Чего-то подобного Кейт и ожидала.
– Так что мне делать?
– Меня спрашиваешь? Женщину, у которой даже золотые рыбки дохнут? – Смех Талли отдавал горечью. – Просто иди домой и скажи мужчине, которого любишь, что он скоро станет отцом.
– Просто. У тебя всегда все просто.
Талли потянулась к ней через стол, взяла за руку:
– Верь ему, Кейти.
Это был лучший совет, который только можно придумать.
– Спасибо.
– А теперь давай поговорим о важном. Типа, как ты назовешь ребенка? В честь меня необязательно. Таллула – отстойное имя. Неудивительно, что моей укуренной мамаше оно понравилось. Но мое второе имя – Роуз. Это уже ничего…
Остаток дня они провели за разговорами. О ребенке почти не упоминали, болтали о всяких мелочах. Когда они вышли из ресторана и поехали обратно в город, Кейт поняла, что уже не испытывает отчаяния. Страх никуда не делся, но теперь у нее был план, и это помогало.
Когда Талли остановила машину у плавучего дома, Кейт на прощанье крепко обняла ее.
Войдя в дом, она переоделась в домашние штаны и старую футболку, устроилась на диване в гостиной и стала ждать возвращения Джонни.
Сидя в самой целомудренной позе, тесно сжав колени, она прислушивалась к привычным звукам, незаметно сделавшимся частью ее жизни: плеску волн, ударявшихся о сваи, крикам чаек, треску пролетавших мимо моторных лодок. Никогда еще эта жизнь не казалась ей такой хрупкой, эти звуки – исполненными такой щемящей грусти. Она привыкла думать, что любовь – это крепкое, долговечное чувство, плотный полиэстер, который не изнашивается и не теряет прочности, сколько его ни таскай и в пир и в мир, и лишь теперь понимала, какое это опасное заблуждение. Оно убаюкивает, дарит ложное чувство безопасности.
Щелкнул замок, отворилась входная дверь. Джонни, увидев ее, расплылся в улыбке:
– Ой, привет. А я тебе звонил в офис, перед тем как домой ехать. Ты где была?
– Прогуливала работу с Талли.
– Ловили счастливые часы?
Он притянул Кейт к себе и поцеловал в губы.
Жар его тела, как всегда, растопил ее. Она обняла его и тут же поняла, что не может отпустить.
Держалась за него так крепко, что ему пришлось едва ли не отрывать ее от себя.
– Кейт? – сказал он, делая шаг назад, вглядываясь в ее лицо. – Что-то случилось?
Дожидаясь его, она успела придумать с десяток разных способов начать разговор, подготовить его, но теперь, стоя перед ним, понимала, что все это блажь. Ее новость – не конфетка, которую нужно заворачивать в цветной фантик, а она – не та женщина, которая будет молчать.
– Я беременна, – сказала она настолько твердо, насколько смогла.
Целую вечность он молча сверлил ее непонимающим взглядом.
– В смысле, беременна? Как это вышло?
– Думаю, традиционным способом.
Он медленно, шумно выдохнул и опустился на диван.
– Ребенок.
– Я не нарочно, – сказала Кейт, садясь рядом. – И я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя загоняю в угол.
Улыбка на его лице казалась чужой, от нее не лучились морщинки в уголках его глаз, это была вовсе не та улыбка, которую она так любила, при виде которой всегда улыбалась в ответ.
– Ты ведь знаешь, что я давно хочу все бросить и уехать – когда буду готов. Хочу рассказать большую и важную историю, искупить свою вину. Сто лет уже об этом думаю… с тех пор, как облажался в Сальвадоре.
Она с трудом проглотила ком в горле, кивнула. В глазах защипало, но она не стала вытирать слезы, чтобы не привлекать к ним внимания.
– Знаю.
Он протянул руку, прикоснулся к ее плоскому животу.
– Но теперь я не могу вот так взять и уехать.
– Потому что я беременна?
– Потому что я тебя люблю, – сказал он просто.
– Я тоже тебя люблю, но я не хочу…
Он соскользнул с дивана на пол, встал на одно колено, и Кейт перестала дышать.
– Кейтлин Скарлетт Маларки, ты выйдешь за меня?
Она хотела сказать «да», хотела изо всех сил прокричать «да!», но не посмела. Слишком силен бы страх. Поэтому она лишь спросила:
– Ты уверен?
И тут, наконец, увидела его настоящую улыбку.
– Еще как уверен.
Кейт последовала совету Талли (а как же иначе?) и выбрала нестареющую классику – шелковое платье цвета слоновой кости, с расшитым бусинами лифом и открытыми плечами. Тщательно осветленные волосы были собраны на затылке во французский пучок. Скоро она наденет фату, и та, дымкой окутав лицо, мягким, сверкающим облаком упадет ей на плечи. Впервые в жизни Кейт чувствовала себя настоящей киношной красавицей. Мама была с ней согласна – ей одного взгляда на дочь хватило, чтобы расплакаться. Всего несколько минут назад она с неистовой силой обняла Кейт, поцеловала в щеку и отправилась в церковь, наконец-то оставив их с Талли наедине.
Стоя перед зеркалом, в котором ее сказочное одеяние отражалось в полный рост, Кейт взглянула на Талли. В последние дни, среди шумной суеты, репетиций свадебных причесок и макияжа, ее подруга вела себя на удивление незаметно, теперь же, упакованная в платье подружки невесты из бледно-розовой тафты, и вовсе казалась какой-то нервной, словно чувствовала себя не в своей тарелке.
– У тебя такой вид, будто у нас тут похороны, а не свадьба.
Талли подняла глаза, попыталась улыбнуться, но вышло неискренне – слишком давно они друг друга знали, чтобы обманываться фальшивками.
– Ты уверена насчет замужества? Вот серьезно прям? Потому что назад дороги…
– Уверена.
Ее ответ, похоже, не убедил Талли – наоборот, лишь сильнее напугал.
– Хорошо, – сказала она, кусая губу, и напряженно кивнула. – Потому что это навсегда.
– А знаешь, что еще навсегда?
– Грязные подгузники.
Кейт взяла Талли за руку, с удивлением отметив, какие холодные у нее пальцы. Как убедить ее, что эта неизбежная развилка на их жизненном пути вовсе не означает, что они навсегда расстаются?
– Мы, – сказала она многозначительно, – подруги навеки, нас не разлучат ни работы, ни мужья, ни дети. – Она ухмыльнулась. – Сдается мне, твоих мужей я успею пяток повидать.
– Очень мило, ничего не скажешь, – рассмеялась Талли, шутливо пихая ее локтем. – Думаешь, я не смогу выйти замуж раз и навсегда?
Кейт склонила голову ей на плечо.
– Я думаю, ты сможешь вообще все, Талли. Ты звезда. А мне никого и ничего не нужно, кроме Джонни. Я его так люблю, до боли прямо.
– Так уж и ничего, кроме Джонни? У тебя ведь отличная работа. Ты еще возглавишь когда-нибудь это свое агентство. Необязательно все бросать ради ребенка. В наши дни перед женщинами все дороги открыты.
– Это перед Талли Харт они открыты, – с улыбкой сказала Кейт. – И я тобой так горжусь, сил моих нет. Иной раз в супермаркете пристану к какому-нибудь незнакомому человеку и рассказываю, что мы с тобой подруги. Но я хочу, чтобы ты тоже мной гордилась. Независимо от того, что я делаю и чего не делаю.
– Я всегда буду рядом, ты же знаешь.
– Знаю.
Разодетые точно принцессы, они стояли перед зеркалом в комнатке при церкви и, разглядывая отражения друг друга, снова чувствовали себя школьницами, которые пытаются заглянуть в будущее, угадать, как сложится жизнь.
Наконец лицо Талли расплылось в улыбке. На сей раз настоящей.
– А маме когда расскажешь про ребенка?
– Когда замуж выйду, – хохотнула Кейт. – Богу-то я могу признаться, а вот маме ни за что, пока не стану миссис Райан.
Всего на одну бесконечную, упоительную секунду время остановилось. Они снова были Талли-и-Кейт – две девочки наедине со своими секретами.
Затем дверь позади них распахнулась.
– Пора, – сказал папа. – Все уже собрались. Талли, твой выход.
Талли крепко обняла Кейт и торопливо выбежала из комнаты.
Увидев отца, во взятом напрокат смокинге, со свежей стрижкой, Кейт ощутила горячую волну любви к нему. Было слышно, как в церкви заиграла музыка.
– Ты у меня красавица, – помолчав, сказал папа. Голос его звучал тряско, совсем не так, как обычно.
Кейт шагнула к нему, в голове пронеслась вереница воспоминаний. Как он читал ей на ночь, когда она была совсем маленькой, как тайком совал в карман деньги, когда стала постарше, как пел в церкви, промахиваясь мимо всех нот.
Он тронул ее подбородок, и, подняв голову, она заметила слезы в его глазах.
– Для меня ты всегда малышка Кейти Скарлетт. Не забывай об этом.
– Как я могу забыть?
Раздались первые аккорды свадебного марша. Вместе они подошли к распахнутым дверям церкви. Держа Кейт под локоть, отец осторожно, нетвердыми шагами повел ее по проходу.
Джонни уже стоял у алтаря в ожидании своей невесты. Когда он с улыбкой взял ее за руку, она ощутила, как распускается что-то в груди, как сердце наполняется горячей уверенностью – да, это он, тот самый. Неважно, что будет завтра, главное, что она выходит замуж за мужчину, которого по-настоящему любит, – все-таки ей ужасно повезло.
С этого момента у Кейт в голове все поплыло, дальше она говорила и двигалась будто во сне. Перед ними выстроилась очередь из друзей и родственников – все поздравляли их, целовали, желали счастья.
Мир казался безграничным. Все казалось возможным. Кейт никак не могла перестать улыбаться, не могла перестать плакать.
Когда заиграла музыка – «Без ума от тебя» Мадонны, – Джонни отыскал ее в толпе и протянул руку:
– Потанцуем, миссис Райан?
Прикоснись ко мне – и поймешь, что я не лгу…
Она нырнула в его объятия, наслаждаясь теплом его тела.
Гости вокруг расступились, освобождая место для первого танца молодоженов. Она чувствовала на себе взгляды, видела улыбки, слышала обрывки разговоров: «какая романтичная песня, какая красивая невеста…»
Именно так Кейт всегда и представляла себе этот момент – она кружится в объятиях принца, точно Золушка на балу.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Уж надеюсь, – отозвался Джонни и нежно поцеловал ее в губы.
Когда песня отзвучала, грянули аплодисменты, вверх взмыли бокалы с шампанским, бутылки пива, стаканы с коктейлями: