— Вероятно, я смогу выкроить время.
— Я заеду за тобой.
— В семь? Отлично.
— Надень что-нибудь сексуальное.
— Для Торговой палаты?
— Нет, Оливия, — ласково ответил Джек, — для меня.
И еще долго после разговора с губ Оливии не сходила улыбка.
Приехав домой, она позвонила Шелли Ларсон. После долгих объяснений, кто она такая и почему звонит, Оливия ждала ответа на свое приглашение.
— А Эрик знает об этом? — спросила Шелли.
Ее голос был тихим и прекрасно модулированным. Оливия пыталась мысленно соединить его с фотографией, которую однажды ей показал Эрик. Насколько она помнила, Шелли была миниатюрной брюнеткой, которая работала в рекламном агентстве в Сиэтле. Она и Эрик жили вместе почти два года.
— Джек предложил пригласить тебя, — проговорила Оливия. — Я согласилась на том условии, что вы оба будете в курсе. Он надеется, что вы с Эриком сможете все уладить раз и навсегда.
Шелли не отвечала — очевидно, раздумывала над приглашением.
— У тебя есть поблизости родственники? — поинтересовалась Оливия, желая понять, может ли кто-то поддержать девушку.
— Нет, моя мать умерла, когда я была ребенком, а отца я не знаю. Меня воспитала бабушка, но она умерла три года назад.
— Значит, ты одна.
— Да. — Казалось, Шелли не хочет продолжать разговор на эту тему. Вместо этого она взорвалась: — Я просто не понимаю, почему Эрик не верит, что ребенок его. Это оскорбляет меня и все то, во что я верю.
Оливия не хотела принимать чью-либо сторону. По словам Джека, его сын был не способен иметь детей, но порой происходят странные вещи.
— Мужчины иногда глупы, — проговорила Оливия, надеясь, что ее голос звучит сочувственно.
— Я очень благодарна за приглашение на ужин, — сказала Шелли, ее голос набирал силу и убежденность. — Но вынуждена отказаться. У нас с Эриком все кончено.
— Нет, если ты носишь его ребенка, — напомнила Оливия. — В этом случае ваши отношения далеки от завершения.
— Это не важно. Эрик не верит мне, и, насколько я знаю, суд сможет разобраться с этим. Я не хочу портить вам День благодарения… Это будет некрасиво по отношению к вам и Джеку или к другим вашим гостям. Со стороны Джека очень любезно пригласить меня, но это бесполезно.
Оливии было неловко заканчивать разговор, зная, что Шелли совсем одна.
— Я бы хотела поддерживать с тобой связь, Шелли, если не возражаешь?
— Думаю, вы правы. У Джека есть право знать о своем внуке или внучке.
Вскоре после этого они закончили разговор, и Оливия стояла и думала о том, что было сказано. Молодая девушка, по мнению Оливии, продемонстрировала невероятную мудрость, отказавшись принять приглашение. Она чувствовала, как сильно Шелли хотела принять участие в празднике, но все равно отказалась, понимая, что раздор между ею и Эриком будет создавать неловкую атмосферу для других.
— Итак? — спросил с надеждой Джек, приехав ровно в семь. — Ты говорила с Шелли?
— Да, и она отказалась.
— Нет, — застонал Джек, запуская пальцы в волосы от разочарования.
— А что сказал Эрик?
— Он придет на ужин, если там будет Шелли, в другом случае собирается присоединиться к друзьям в Киркленде, где работает.
— Может, это и к лучшему, — проговорила Оливия.
— Не для меня, — простонал Джек.
И не для них, предположила Оливия.
— Черт, я рассчитывал на хорошие новости. — Джек присел на стул, а затем опустил руку в карман куртки. — Я купил его несколько недель назад и ждал подходящего момента, чтобы вручить тебе. — Джек вытащил нарядно запакованную коробочку. — Это подарок к дню твоего рождения.
Оливия смотрела на него в полном изумлении.
— Вперед, — поторопил Джек. — Открывай.
Оливия приняла подарок, села рядом с Джеком и развязала ленту.
— Прости, что так поздно, — добавил он, обеспокоенно глядя на Оливию.
Она сорвала бумагу и подняла верхнюю часть серой бархатной коробочки. С губ Оливии сорвался вздох восхищения, когда она увидела браслет.
— Тебе нравится? — спросил Джек.
— Джек, я… Я не знаю, что сказать.
— Я хотел, чтобы ты видела, насколько дорога для меня.
— О, Джек…
Оливия очень осторожно поставила коробочку в сторону, обвила руками шею Джека и поцеловала его так, чтобы у него не осталось сомнений в ее признательности.
День благодарения будет тихим праздником для Грейс, и компанию ей составит Мэрилин. Таково было ее решение. Развод завершился в понедельник. Ей не пришлось появляться в суде, а вечером ей позвонил Марк Спелман и рассказал, что все прошло гладко. Вечером в понедельник она уже не была женой Дэна. Все бумаги подписаны, скреплены и нотариально заверены. Она вновь одинока.
Утром в День благодарения Грейс встала рано. Так же как и год назад. Но в прошлом году она покупала девятикилограммовую индейку. Пока она ощипывала птицу и готовила ее к запеканию, Дэн подшучивал над ней, а затем ушел пилить дрова. На ужин пришли Келли и Пол, а еще Мэрилин. Тот день был приятным, семейным, наполненным смехом и теплом.
В этом году Келли и Пол отправились к его родителям. Дэн ушел, а девятикилограммовая индейка заменена маленькой грудкой и пирогом с тыквой, купленным в магазине.
Грейс не могла сдерживать эмоции. Дом никогда не казался ей таким большим и пустым. Чувствуя настроение хозяйки, Лютик шагал рядом с Грейс, когда та бесцельно бродила из комнаты в комнату.
Вскоре после подачи документов на развод Грейс очистила ту сторону шкафа, которая принадлежала Дэну. Хотя она осмотрела одежду мужа еще раньше, в отчаянной попытке обнаружить хоть какой-то намек на то, куда и почему он исчез, Грейс проверила каждый карман на рубашках и брюках во второй и даже в третий раз. Затем она свернула его одежду и сложила, чтобы отдать в благотворительную организацию. Одежда была аккуратно сложена в пакеты и коробки, которые Грейс оставила в одной из пустующих спален.
Послышался звонок телефона, и Грейс посмотрела на часы — было почти семь.
— Алло, — проговорила она, задаваясь вопросом, кто может звонить так рано.
Ответом ей послужил треск.
— Алло, — повторила Грейс, но на этот раз куда громче.
Когда связь неожиданно прервалась, к ней пришло тревожное ощущение. Грейс повесила трубку, но несколько секунд продолжала держать руку на телефоне. Как… странно. Именно так и поступил бы Дэн. Господи, неужели это мог быть он?
Не вспомнил ли он так же о прошлом Дне благодарения? Возможно, скучал по ней, возможно, прочитал о разводе в юридическом вестнике. Господи, это сумасшествие! Бессмысленность чистой воды. Она должна отпустить Дэна, должна перестать думать о нем. Ее брак потерпел крах, и она должна двигаться к следующему этапу своей жизни.
Мэрилин приехала около полудня. К тому времени Грейс поставила вариться картошку, грудка индейки жарилась, красиво покрываясь корочкой. Она собиралась перемешать картофель с чесноком, подать брокколи и немного салата.
— Здесь приятно пахнет, — объявила Мэрилин, заходя в кухню.
Мэрилин поставила бронзовую вазу с хризантемами в центр стола и поцеловала мать в щеку.
— Я сделала соус из апельсинов и клюквы, который ты так любишь, — проговорила Грейс.
— О, мам, это чудесно. Без этого соуса не было бы Дня благодарения. — Мэрилин открыла холодильник и заглянула внутрь. — Господи, сколько же ты сделала?
— Все по рецепту. — Вопрос дочери в очередной раз напомнил, что в этом году их будет только двое. — Возьми сколько захочешь с собой домой.
— Хорошо. — Мэрилин беспокойно ходила по кухне. — Тебе надо помочь?
— Все под контролем.
Мэрилин прошла по коридору туда, где раньше была ее спальня. И вернулась через несколько минут.
— Вижу, ты упаковала вещи отца.
— Развод завершился в понедельник, — кивнула Грейс, и ее глаза наполнились слезами.
— Я знаю. — Мэрилин нежно сжала ладонь матери. — Как ты справляешься?
— Примерно так же, как ты, когда проходила через развод.
— Настолько плохо? — Мэрилин глубоко вздохнула. Грейс отвела взгляд в сторону, не желая превращать день благодарностей в день скорби и гнева.
Зазвонил телефон, и Грейс жестом попросила дочь ответить, боясь, что если заговорит, то ее голос сорвется.
— Алло, — проговорила Мэрилин, а затем нахмурилась. — Алло? Алло? — Спустя мгновение она повесила трубку. — Странно. Мне так и не ответили.
— Подобный звонок был раньше, — ответила Грейс. — И тогда тоже никто не заговорил.
— Ты думаешь… думаешь, это был папа? — Мэрилин изумленно посмотрела на мать.
Грейс предполагала это, но наверняка утверждать не могла. Ей приходилось экономить, и вскоре после исчезновения Дэна Грейс отказалась от определителя номеров и других услуг, предлагаемых телефонной компанией.
— И зачем ему делать что-либо подобное? — спросила Мэрилин, и теперь ее голос звучал зло. — Почему он не может держаться в стороне от нашей жизни, вместо того чтобы играть в свои изуверские игры?
— Думаю, он скучает, — ответила Грейс. Это была единственная причина, которую она придумала.
— Если он скучает так сильно, почему не приедет домой?! — закричала Мэрилин. — Я собираюсь сказать ему это.
Она сорвала трубку и стала набирать номер.
— Куда ты звонишь? — спросила Грейс.
— В телефонную компанию.
— Это не сработает, — произнесла Грейс. — Я не могу позволить себе такие траты… Дэн, должно быть, это знает. Он, вероятно, понял, что я не смогу отследить звонок. — Она закрыла глаза в напрасной попытке обрести душевное спокойствие. — Иногда мне кажется, что я ненавижу его за все это.
— Мам, все в порядке. Мы не позволим ему испортить нам праздник…
— Мы с твоим отцом были женаты больше тридцати пяти лет.
Ноги Грейс ослабли, и она опустилась на стул. И тут вновь раздался звонок телефона.
— Не отвечай! — воскликнула Грейс. — Не позволяй ему радоваться. Пусть звонит, пусть себе звонит!
На пятом звонке включился автоответчик, и опять они услышали только помехи. Мэрилин выдвинула стул, села напротив матери, взяла ее руки и крепко сжала.