– Рабиозо! – последовал грозный окрик.
– Да, Ваше сиятельство! – шеф тайной полиции вздрогнул и вскочил с места, жалобно поблескивая стекляшками очков.
– Доложите, пожалуйста, членам правительства, что вы сделали за последнее время полезного для обеспечения безопасности нашего государства?!
На слове «пожалуйста» диктатор, холодно улыбаясь, сделал акцент, что подчеркивало наивысшую степень его раздражения.
Рабиозо давным-давно привык к этим постоянным разборкам на заседаниях, но совсем не ожидал, что диктатор, сегодня явно вставший с левой ноги, станет от него требовать какой-то там отчет, так как буквально на днях он лично докладывал Трайдору о проделанной работе.
«И чего он ни с того ни сего взъелся на меня», – удивленно подумал он. – Как будто некого больше ругать.
– Ну… – протянул Трайдор. – Мы вас внимательно слушаем.
– Э…э… мы усилили проверку на дорогах, выставили дополнительные посты, и наши показатели резко пошли вверх…, – начал трагическим голосом шеф полиции, ужасаясь, что несет какую-то ахинею. Ничего, как на зло, не лезло в голову.
– Прошу задавать вопросы уважаемому директору Департамента тайной полиции, – криво усмехнувшись, бросил диктатор, сложив руки на груди.
Услышав последнюю фразу, Рабиозо понял, что диктатор умышленно отдал его на растерзание кабинету правительства, этой злобной своре, этим противным сытым рожам, сидевшим за круглым столом.
– Ваши показатели никого не волнуют, нас интересует, почему государственные преступники свободно разгуливают по Бельканто и стране, как у себя дома? – набросился, как цепной пес, генерал Перфидо, решив отыграться за свое унижение на заседании.
– Нам нужны не ваши дутые показатели, а факты! – выпалил советник диктатора Фундаменти, у которого давно был зуб на шефа тайной полиции. – Где решительные меры, о которых вы так давно нам талдычите?
– Да, да, вот именно! Почему мне постоянно подбрасывают какую-то бульварную газетенку, полную крамолы, – прочирикал, поддерживая предыдущего оратора, жирный Тараканни, тряся тройным подбородком. – С этим надо как-то бороться, господин Рабиозо! Дошло до смешного: мне к утреннему кофе приносят новости, отпечатанные в подпольной типографии.
«Ну, погоди, мыльный пузырь, ты еще у меня попляшешь, когда будешь на коленях умолять и выпрашивать у меня в очередной раз агентов для охраны своих мночисленных домов и вилл», – подумал шеф полиции, мысленно проклиная выскочку финансиста. У Тараканни по всей стране было натыкано большое число принадлежащих ему роскошных вилл, сопоставимое с количеством его бывших жен и любовниц.
Все члены правительства набросились на бедного шефа жандармов, пытаясь в глазах диктатора, заработать «плюсы». Один только адмирал Гавилан молчал, сидя, как оплеванный, с понурым видом и уставясь в одну точку.
Такого поворота событий Рабиозо не ожидал, если б он только знал, что причиной послужило его беззаботное рисование в блокноте, он бы на заседании постарался сидеть тихо, как мышка, сложив руки, как прилежный первоклассник.
Вернувшись из дворца взведенным до предела, директор Департамента тайной полиции с лихвой отыгрался на своих подчиненных, подвернувшихся ему под горячую руку. Они были в глубоком недоумении, гадая, какая злая муха укусила их шефа.
Глава шестаяСан-Сан
По звериной тропе, на которой оказался Торбеллино, можно было передвигаться только по одному, следуя друг за другом. С одной стороны отвесная стена, с другой – глубокая пропасть. Чтобы разминуться со встречным или пропустить кого-нибудь вперед, надо было плотно прижиматься спиной к стене.
Неожиданно узкая тропа оборвалась: часть тропы либо была сметена камнепадом, либо ее дальше просто не существовало. Тробеллино оказался в ловушке. Выхода не было. Оставалось одно – принять последний бой. Он старался вниз не смотреть, чтобы не закружилась голова, там глубоко внизу змеился и шумел, поблескивая на солнце, горный поток. Пропасть словно магнитом притягивала юношу к себе, одно неловкое движение и всё… Считай, его песенка спета.
Из-за поворота вынырнула фигурка крадущегося солдата, наверное, разведчика.
Торбеллино, не раздумывая, выстрелил из пистолета, но промахнулся. Солдат тут же исчез за выступом. Наступила продолжительная тягостная тишина. Видимо, преследователи догадывались, в каком безвыходном положении оказался беглец, и поэтому не спешили. Решили брать его измором. Так прошло около часа, юношу нестерпимо мучила жажда, ноги от неудобного стояния стали затекать.
Неожиданно, что-то звякнуло над головой. Удивленный Торбеллино поднял глаза… Наверху на карнизе, нависшем над тропой, мелькнуло лицо человека, который держал в руках прочную веревку с привязанным на конце крюком. Человек делал знаки Торбеллино, показывая, что нужно закрепить веревку под мышками. Акробат быстро сообразил, что от него требуется. Через несколько секунд юноша почувствовал, как его поднимают вверх чьи-то сильные руки. Через мгновение он был уже на карнизе над тропой.
Спасителем оказался молодой крепкий человек в черном балахоне с капюшоном, темные блестящие волосы у него были стянуты в пучок и перехвачены на макушке шнурком. Незнакомец молча сделал знак следовать за ним. Торбеллино, не успев поблагодарить, послушно двинулся за своим спасителем. Они шли по такой же узкой тропе, похожей как две капли воды на ту, по которой он только что удирал от преследователей. Идти пришлось недолго, тропа закончилась. Незнакомец достал из запазухи веревку с крюком и резким броском зашвырнул крюк наверх, где он за что-то зацепился. Не успел Торбеллино ничего понять, как его спутник, словно обезьяна, быстро вскарабкался по отвесной скале и спустил веревку с крюком юноше. Наш герой закрепил веревку под мышками, и через пять секунд уже стоял на небольшой плоской площадке, от которой уходили каменные щербатые ступени куда-то наверх. Юноша очень поразился этому явлению. Поднявшись по ним, скалолазы оказались перед амбразурой, высотой с человеческий рост, вырубленной в скале. Шагнув следом за спасителем, Торбеллино очутился в темном длинном туннеле, где-то впереди просматривался светлым пятном далекий выход.
В полумраке по туннелю приходилось двигаться на ощупь. Выйдя наружу, наш герой чуть не упал от неожиданности. Пред его глазами предстало небольшое плато, окруженное со всех сторон неприступными отвесными горами, а на плато раскинулся неизвестный город. Ближе всего стоял древний храм с каменными колоннами, к которому от туннеля вела выложенная гранитными отполированными до блеска плитами дорога…
– Не бойся! Здесь тебе не грозит опасность. Ты у друзей, – услышал он за спиной чуть хрипловатый голос.
Торбеллино обернулся, и сейчас у него было достаточно времени рассмотреть своего спасителя. Что-то ему показалось знакомым в облике незнакомца.
– Погоди, мы с тобой, случаем, нигде не встречались? – спросил он, вглядываясь в лицо спасителя.
– Угадал. Встречались, – улыбнулся тот. – Помнишь вечер, тупик, шесть полицейских, что тебя туда загнали?
– Ба! Так это ты меня тогда спас! – Торбеллино изумленно во все глаза уставился на молодого человека в черном балахоне.
– Я, меня зовут Сан-Сан. А тебя Торбеллино, ведь так?
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Я много чего знаю, о чем ты и не догадываешься, – улыбнулся юноша.
– Где мы находимся? Как это место называется? Что это за город?
– Это город чучеванов – Целато.
– Честно сказать, никогда не слышал о нем, – признался молодой фрид, пожимая плечами.
– О нем никто не знает. Мой род, род чучеванов, с древних времен обосновался здесь, в этом неприступном месте, скрываясь от преследования врагов. Никто не знает сюда дороги и никогда не сможет сюда проникнуть. Город и храм построены моими далекими предками, древними чучеванами.
– Да, сюда невозможно добраться, если только на крыльях, – усмехнулся Торбеллино, соглашаясь с собеседником.
– Пойдем, будешь моим гостем. Я покажу тебе наш город.
– И как много вас тут живет?
– Увы, нас осталось ничтожно мало, слишком много нашего народа погибло две тысячи лет тому назад в Великой битве. Через несколько веков мы исчезнем с лица земли навсегда, наш род постепенно вымирает. Детей рождается мало, их можно по пальцам пересчитать.
Молодые люди по дороге, выложенной из гранитных плит, стали медленно спускаться к древнему храму. Чем ближе они подходили, тем больше поражался юноша. Оказывается, храм целиком был высечен из скалы. И не только древний храм, но и дома жителей города тоже. Сверху город напоминал собой чем-то пчелиные соты.
В крохотном дворике храма, уставившись в стену, неподвижно сидели на плитах несколько человек, словно каменные статуи. Среди них были как молодые, так и очень пожилые. Все они были одеты в такие же черные балахоны, что был на Сан-Сане.
– Молятся? – спросил юноша, кивнув на сидевших у стены.
– Нет. Для молитвы есть храм, а здесь они занимаются созерцанием, освободив свои мысли от всего лишнего, чтобы достигнуть духовного совершенства. Только так можно от совершенства тела перейти к совершенству духа.
– А чем же вы питаетесь, живя среди серых голых скал? – поинтересовался Торбеллино.
– Мы выращиваем пшеницу и кукурузу на террасах, отвоеванных у гор. Кроме этого у нас есть небольшой фруктовый сад и большая пчелиная пасека. Нам не так много надо, ведь нас осталось очень мало. Мясо мы не употребляем в пищу, наши традиции запрещают убивать живых существ. Чучеваны считают, что души умерших переходят в животных и птиц.
Вдруг Торбеллино встал, как вкопанный, разглядывая на одной из плит под ногами высеченные на ней значки. Он почувствовал, что где-то уже встречал подобные письмена.
– Что с тобой? – спросил Сан-Сан.
– Мне, кажется, я это уже видел.
– Чудак, где же ты мог видеть древние письмена чучеванов?
– Нет, я определенно их где-то видел. Вот только где? Не припомню…