— Пожалуйста, — проговорила Шэрон Кастор, вновь накрывая ладонь Рози. — Крик не поможет разобраться со всеми проблемами.
— Я хочу, чтобы мои дети оставались со мной, — настаивал Зак.
— Элисон и Эдвард будут жить со мной, — спорила Рози. Шэрон Кастор и Отто Бенсон обменялись взглядами.
— В подобных случаях, когда оба родителя хотят получить опеку над детьми, лучше всего разработать проект совместной опеки, — первым заговорил Отто, кладя предложение на стол, чтобы Рози и Зак просмотрели его.
— И как это будет работать? — спросил Зак, его гнев стихал.
Гнев Рози тоже отчасти смягчился, хотя ей и была отвратительна мысль, что дети станут общаться с подружкой Зака. Совместная опека не была новым изобретением, но Рози не хотела рассматривать эту идею — Заку лучше не вмешивать детей в свои новые отношения. Она также полагала, что его аргументы лишь средства воздействия против нее.
— Я рекомендую, чтобы дети проводили четыре дня с Рози, — заговорила Шэрон Кастор, — а остальные три дня находились с Заком.
— А на следующей неделе, — добавил Отто Бенсон, — они проводят четыре дня с Заком, а три с Рози.
Шэрон кивнула.
— Как будут обстоять дела с алиментами? — поинтересовался Зак.
Рози оставила на него вопросы о деньгах.
Отто объяснил, что в подобных ситуациях не бывает алиментов. Однако все затраты на детей, такие как летние лагеря и одежда, будут поделены поровну.
Сначала Рози кипела от ярости из-за того, что Зак осмелился поднять тему алиментов, но чем дольше об этом думала, тем больше соглашалась. Это была возможность доказать Заку, что он ей не нужен. Достаточно скоро муж поймет, что именно он нуждается в ней, хотя никогда и не ценил того, что она делала для него. Она будет свободна и начнет новую жизнь, не завися от него. А именно этого Рози и хотела. Вероятно, над совместной опекой действительно стоит подумать.
Глава 14
Грейс не могла позволить себе и одной ночи в роскошном отеле в центре Сиэтла, не говоря уж о двух, но тем не менее заказала номер на выходные, используя талон со скидкой. А затем отправилась в галерею, чтобы увидеться с Мэрилин. Старшая дочь избегала ее с Рождества. Грейс больше не желала мириться с этим.
— Привет, милая, — проговорила Грейс, радуясь, что дочь в галерее одна.
Мэрилин выглядела слегка встревоженной, и Грейс знала — она ищет повода как можно скорее прервать эту встречу.
— Привет, мама. — Мэрилин быстро кивнула. — Чем обязана такому неожиданному удовольствию?
— Я приехала с оливковой ветвью — символом мира.
— И почему? — Мэрилин говорила достаточно сухо. — Мы разве ссорились?
— Не совсем, но в последнее время, когда бы мы ни находились вместе, я пыталась разузнать что-нибудь об отце ребенка и твоих планах. Это было ошибкой.
Мэрилин отказывалась отвечать на любые вопросы, и Грейс подозревала, что отец ребенка, которого носит ее дочь, даже не знает о ее беременности. Ее самым большим страхом было, что это женатый мужчина. Реакция Мэрилин на тщетные попытки матери получить информацию заставляла думать именно об этом.
Мэрилин улыбнулась. Она не была так же бледна, как месяц назад. И тот, кто посмотрел бы на нее, скорее всего, даже не догадался о ее положении. Но Грейс могла видеть это в сотнях других знаков и была поражена, что не знала о первой беременности дочери. Кроме того мимолетного упоминания, Мэрилин больше не вспоминала о той странице своей жизни. Временами Грейс задавалась вопросом: не придумала ли ее дочь все это?
— Я забронировала для нас номер в отеле в Сиэтле, — проговорила Грейс, объясняя причину своего визита.
— Номер в отеле? Для чего?
— Для наших первых — и надеюсь, регулярных — выездных выходных матери и дочери.
— А Келли поедет? — Мэрилин изогнула бровь.
— Надеюсь.
Грейс знала, что ее дочери сейчас не в лучших отношениях. Келли чувствовала себя обиженной и злилась из-за того, что Мэрилин не рассказала ей о ребенке. У Грейс вошло в привычку не вмешиваться в конфликты дочерей, но сейчас это было достаточно сложно, потому что Келли злилась и на нее.
Келли всегда выступала в защиту Дэна. Она чувствовала себя преданной отцом, а теперь еще и Грейс, которая встречается с Клифом Хардингом. Решение Мэрилин держать свою беременность в тайне стало в глазах Келли завершающим оскорблением.
— Если Келли согласится, тогда я тоже, — наконец ответила Мэрилин.
— Я надеялась услышать именно такой ответ от тебя. В этот же вечер она позвонила своей младшей дочери.
Было нелегко убедить Келли сбежать в Сиэтл на выходные, но Пол также убеждал ее. Муж Келли, зная, что она несчастна, сказал, что это время поможет ему сблизиться с сыном.
В конце концов, к удовольствию Грейс, Келли согласилась.
Вечером в пятницу они втроем на бремертонском пароме перебрались в Сиэтл и у береговой линии поймали такси. Молодой водитель, бывший, очевидно, иммигрантом, выскочил из машины и открыл для них дверцу. А затем вновь торопливо вернулся на водительское место.
Для Грейс это было неким приключением, и она намеревалась провести запоминающиеся выходные со своими чудесными дочерьми.
— Так приятно ехать с джентльменом, — обратилась к водителю Грейс, ее настроение было отличным.
— Спасибо, мадам, — ответил он, выезжая с пристани.
Его английский был ломаным, но они пытались понять его комментарии и вопросы о городе. Водитель направился в отель на Четвертой авеню и подъехал к обочине, где вперед вышел швейцар, чтобы открыть дверь машины.
Грейс заплатила водителю и добавила значительные чаевые.
— Добро пожаловать в Америку, — сказала она.
— Спасибо, — ответил мужчина и наклонил голову. — Боже, храни Америку.
— Боже, храни Америку, — отозвалась Грейс.
Холл в отеле был роскошным, с высоким мраморным пьедесталом, в центре которого стоял самый огромный букет, который когда-либо видела Грейс. Они лениво прошлись до стойки регистрации и записались. — Грейс даже удалось не вздрогнуть, когда она отдавала свою кредитку. Несколькими минутами позже их проводили в номер.
Позвонив и проверив, как дела у Тайлера, Келли смогла расслабиться. Это был первый раз, когда она отлучалась от сына больше чем на несколько часов, и теперь скучала по малышу.
Сидя на краю одной из двуспальных кроватей, Келли обняла колени.
— Ты уже выбрала имена? — поинтересовалась она у сестры.
Наступил напряженный момент, а потом Мэрилин ответила.
— Не совсем… На самом деле я надеюсь, что будет девочка. И я подумываю назвать ее Кэтрин Грейс.
— Имя просто чудесное.
Грейс почувствовала, как ее глаза наполняются слезами, но быстро сморгнула их, не желая испортить вечернее настроение, став сентиментальной и слезливой. Она так сильно хотела, чтобы эти выходные стали идеальными. Она хотела смеяться с дочерьми, говорить и возобновить ту близость, которая раньше была у них.
Когда Дэн исчез, три женщины потеряли не просто мужа и отца — было разрушено их ощущение семьи и безопасности. Грейс нуждалась в ответах, но на этой стадии не важно, что это были за ответы.
Они остались в подвешенном состоянии между тем, что знали, и тем, о чем оставалось только догадываться. Ответов, объясняющих исчезновение Дэна, не было, а были одни сомнения и вопросы. Из-за этого между ними медленно пролегла трещина. Именно ее и пыталась устранить Грейс.
На следующее утро они проснулись рано, желая исследовать окрестности, играя роль туристов. Они начали с рынка «Пайк-Плейс», покупая на улице горячие булочки и кофе с экзотическим наполнителем. Они бродили между длинными прилавками, заполненными разными фруктами и овощами. Грейс больше всего приглянулись ряды с морской кухней. Рыба, крабы, креветки, моллюски и устрицы лежали на прилавках изо льда. Они вместе с остальной толпой аплодировали, когда торговцы рыбой перекидывали друг другу лосося.
Они пообедали у берега под серым, угрюмым небом. Затем направились в аквариум Сиэтла и посмотрели фильм об извержении вулкана Сен-Хелен — любимый фильм туристов. К концу дня они с ног валились от усталости. Больше никто не желал куда-то идти, поэтому они заказали пиццу в номер. Они сидели на кроватях, ели руками и обсуждали, стоит ли платить три доллара за банку содовой из мини-бара номера.
Несмотря на усталость, они не ложились спать и проговорили всю ночь. Каждая из них избегала обсуждения Дэна и любой гипотезы его исчезновения. Также они не обсуждали беременность Мэрилин — подумали только над именами для мальчика. Хотя обе темы занимали ум всех трех женщин. Так же как Грейс, ни одна из дочерей не хотела рисковать хрупким миром, которого им удалось достичь.
В воскресенье, когда они выписывались из отеля, Грейс очень сожалела, что их совместный выходной подошел к концу. И в то же время она была воодушевлена этими особенными часами, проведенными с дочерьми. Именно на это она и надеялась.
— Давайте как-нибудь повторим, — предложила Грейс, когда они поднимались к пристани для парома и ждали его прибытия.
— В следующем году будет нелегко, — напомнила Мэрилин. — По крайней мере, для меня. У меня будет ребенок.
— Возьмешь ее с собой, — настаивала Келли.
— Ее? — Мэрилин засмеялась. — Ты, похоже, уверена, что у меня будет дочь.
— Это девочка, — кивнула Келли.
— Откуда ты можешь знать это?
— Просто знаю, и все.
Келли скрестила руки на груди и вытянула ноги, откидываясь на жесткой деревянной скамье.
— Я знала, что у меня будет мальчик, еще до того, как он родился. А сейчас просто уверена, что у тебя родится малышка Кэтрин Грейс.
Грейс не представляла, воображает ли дочь или на самом деле ей подсказывает интуиция.
Так или иначе, она понимала, что Келли имеет все шансы оказаться правой. Но самое важное — она видела своих дочерей смеющимися, они подшучивали друг над другом, а всего несколько дней назад такое и представить было невозможно.
Когда Грейс бронировала номер, она убеждала себя, что не может позволить себе такие траты, но теперь знала: это стоило каждого потраченного цента.