бемби. — Вот еще — врать! Это же видно невооруженным глазом.
— Каким?
— То есть без очков, это выражение такое. Ты ведь непохожа ни на одну из его одноклассниц. Да и вообще не на одну…
— Потому что я — старая…
— Совсем не поэтому! Сола они только раздражают, потому что вечно визжат и ябедничают. И с ними не поиграешь, а ты с ним даже крепости строила.
— Так это ведь интересно!
— Вот именно. Тебе — интересно. А им — нет. Поэтому он так на тебя и смотрит!
Проведя языком по сухим губам, Мира бесстрастно сказала:
— Как Дрим на тебя.
— Дрим?!
Бемби растерянно взглянула в окно, за которым был Дрим, и выдавила:
— Да мы же поругались с ним с самого начала.
— Ну да. Поэтому и смотрит. С ним никто никогда не ругался. Когда в карты играли, он все время тебе поддавался… Ты ведь так расстраиваешься, когда проигрываешь! И вы совсем не ругались, когда он обед тебе помогал готовить. Он во всем поможет, он, знаешь, какой! Ты не пожалеешь.
— Мира, Мира, — в ужасе зашептала Бемби, — ты о чем вообще говоришь?! Это же твоя мечта, не моя!
Мира спокойно поправила:
— Была моя. Пусть она станет твоей, я только рада буду. Хоть останется здесь от меня…
Балконная дверь с грохотом открылась, звякнув шпингалетом, как всегда, выпавшим вниз, и к ним из комнаты вывалился Сол. Вид у него был заспанный и немного ошалелый.
— Вы чего не спите? — прохрипел он, с подозрением оглядывая обеих.
Они ответили в голос:
— Солнце встает.
Слегка придя в себя от их смеха, Сол проворчал:
— Вот-вот, оно еще только встает, а вы честным людям поспать не даете.
— Честный человек, сгоняй за молоком, — ласково пропела Бемби. — Я кашки сварю.
— Может, лучше не надо, сплывет ведь все, — отозвался он с опаской.
Она сделала вид, что сердится:
— Иди давай! Нашелся тут критик…
Издав судорожный вздох, Сол вскинул руки:
— Всегда я! Все на мне! — и перешел на свой «искусственный» голос, который всех смешил: — Сестра-палач… Пожить не дает спокойно.
— А твое имя похоже на солнце! — вдруг обрадовалась Мира. — Я сразу и не заметила… Сол — солнце. Ты и сам похож — глаза так же светятся.
От щек к ушам Сола разлился розовый отсвет:
— У меня? Это у тебя светятся…
Внезапно Миру осенило:
— А что, если у меня тоже был брат? Или сестра… Нормальные, не такие, как я.
— Ты — нормальная, — сразу набычился Сол.
— Я о них уже и не узнаю… Что сделали со всеми нашими родителями? Дрим так непонятно говорил об этом! Мне показалось… Их могли убить из-за нас, да?
— Нет! — испугалась Бемби, потому что именно это и ей пришло в голову, когда она слушала Дрима.
Быстро посмотрев на обеих, Сол уверенно сказал:
— Их куда-нибудь переселили, это уж точно. Такое сто раз делали… Они живут себе где-нибудь.
— И тоже ничего обо мне не знают…
Бемби задумалась:
— Как бы это выяснить?
— Не советую.
Голос Дрима всех заставил вздрогнуть. Мира первой радостно вскрикнула:
— Ты проснулся! Доброе утро.
Чуть сдвинув Сола, он наклонился и притронулся губами ко лбу Миры. Бемби осталась недовольна этим его жестом: «Как покойницу поцеловал! Хоть бы уж в щеку…»
— Чего это вы не советуете? — ощетинилась она.
— Лезть в это дело. Правительственные тайны, как правило, так и остаются тайнами, а вот люди исчезают. Тем более, столько лет прошло…
Сол обиженно нахмурился:
— По-вашему, и отвечать за это некому?
— Наверное, есть. Только вот как выяснить — кому?
Мира негромко попросила:
— Не нужно ничего выяснять. Ты сам говоришь, Дрим, столько лет прошло. Может, они сами перепугались тогда, и ничего такого больше не было. Пусть все на нас и кончится…
— Все не кончится, — возразила Бемби. — Ты не кончишься, пока мы живы. Я тебя никогда не забуду. Можешь проверить, когда вернешься.
Когда она волновалась, то начинала сдирать кожицу с нижней губы. Сейчас от этого Бемби удержало только то, что Дрим слишком пристально стал смотреть на ее губы. Ее потянуло прикрыть рукой половину лица, но это, конечно же, насмешило бы его. Бемби ни за что не хотелось выглядеть смешной.
— Я придумал! — от возбуждения Сол даже потер ладони. — Ну их, все эти разговоры, поехали на лодке прокатимся?!
Бемби поежилась:
— На реке уже холодина…
— Так мы же не купаться! В лодке-то сухо.
— А у вас есть лодка? — заинтересовался Дрим.
Сделав важное лицо, Сол ответил:
— У меня есть математик.